«Если вам дорога жизнь, бегите, бросив все. Я не верю, что Гринольв просто так исчез. Наверняка, к этому причастен Один, а, значит, грядет зачистка. Торопитесь». Алгир до сих пор помнил, с каким презрением и ненавистью его друзья, софелаговцы порвали записку и сожгли на костре. «Орм всегда был трусом, — говорили они. — Вот и сейчас испугался мошки и сбежал, предал Асгард. Но мы — благородные асы и не поступим так, как он». Алгир наблюдал, как те, кто еще недавно пили с Ормом из одной чаши и сидели за одним столом, отзываются о нем исключительно в презрительном тоне. Он не хотел прослыть трусом, но решил, что в словах господина есть доля правды, что надо переждать бурю где-нибудь подальше и дождаться, пока Гринольва в том или ином виде найдут. Раз трупа нет, то наверняка он в плену, а раз в плену, то похитители однажды объявятся.
Оставив жен, детей и хозяйство, Алгир ушел в поселение, предупредив только супруг о том, что это меры предосторожности, что скоро он вернется, и пусть они никому не говорят о том, где он.
Если бы он знал, что не ошибается, он бы спас бывших софелаговцев, но… Прошло всего полтора года, и по Асгарду пронесся кровавый смерч: все советники были повешены, а их фелаги либо сосланы, либо убиты, либо еще что похуже. Алгир получил письмо от жены, которая в красках описала повешение советников и возвышение Арнульва — мальчишки, выращенного Гринольвом, о котором Орм всегда отзывался с большим теплом, но во дворце не подходил даже близко. События походили на страшный сон. Презрев опасность, Алгир выбрался из поселения, под покровом ночи добрался до родного хутора, где его встретили жены и дети. Переодевшись в одежду своего младшего брата и загримировавшись, насколько это было возможно, он просочился во дворец ранним утром. Там все переменилось. Он не встретил почти ни одного знакомого лица: асы либо проливали слезы над повешенными, либо костерили их последними словами за предательство и благодарили провидение, что Один в последний момент раскрыл страшный заговор против себя. Алгир понятия не имел, что за заговор, и не хотел понимать. Он вынужден был навсегда удалиться в поселение, чтобы на род не пало подозрение. Впоследствии сыновья удачно женились, его род процветал, и даже на похороны жен он смог выбраться. Члены семьи и сами не раз приезжали к нему, и он подолгу беседовали, стоя у ворот. Любой, кто попадал в поселение, должен был отречься от своей заворотной жизни, но Алгир не хотел полностью отрекаться, и его не заставляли.
В поселении он занялся привычным делом — логистикой, тем более что связи сохранились. Он пережил двух мастеров логистики, прежде чем сам стал мастером. Наблюдал за появлением в поселении некоторых асов из дворца и печалился, что лишь немногие добрались до спасительной магической деревни. Безмерно рад был встрече с личным врачом Одина: старый приятель послушался совета, который он передал через супругу, и бежал из дворца незадолго до последней зачистки, ознаменовавшейся падением Тени. Целитель был настолько благодарен за свое спасение, что руническое имя взял в честь своего друга и наставника. И пускай в поселении их отношения не сложились (сказывалась разница в возрасте), но мастер логистики всегда ощущал тепло на сердце, когда слышал ворчливый голос постаревшего протеже.
В поселении были свои минусы, коих насчитывалось гораздо больше, чем плюсов, но все шло своим чередом, пока не случилось невероятное: Один официально женился. Царь Асгарда, который за пятнадцать тысяч лет правления имел множество наложниц, но не жен, вдруг женился, да не на ком-то, а на чужой невесте, которая подозрительно быстро родила ему сына. Весь Асгард, все поселение обсуждало царевича, и только Алгир думал про себя, но никому не говорил: если Один решился на наследника, значит, через одно-два тысячелетия его час настанет. Неужели он умрет, так и не объединив Иггдрасиль и не привнеся мир народам, измученным войной?
