Когда Локи пришел в себя, то почувствовал чужое присутствие. Появилось настойчивое желание убить вездесущего Хагалара, которое быстро уступило место благоразумию. Рядом сидела женщина, Локи мог определить это с закрытыми глазами. Причем не мать. И почему вообще он вспомнил о Хагаларе? Почему он должен сидеть рядом? И где он находится? Додумать все эти мысли не получилось — Локи провалился в спасительную темноту.
В следующий раз сознание вернулось внезапно все от того же ощущения присутствия. Все той же женщины, которую Локи не мог сходу опознать. Глаза не открывались, да ему и не особенно хотелось их открывать. Подсознание твердило об опасности, полный упадок сил свидетельствовал о чем-то ужасающем, что приключилось недавно. Всплыл образ Халка, уродующего и тело бога, и пол в башне Железного Человека. В голове крутилось множество рун, но почему именно они? Новое забытье не заставило себя ждать.
В этот раз его преследовал кошмарный сон, бывший реальностью. Прошлое, которое показал отец в хранилище оружия. Локи будто своими собственными глазами видел изуродованное одноглазое лицо отца, которое сперва внушало дикий ужас своей несуразностью, а потом пробудило интерес. От чужого прикосновения стало тепло, потом ужасно холодно. Или наоборот. Лицо отца сменилось другим: мрачным, с неразборчивыми чертами. Потом болью, женским лицом и ощущением теплой воды вокруг. И капель чего-то горячего на лбу и лице.
Из яркого, неправдоподобно совершенного сна сознание вновь перенеслось в реальность. Запах дыма, натопленная комната, тяжесть шкур. И опять сигналы об опасности. Рядом никого нет, можно открыть глаза и осмотреться, но Локи знал, что открывать глаза нельзя, нельзя показать, что он жив, что он в сознании. Не то враги вернутся. Возможно, те самые рунические враги.
И новое видение: плен у читаури, вручение жезла, который засветился в его руках, признавая за своего. Жезл, который остался у людей. Только что он сам делал у людей?
И вновь реальность, и вновь сны мешаются с воспоминаниями и ощущениями реальности. Опять жарко. Хочется вылезти из-под шкур, но нельзя дать понять надсмотрщикам, что он очнулся. Нельзя…
— Что мы теперь будем делать? — задала Фригг вопрос, который боялись озвучить Один, Эйр и Хагалар.
Старшая целительница несколько дней сидела подле царевича, но в ее дежурстве не было никакого толка — Локи полностью не пробуждался, а во время кратких вспышек активности происходило что-то настолько странное, что целительные нити, выводящие голограммой ауру во всех подробностях, переплетались в тугие узлы и не давали увидеть истины. В конце концов, Эйр сдалась и признала, что распутать их не в состоянии, как и понять, что происходит с царевичем. Пришлось Одину вновь применять свои тайные умения. Он проник в чужую голову, мысленно приготовившись к очередному путешествию в самые недра, но сознание Локи оказалось так сильно перепутано, что Один побоялся лезть в центр паутины. Боги Етунхейма все же были сущностями нематериальными, поэтому, проходя сквозь Локи из одного мира в другой, не затронули его тела, зато извратили душу, так что восстановить ее обычными путями не получалось. Примерно это Один объяснил своим, упомянув про осколочное сознание и сбивчивые воспоминания.
— То есть, мой дорогой Один, я правильно понимаю, что мы получили безумца? — невесело усмехнулся Хагалар.
— Время покажет, — обтекаемо ответил Всеотец. — Но без должной поддержки Локи в любой момент сойдет с ума, поскольку не сможет восстановить хронологию своей жизни. Его воспоминания переплелись в плотный клубок, и распутать их нет никакой возможности.
Хагалар только языком цокал, но молчал, поскольку никогда прежде не сталкивался ни с чем подобным. Все надеялись, что проблема сама как-нибудь решится и сознание восстановится, но проходили дни, а ситуация в лучшую сторону не менялась. Уже проснулись воины и под руководством лучших командиров и боевых магов осваивали свои новые силы. Успех Фандралла вызвал жгучую зависть у его друзей, так что союз чуть не распался.
