Воцарилось неловкое молчание, потому что возразить старику никто не решился. Об импульсивности Локи не стоило забывать: он столько всего успел натворить, что никто не поручится за его реакцию на смерть друга.
— Я принял решение, — подал голос мастер естественников. — Поддержите меня. Пусть царевич вершит судьбу своего друга. Я сниму с себя ответственность за его жизнь. Локи скоро вернется, так пусть выслушает нас и примет решение.
— Если уж настолько медлить, — мастер магии явно был недоволен, но вынужденно согласился, — то я настаиваю, нет, требую, чтобы Ивар все это время спал или был в коме. Я лично готов его в нее ввести. Безопасность моих подопечных и всего поселения для меня, — он сделал ударение на последнем слове, — не пустой звук. Раз я забочусь о магах, то я не допущу, чтобы хоть один из них пострадал. Так что я требую, чтобы Ивара отгородили от всех. И чтобы за ним следили. Мне не нужно ваше содействие, я сам все организую. Только дайте мне согласие и не мешайте.
— Какой прыткий мальчик, — похлопал в ладоши мастер логистики. — Приятно смотреть на тебя. Душа радуется. Горячая кровь, да, кровь горячая. Попробуй сделать, как хочешь. И привлекай моих ребят, коли потребуется. Пусть оказывают поддержку. Всестороннюю.
Мастер естественников не был доволен решением выскочки-мага. «Юным» его мог назвать только такой старик, как мастер логистики. На деле «юнцу» было около трех тысяч зим, но к лидерству среди магов он стремился очень давно, был одним из трех самых способных учеников Хагалара, блестящим боевым магом, который долгое время наблюдал за своим мастером и старался научиться у него науке управления. И вот он дорвался до желаемой власти. Ненадолго, правда, ведь Хагалар скоро вернется. Но если тот задержится во дворце еще на месяц, то не факт, что тинг проголосует за него и вернет на пост. Многое зависит от мнения подопечных магов, а также от заслуг заместителя. Ему заварушка с Иваром на руку — если он действительно обезвредит полубезумного естественника, то его удача и авторитет возрастут в глазах поселенцев, особенно среди тех, кто видел хищного незваного гостя.
— Я даже возьму на себя еще одну непростую задачу, — заявил маг, как только получил всеобщее одобрение. — Я лично скажу обо всем брату Ивара.
А вот этот смелый поступок был действительно достоин восхищения, учитывая, чем в последнее время занимался Раиду в компании нескольких магов и естественников. Мастер естественных наук был уверен, что многодневные пытки никого не оставят равнодушным, даже если они замаскированы под научные исследования, благословленные самим Локи.
Фену беспрестанно обхаживала новоявленного тайного лидера поселения — Ингвара, который бредил новой мало понятной идеей — поднятием ядерных боеголовок со дна мидгардских морей и океанов. Оказывается, в мире людей затонуло много суденышек с мощными бомбами на борту. Причем с бомбами, не выведенными из строя. Если их привезти в Асгард и починить с помощью пленных людей, то перспективы открывались ошеломляющие.
— Можно не уничтожать человечество! — заявлял безмерно довольный собой Ингвар. — У нас будет, чем ответить на внезапную агрессию. Если что, мы сами сбросим парочку бомбиц, как только приведем их в порядок. Это же самая гениальная моя идея! Осталось только осуществить.
