Исчезновение правящей верхушки Асгарда и появление постоянного сопровождающего сначала донельзя удивило Беннера, а потом напугало. В первое время казалось, что асгардский двор не занимается ничем серьезным, но раз в одночасье исчезла вся королевская фамилия и их приближенные, а войска привели в боевую готовность, значит, что-то затевается, причем серьезное. Войска мира богов и мертвых поразили Беннера нелепостью. Они состояли по большей части из пехотинцев, не умеющих сражаться верхом на лошади, а прикрывали их лучники на… летающих боевых лодках! Подобные технологии перечеркивали смысл пехотинцев с мечами, топорами и рогатинами. И только познакомившись с лодками поближе, Брюс понял, что они выполняют декоративную функцию, а не боевую.
Всё началось с того, что он пошел смотреть на разделку очередной крупной морской твари, якобы выбросившейся на берег. Мастерство божественной разделки по изяществу и технике исполнения было сродни искусству, так что Беннер получал эстетическое удовольствие от суеты вокруг очередного моржа или кита. И какого же было его удивление, когда в огромной серой туше он узнал морскую корову! Ту самую, истребленную людьми на Земле. Беннер глазам своим не поверил, решил, что ошибся, но все же перепутать такое крупное и заметное животное с кем-то другим было невозможно: толстое вальковатое тело с грубой кожей, маленькая голова, двигавшаяся как в стороны, так и вверх-вниз, короткие закруглённые ласты, широкая горизонтальная хвостовая лопасть с выемкой. Он расспросил моряков, подозрительно хорошо владевших английским, и узнал, что морская корова — далеко не единственное животное Асгарда, сходное с вымершими земными тварями. Гостя препроводили в коллекционный зал, который мог бы служить музеем, если бы за вход требовали плату. Там стояли скелеты и чучела животных, обитающих или обитавших в Асгарде: бескрылая гагарка, тур, шерстистый носорог, мамонт, странствующий голубь, орнимегалоникс, большерогий олень. Причем последний вымер всего около тридцати тысяч лет назад — ничтожный срок для асов.
Брюс и раньше замечал, что в Асгарде обитали те же рыбы, что и в Мидгарде — по крайней мере, треска, пикша, лосось и форель. Птицы Асгарда тоже походили на земных. Сравнить многообразие насекомых из-за холодной зимы он не мог, а книги с движущимися картинками повествовали о бешеном количестве птиц и лишь о нескольких млекопитающих, игнорируя насекомых. Зато в других мирах вроде Муспельхейльма или Нифльхейма зверей было много. Беннер невооруженным глазом видел, что муспельхеймский ворон отличается от земного ворона только огненным оперением, а половина животных Етунхейма удивительно походит на динозавров. Сходство животного мира говорило в пользу того, что все миры космоса когда-то были единым миром, и не благодаря так называемому Схождению, о котором писали в книгах — при Схождении из мира в мир могли переместиться только птицы, которые и сейчас каким-то образом находили тропы между мирами, асам неведомые. Однако разузнать подробности было не у кого — палеонтология и археология не считались в Асгарде науками, сознание у большинства асов было примитивным, мифологическим, а попытки постичь в одиночку хотя бы местные законы физики с треском провалились. Асгардцы утверждали, что их мир — это небольшой остров, окруженный морем, болтающийся посреди космоса, причем воды моря падают прямиком в Бездну, откуда еще никто, кроме Локи, живым не возвращался. Эта примитивная теория построения мира, сравнимая с догаллелеевскими представлениями о плоской Земле, стоящей на черепахах и слонах, сперва рассмешила Беннера, но смеяться он прекратил, как только поднялся в боевой лодке под самые облака.
— Если у вас такие лодки, то почему же вы не на них летаете в другие города? — спросил он, едва оторвавшись от земли.
— Лодки подчиняются определенной магии, которую вырабатывают сложные установки из Свартальвхейма, — ответили ему. — За пределами столицы их нет, поэтому лодки превращаются в рухлядь.
Так Беннер узнал, что чудеса техники используются только для защиты столицы, как и энергетический купол, который укрывал Гладсхейм от любого внешнего воздействия.
— Лучше туда посмотри, человек, — перебил мысли Беннера капитан корабля.
Брюс огляделся: далеко под ним простирались осколки Радужного Моста. С высоты птичьего полета стало очевидно, что воды океана действительно падают в пустоту. Асгард — действительно остров, окруженный со всех сторон водой, падающей в неизвестность….
Тут же Бенеру на ум пришли тысячи вопросов: почему на острове везде одинаковое давление? Как извергаются вулканы, если нет ядра и мантии? Как живут морские животные, почему не падают в Бездну? Что происходит с круговоротом воды и веществ?
Беннер не собирался спрашивать, потому что местные жители не задавались вопросами философского толка, а просто жили, как завещали предки, однако провожатый сам начал рассказ.