Потом все смешалось. Царевич бесславно погиб в младенчестве. Как позже рассказал целитель-Алгир, Один сделал все, чтобы Фригг поскорее родила еще одного ребенка, и из-за стимуляции девочка погибла еще в утробе матери. Наконец, спустя долгое время родился новый Тор. Ему повезло появиться на свет почти сразу после заварушки с Тессерактом и читаури, которую поселение, непосредственный участник кровавой бойни, запомнило надолго. Но для Алгира сражение с читаури запомнилось вовсе не рождением Тора, а смертью одного из лучших друзей. Многие поселенцы погибли от лазерных пушек, в том числе один из самых сильных магов Иггдрасиля, который принимал участие в создании злополучных Жезлов Судьбы с осколками Тессеракта в навершие. Его предсмертное проклятье пало на чудо-оружие: все жезлы — потерявшие силу и бесполезные — так и валялись в кладовых поселения, и ничто не могло вернуть их к жизни. А единственный, вобравший в себя силу шестнадцати, до сих пор покоился где-то в Бездне, храня на себе заклятие, которое никто не мог разрушить…
Минувшее сражение стало легендой, родился старший царевич, а в скором времени и младший. Дети росли, набирались сил и знаний, а Один старел: его скорый конец стал очевиден всем, кто видел его в расцвете сил. Дело шло к естественной развязке, и тут случилась новая напасть — погиб Локи, разрушив Радужный Мост. Как это произошло, никто точно не знал, но слухи до поселения доходили самые ужасные. Алгир тут же связался со своей семьей: ему рассказали, что практически сразу после принесения присяги Локи в Асгард ворвались ледяные гиганты, и сражение с ними чуть не стоило жизни обоим царевичам.
Страшная судьба неумолимо преследовала дом Одина: из четырех детей в живых остался только один. Но именно тот, кого так ждали: тот, кто поднял Мьельнир и стал защитником девяти миров. Тор был настоящим сыном Одина, наследником всех его идей и мнений, а о планах на будущее Локи во дворце знали мало, но поговаривали, что он принесет много проблем, что он часто действует не так, как велит долг, а как выгодно лично ему.
Прошло совсем немного времени, и Асгард потрясла еще одна невиданная новость: похороненный царевич воскрес. Как это случилось, что произошло в Мидгарде — никто опять же точно не знал, но ссылка в поселение якобы для того, чтобы помогать чинить каскет, Радужный Мост и все то, что можно починить, не означала ничего хорошего. Для Алгира это был сигнал: готовится новая зачистка, скоро Один уничтожит окружение Локи, оставив только старшего сына и его свиту. Два царевича — слишком много для одного трона, особенно когда речь идет о такой большой империи, как Девятимирье. Тор во всем повторяет слова отца, поэтому, даже если бы он не был старшим, вполне естественно, что трон достался бы именно ему. Он во многих аспектах лучше Локи. Но Алгир, будучи на посту мастера логистики много столетий и пользующийся тем, что поселение — вроде как не большой Асгард и к политике никакого отношения не имеет, знал очень многое. К примеру, что прижизненную коронацию Тора не поддержал никто из великанов. Они демонстративно не явились на праздник, а Один просто не успел наказать их за дерзость — грянул взрыв Радужного Моста. Когда известие о прижизненной коронации просочилось в Иггдрасиль, миры заволновались. Всеотца все уважали и боялись, его подвигами восхищались, но его сын пока ничем не заслужил народную любовь, зато еще до коронации успел прославиться своей горячностью, твердолобостью и нежеланием идти на компромиссы. Да еще и его вылазка в Етунхейм, случившаяся незадолго до смерти Локи, успела стать достоянием общественности до взрыва Радужного Моста.
Как только в поселении появились осколки Тессеракта и стало возможно перемешаться меж мирами, логисты тут же доложили, что до сих пор, хотя прошел почти год, не утихают возмущения по поводу того, что сын Одина без суда и объявления войны ворвался в дом Лафея вместе со своими воинами, разрушил огромное ледяное плато и убил многих великанов. Возмущались буквально все. Алгир велел своим молодчикам открыться перед владыками других миров. То, каким образом они переносятся на самом деле в Асгард и из Асгарда, скрывалось. Асы упоминали, что пользуются аналогом Радужного Моста, который с трудом воссоздали в поселении. Поскольку Хеймдаль видел далеко не все покои во дворцах великанов и прочих обитателей Девятимирья, то логисты спокойно договаривались с местными владыками далеко не о поставках реактивов. Алгир все продумал: у нас товар, а у вас купец. У нас — опальный царевич, которого скоро уничтожат, чтобы не мешался под ногами венценосного брата. У вас — куча проблем, которые Тор, истинный наследник Одина, решать не будет. Все понимают, что Одину осталось недолго, а также — что вести новую кровопролитную войну всех против всех невыгодно да и нечем. Значит, в ваших интересах получить на троне того царевича, который будет лояльнее, с которым можно договориться. А то, что Локи за перемены — тому пример поселение, которое он взялся модернизировать.