Фену слушала в пол-уха и многозначительно кивала. Теперь, когда Локи уехал, а от нее ждали великих свершений, она выторговала себе право доставить несколько пленников в Асгард. Охота ей понравилась, разделка туш — еще больше. Она помогала Раиду в изучении предела человеческих возможностей. Вместе с ним вскрывала людей, наблюдала за работой еще живых внутренних органов. Сколько времени человек проживет с раскуроченной грудной клеткой? Оказалось, недолго: мидгардцы быстро умирали от болевого шока и кровопотери. Мучительные смерти будоражили Фену, ей хотелось новых ощущений, и неважно, с трупами или на трупах, с Раиду или без него. Тем более что неугомонный естественник сильно изменился за последнее время. Если раньше он постоянно ругался и вспыхивал от одного неловкого слова, то теперь все больше молчал, лишь отдавая редкие приказы помощникам, коих стараниями Фену, становилось все меньше. Черная Вдова все лучше разбиралась в человеческой анатомии, и только ее присутствие несильно раздражало бывшего гения. Соблазнить безучастного к собственной судьбе Раиду не составило бы никакого труда, но простых жертв Фену не жаловало. Лишившись бога, естественник принялся мстить тем, кто, по его искаженной логике, способствовал немилости этого самого бога — людям. Был ли практический смысл в его исследованиях — Фену не знала. По крайней мере, к разработке вируса он не имел никакого отношения, но Раиду получал устойчивые результаты, работал не только с телом, но и с психикой людей, изучал сигналы мозга и нервные импульсы. Он подавал мастерам столько сведений, что ни у кого не поднималась рука запретить ему измываться над людьми. Фену только это и надо было. Она — не единственный маньяк поселения, но собратья ей и в подметки не годились, зато Раиду все ближе подходил к безумию. Фену хорошо помнила обстоятельства, которые когда-то изменили ее до неузнаваемости. А еще она хорошо помнила, какой была до того, как любовь и кровь стали для нее единым целым. Раиду очень походил на нее того времени. Когда она была на грани, ей никто не помог, потому что никто не знал о ее душевных терзаниях. Раиду тоже неоткуда было ждать помощи, потому что его отчеты были идеальными, а его психическое здоровье никого не волновало. Фену воздействовала на людей магически, Раиду — механически, и в результате наравне с действительно важными открытиями у людей вскипала кровь или эритроциты и тромбоциты менялись функциями.
В поселении никогда не приветствовались пытки, но и запрещены они не были. К тому же волшебные слова «ради Локи» открывали любые двери и сметали все моральные и этические принципы.
Черная Вдова насторожилась только тогда, когда новый мастер сообщил Раиду об Иваре, который нарушил законы поселения, хотел перейти на сторону врага, чуть не погиб и теперь введен в искусственную кому. Раиду невнятно пробормотал одно-единственное слово «хорошо» и вернулся к полурасчлененному еще живому человеку. Довольный мастер удалился, старательно не замечая страдающего африканца, а вот Фену не спешила занять место подле него. Неужели это тот самый Раиду, который, по слухам, ради своего недобрата обрек себя на смерть, ушел вместе с ним из клана, разделив участь изгнания? Тот, кто чуть не погиб, защищая брата? Кого принесли в поселение чуть живого и с трудом выходили? Столько сил и все впустую.
Фену вышла на улицу. Тусклое солнце освещало преобразившуюся деревню. Мощеные улицы, шиферные крыши, мидгардская техника. В теплицах подрастают елочки и дубы — будущие асгардские леса. Тонны плодородной почвы ждут летней половины года, чтобы покрыть вскрытые лавовые поля. Из общих учебных классов доносится веселый смех. Окрестные крестьяне во всем помогают бывшим злейшим врагам. Народ славит Локи, накормившего голодных. Второй дом отопления прекрасно себя показывает. Перегонка нефти осуществляется вне поселения, не заполняя летучими фракциями и без того отравленный воздух. Из жидких фракций создано множество полезных веществ. Работают динамо-машины. Благодаря китайцу почти доработан проект по электричеству. Финн обучает рабочих, которые скоро отправятся в Мидгард для освоения технических ремесел.
И это лишь краткий список свершений Локи. Перечислить все, привезенное из Мидгарда, начиная от таблеток и заканчивая компьютерами с холодильниками, просто невозможно. Юный царевич начал переворачивать уклад Асгарда. Нельзя допустить, чтобы его идеи пропали втуне. Фену вспомнила о заданиях, которые ей предстояло выполнить. Убить наследника. Соблазнить человека. Она прежде не задумывалась о том, какая ответственная миссия ложится на ее хрупкие плечи. Как только Локи останется единственным наследником, так сразу все его промышленные свершения обретут законченность и смысл. Один не вечен. Даже если он всё запретит, то пройдет немного времени, Локи станет полноправным правителем и свершится предначертанное.
