А если Тор останется наследником, то случится то, что предсказывал Дагар — люди рано или поздно создадут Радужный Мост и завоюют Асгард. Старший царевич по слухам не просто нейтрален к людям, он любит их, он водит с ними дружбу. С возможными противниками, владеющими невероятными технологиями.
Нежась под лучами тусклого солнца, Фену впервые четко осознала, насколько великие дела предстоят отверженным, и ей в том числе, на пороге чего они все стоят. И сейчас самое главное — сохранить веру поселенцев в Локи. Нельзя допустить, чтобы идеи царевича пошли прахом из-за того, что от его софелаговцев отвернулась удача. Ведь удача сына Одина обязана распространяться на ближайшее окружение. Если ученым покажется, что он не в состоянии даровать удачу своим соратникам, то от него если не отвернутся, то будут менее охотно поддерживать. Нет! Его слуги, его так называемые «друзья» обязаны быть счастливы. Надо немедленно привести в чувства Раиду: пусть спасает своего недобрата или кем он там ему является. Уж кто-кто, а Черная Вдова умеет приводить в чувства мужчин! Она с превеликим удовольствием продемонстрирует всем сомневающимся свои умения и способности.
Окунувшись с головой в вымышленное сладострастие, Фену решительно пересекла порог дома, где на разделочном столе корчилась жертва, терзаемая током. Бесстрастное лицо Раиду только на первый взгляд казалось таковым. Проницательный ас, к коим Фену, без сомнения, принадлежала, сразу заметил маниакальный блеск в глазах и подрагивающие кончики губ, грозившие превратиться в настоящую блаженную улыбку.
Фену не была боевым магом, она была всего лишь бытовым, но даже ее небольших умений хватило для претворения плана в жизнь.
Мановением руки она захлопнула дверь и заперла на магический замок. Звукоизоляция на доме и так стояла, чтобы человеческие крики не мешали работать прочим ученым. Раиду ничего не заметил, он считывал показания каких-то счетчиков, поэтому стал легкой добычей. Фену не составило никакого труда опутать его рыболовной сетью, появившейся из ниоткуда. Главное — не перестараться и не убить по оплошности. Черная Вдова оскалилась, позволяя своей темной сущности перехватить контроль над сознанием. Даже если Раиду скончается у нее на руках, Локи будет не при чем…
…Полчаса спустя Фену с трудом восстановила дыхание. Она таки не убила Раиду, хотя очень хотелось: вместо проклятий и попыток сопротивления он молчал и лишь иногда шептал имя любимого бога, причем так жалобно, словно просил прощения. Никогда в жизни он не был уличен в мазохизме, к тому же Фену не любила причинять боль мазохистам. С досады она даже убила человека, который, мучаясь от боли, вынужден был наблюдать еще и за разборками своих палачей. Комната окрасилась человеческой и асгардской кровью. Фену пришлось использовать целительные камни, хотя Раиду не просил о помощи. Ни ласки, ни слабая боль, ни сильная не возымели никакого эффекта. Фену даже показалось, что софелаговец рвался к муке, разве что не думал получить ее из женских рук. Он жаждал кары бога и вряд ли кто-то, кроме Локи, мог повлиять на него. Теперь перед Фену стояла более сложная, но не менее соблазнительная задача: заставить царевича хотя бы выгравировать тимьян не плече своего обожателя.
— Ну что, твой брат тебя так и не интересует? Тот брат, который в коме и скончается в муках в любой момент, — спросила Фену, уперев руки в боки. Она была зла — впервые за долгое время дорваться до крови аса и получить только удовольствие, не добившись поставленной цели!