Жизнь постепенно входила в обычную колею. Тор вернулся к гостям и государственным делам, Асгард получил новых воинов. Всем было хорошо, и только Локи в очередной раз стал источником проблем, которые нельзя было разрешить убийством — никто не знал, что случится после смерти портала, хотя Один и был уверен, что священная жертва больше не связана с потусторонними силами. Фригг придерживалась того же мнения, но пока что возражала против убийства, кажется, искренне не понимая, что Всеотец и сам не желает убивать того, на кого потратил столько ресурсов, а теперь еще и нервов. К тому же была еще одна мелочь, которую царица не брала в расчет. За десять столетий Один искренне привязался к приемному сыну, который сильно напоминал ему себя в молодости. Глядя на подрастающую Священную Жертву, Один только диву давался, насколько не родной ребенок способен перенимать повадки своего воспитателя. Не будь его магия етунской, Один сам бы обучил его, как когда-то Хагалара, но нежелание травмировать впечатлительное дитя правдой о происхождении победило и вылилось в настоящую трагедию накануне коронации Тора. Супруга предупреждала о чем-то подобном, но он не послушал.
- Так что мы будем делать? — негромко повторила Фригг, не получив ответа. — Ждать? Или действовать?
— Я слышал, что у каждого аса в сознании есть свой дворец памяти, — начал было Хагалар, но Один только головой покачал — столько глупых слухов ходило про сознание, которое никто изнутри не видел.
— Если ничего нельзя поделать с сознанием, — подала голос Эйр, — то расскажите его высочеству о событиях его жизни. Восстановите правильную последовательность.
— Восстановить события каждого дня десяти столетий, милая моя? — невесело перебил Хагалара. — Или каждого второго всего лишь? К тому же, гарантирую, строптивый детеныш нам не поверит.
— Я могу попробовать поколдовать над ним, — нерешительно произнес Один. — Но я не уверен в успехе. Я попробую провести сейд и узнать будущее Локи, но, возможно, Фригг, у тебя это получится лучше.
— Получится, — кивнула царица. — Но я не смогу рассказать вам об увиденном, так что пускай это будет твоя судьба. Всеотец, ты можешь накрыть Локи целительным куполом сна Одина? Быть может, это поможет.
— А лучше еще одновременно с этим попробуй что-нибудь распутать, — хмыкнул Хагалар. — Сам вырастил дитя, сам и разбирайся с ним и его проблемами. А наше дело маленькое — подчиняться приказам великого царя. Но если вы все же решите послушать меня, то я предложу в первую очередь разобраться, какая из четырех душ Локи повреждена. Какая из них связана с памятью? В онд я не верю, слишком уж разнесены дыхание и память. Фюльгья не подходит по понятным причинам, охранять-то тело не от кого… Если только он ее не увидел в одурманенном бреду. Хотя если увидел, то мы можем не копошиться — он все равно умрет, зато, учитывая наши последние договоренности с Хель, поговорить с фюльгией в Хельхейме мы можем в любой момент, так что не стоит печалиться о смерти ребеночка. Вот хама способна покидать тело — это лучший кандидат. Давайте выбьем ее из тела Локи, пусть она исправит его память — ей же не впервой. С хуг я бы лично не связывался — все же связь с общемировым духом опасна. Если возражений нет, то, Эйр, прости, но дальнейшее тебя не касается, оставь нас. Спасибо. Так вот, дорогой мой маг мозга — призови к нам душу Локи — договоримся с ней. А если не можешь, так ведь шаманов у нас достаточно, пусть они разбираются. А услышат что-нибудь неподобающее, так поработаешь с их мозгами и памятью или просто по старинке убьешь. Чувствую себя каким-то чудовищем после беседы со смертной девочкой — как-то даже убийство предлагать не хочется. Но надо. Не зря же именно мне ты поручил свою головную боль, великий Всеотец. Спасти ее — моя прямая обязанность, как и убить, если не будет другого выхода. Только вот я точно найду выход, не будь я величайшим боевым магом!
Бахвальство и показная веселость Хагалара были неуместны, но Фригг не стала спорить, ведь он сейчас, как и много столетий назад, ничего не знал. Даже о том, что, несмотря на все предосторожности, войска во главе с Гринольвом пребывали в полной боевой готовности до последнего часа — никто не верил, что силы тьмы отступили, подарив асгардским воинам всесилие. И даже сейчас, когда провели все возможные исследования и вызвали ученых из поселения — всё равно тревога не оставляла правящую чету, а за новыми воинами круглосуточно следили вороны, позабыв про свои непосредственные обязанности. Локи был серьезной проблемой, но не единственной, и если бы его смерть не несла опасности для Асгарда, то стала бы самым лучшим и простым выходом из создавшегося положения.