— Страшно, небось, что весь мир в Бездну катится? Нашим предкам тоже было страшно. То, что ты видишь — лишь верхний слой воды, мантия, если по-нашему. Говорят, что она и не вода вовсе, хотя и холодная, и мокрая. Она «надвода», а под ней обычная, которая никуда не падает, потому что не может — притягивается к центру нашей маленькой планетки.
— Так Асгард — все же планета? Круглая как шар? — Беннер обрисовал в воздухе шар и благоразумно умолчал о геоиде.
— Да, шар, просто очень маленький, и суши у нас лишь сам Асгард и несколько островов вокруг, а дальше на много миль — сплошной океан, — пояснил капитан. — Наши предки пробовали плыть за горизонт и возвращались на другую сторону острова.
— А сколько дней длилось плавание? — уточнил Беннер. Зная скорость корабля и количество дней, он мог хотя бы приблизительно вычислить диаметр планеты и площадь поверхности.
— Не знаю, — пожал плечами ас.- В книгах посмотри, может, там написано.
— А как ваша экспедиция не упала в Бездну вместе с «надводой»? — спросил Беннер — Как попала в обычную воду?
— Так плавали на полуподводной лодке, — капитан потянул какой-то рычаг, и корабль начал медленно опускаться на посадочную площадку неподалеку от долины Вингрид. — Свартальвхеймцы делали. Наши ушли под воду в лодке, дошли до настоящей воды, проплыли межмировой водопад и всплыли на поверхность. Мантия ведь тоже не просто так появилась: это защита Асгарда, установленная с самого начала времен первым царем Асгарда, чье имя затерялось в веках — вражеский флот потонет, упав в бездну: ведь силой течения надводы царь управляет. А, может, уже и не управляет, если знание потерялось в веках. Еще никому не приходилось перенаправлять надводу — не было в Асгарде настоящих больших сражений. А вот на другой стороне планеты надводы нет, но и земли тоже нет.
— Зато морским тварям раздолье, — пробормотал Беннер. — Настоящее раздолье…
За изучением асгардской жизни прошло еще несколько дней. И, наконец, однажды утром появился Тор. Брюс не стал ни о чем спрашивать, а друг предпочел ни о чем не рассказывать, лишь объявил, что на следующий день они едут в поселение отверженных, причем без Локи. Брюса это сообщение обрадовало. По дороге он надеялся заглянуть на несколько хуторов и понаблюдать жизнь обычных асов, не связанных с правящим домом и процветающей столицей. Тор упоминал, что на каждом хуторе живет образованная женщина-целитель. Беннер и сам видел парочку из них, но тогда ему не пришло в голову проверить свои догадки насчет математики. Асы знали цифры: пускай система записи была не схожа ни с римской, ни с арабской, но по сути это была обычная десятеричная система счисления с одним-единственным исключением: под цифрой «сто» могла пониматься как реальная сотня, так и «большая сотня» — сто двадцать. Сутки, как и на Земле, считались двенадцатеричной системой, с той только разницей, что в часе было сто двадцать минут, а не шестьдесят, так что день состоял из двенадцати часов и нескольких минут, которые асы суммировали и прибавляли один день раз в несколько десятков лет. Однако одной системы исчислений мало, чтобы построить красивые здания или вести торговлю: дроби, корни логарифмы — вряд ли о них имеют представление крестьяне, но вдруг о них осведомлены «целительницы», которые на деле могли оказаться не только врачами, но и хранительницами всех немногочисленных асгардских знаний? Ведь, судя по всему, других образованных асов на хуторах нет, а торговлю в межмировых масштабах асы вели вплоть до разрушения Радужного Моста, и вряд ли позволяли себя обманывать образованным существам других миров с лучшей системой образования. Среди асгардских профессий выделялись врачи, ремесленники, законоведы, которые могли любой штраф посчитать в серебре, коровах и тканях — это требовало некоторых научных знаний. Отсутствие единой денежной системы вынуждало простых крестьян пересчитывать локти ткани на серебро и обратно. Причем это было не так просто, как показалось Беннеру на первый взгляд: шесть локтей красивой ткани вадмеля были равны одной унции, но не абы какого серебра, а лишь законного. Еще было обычное, очищенное, чистое и голубое, причем последнее ценилось ниже всех — в треть очищенного. Кто-то должен был решать, какое серебро каким считать, а также должен был существовать слой образованных социально активных асов: одно обучение царевичей об этом свидетельствовало, но всесторонне образованных мужей Беннер во дворце не встретил. Его окружали разномастные воины. Даже друзья Тора ничего не смыслили в науках, в отличие от всесторонне образованных царевичей. Возможно, мидгардских гостей специально не подпускают к умным асам. Другой вопрос — зачем? Или вовсе не такие уж и отверженные местные отверженные, и вся экономика и торговля держатся на них?