Раиду неопределенно пожал плечами, никак не выражая своего отношения ни к Ивару, ни к Фену. Черная Вдова раздраженно отперла дверь, которую могла бы и не запирать — Раиду сбегать или звать на помощь не пытался. Она ушла красиво, всем своим видом демонстрируя оскорбленную невинность. Если даже ее соблазнительные формы и умения не помогли, то пусть Локи сам разбирается со своим почитателем. Вот уж кто действительно обожает причинять боль и страдания — Фену успела прочувствовать силу царевича на себе после игры в птицу в прошлом году. А если у Локи закрадется хотя бы одно малюсенькое подозрение насчет природы любви своего почитателя, то ученому несдобровать. Это Черная Вдова была уверена в чистых намерениях Раиду, но она — женщина опытная и разбирается в таких делах, а Локи не знал в жизни ни единой женщины — что он понимает в оттенках любви? Любовь Раиду была болезненной, дикой, страстной, но вовсе не похабной — уж что-что, а похоть Черная Вдова чувствовала аж на другом конце поселения. Раньше она была уверена, что испытывать такие сильные невинные чувства просто невозможно, и определяла по запаху, что, даже когда асы разглагольствовали о любви утонченной, восторженно-книжной, все равно за ней скрывалось пускай и потаенное, но все же желание обладать объектом страсти. С Раиду всё было иначе. Попади Локи к нему в плен, он бы не тронул сына Одина, а поставил бы на постамент и вылепил из него статую, навечно запечатлевшую образ смертного бога. Фену восхищалась этой странной любовью и одновременно с тем презирала. Поверить только — зрелый мужчина, ученый, гений пресмыкается не перед властью, не перед богатством или возможными выгодными перспективами, даже не перед красотой, а перед идеалом, который выдумал, в который поверил и который разве что в поэмах не воспел. Тьфу, гадость!
Если до истязания Фену была воодушевлена идеями Локи, то теперь ей мнилось, что царевич тянет всех к Бездне и скоро ухнет туда вместе со своими обожателями и безумными начинаниями. Разрозненные действия поселенцев: попытки посадить дубы и елки, воровство земли, обучение новеньких группами — все это не то, все это ни к чему не приведет. Нельзя ломать вековые традиции. Нельзя перейти от лопаты к машине, минув плуг.
Проходя мимо перешептывавшейся группки логистов, Фену замедлила шаг. Вещал Ингвар про очередное безумство — переправление атомной подлодки. Этого не хватало — еще рванет в Асгарде! Лучше бы он свою энергию направил на мидгардских инженеров, ведь китаец так до конца и не разобрался в запутанных документах по второму дому отопления. Не то тянул время, не то действительно не понимал, что там асы наворотили. Фену с удовольствием понаблюдала бы за вторым взрывом, но только в присутствии Локи.
Повинуясь сентиментальному порыву, она зашла к Ивару. Тот лежал на лавке: мертвенно-бледный, с перевязанной рукой. Рядом неотлучно сидели целитель и боевой маг — одна из учениц Хагалара. С боевыми магичками Фену предпочитала не сталкиваться. Послонявшись еще немного без дела, она заглянула на урок, где финн трепался о чем-то более-менее понятном, а крестьяне и рабочие с трудом выводили угловатые руны. Сплошная скука. Фену вынуждено вернулась к себе и залпом выпила украденную из столовой прокисшую мерзкую сиру. Скисшая молочная сыворотка моментально прочистила мозги и заставила взглянуть на Локи с неожиданной стороны. Блистательный царевич, вернувшийся из Бездны живым, самый удачливый ас в Асгарде — так о нем говорили, но свою удачу он купил ценой неудачи всех, кто его окружал:
Хагалар уехал из поселения и скоро потеряет пост мастера магии.
Раиду превращается в опасного маньяка.
Ивар предал Асгард и едва не погиб.
Беркана исчезла.
Только Лагур никак не пострадал от кипучей деятельности царевича.
Все ближайшее окружение сына бога растоптано, уничтожено морально или физически. Зато прекрасный царевич творит, что хочет, где хочет и с кем хочет. Не за счет ли кражи удачи своих «друзей» он до сих пор жив? Фену прежде не волновали ни Беркана, ни Ивар, но совершенно точно у них никогда не было серьезных проблем, а стоило появиться царевичу, как эти самые проблемы стали преследовать царский фелаг. Особенно Беркану. Ее брильянты! Фену метнулась к шкатулке, где хранила общие драгоценности, которые считала своими. Прекрасные камни стоили целое состояние. Подаренные рукой царевича. Благословленные, как она считала; проклятые, как оказалось на деле. Стоило ей возжелать колье, как Локи вырезал на ее коже цветок. Это случилось весной. Осенью Беркана ни с того, ни с сего подарила свои цацки, а в морозном месяце Локи снова отверг ухаживания и ударил по голове настолько сильно, что Фену лишилась чувств. Уж кого-кого, а ее точно преследуют неудачи с тех пор, как в поселении появился Локи. Пожалуй, стоит всё же зачать ребенка от старшего царевича, прежде чем умертвить его.
