— А что скорбеть? — Наутиз протяжно выдохнула. — Das war ihr Wahl{?}[Это был ее выбор.].
— Безусловно. Но разве осознание свободы выбора уменьшает боль в твоем сердце?
Наутиз благоразумно промолчала. Все, кто знал о ее близкой дружбе с Ансур, считали своим долгом выразить сожаления и соболезнования так искренне, будто целительница погибла смертью храбрых, а не предала поселение и сбежала. Наутиз вовсе не была огорчена, не скорбела и не страдала. Наоборот, единственное, чего ей сейчас действительно хотелось, так это жестоко отомстить, и если у нее получится, то Ансур тысячу раз пожалеет, что так поступила с ней.
— Sind sie hier amtlich{?}[Вы по делу?]? — спросил мастер естественной науки, стоило ученым войти в дом собраний.
Мастера библиотечных дел и медицины отвлеклись от книг, во множестве разложенных на столе, чтобы поприветствовать нежданных посетителей.
— Добрый день, — Ивар учтиво кивнул каждому. Наутиз лишь улыбнулась, не утруждая себя ненужными раскланиваниями. — Я хотел узнать, смогли ли вы защитить Тессеракт от дальнейших посягательств?
— Частично, — устало ответил мастер библиотечного дела, с трудом вылезая из-за книг, посвященных жезлу судьбы. — Боевые маги поставили защиту. Никто не покинет поселение без ведома мастера логистики.
— Разумно, — Ивар мягко улыбнулся и достал карты. — Но у меня есть предложение, которое, возможно, будет вам небезынтересно.
— По поводу Тессеракта? — оживился мастер естественных наук. — Говори.
— Неожиданный побег стал для всех нас неприятным сюрпризом, — невозмутимо начал Ивар, раскладывая сложный пасьянс — карты летали по столу, складывались в комбинации, привлекая к себе всеобщее внимание. — Мы все надеемся, что в будущем подобные неожиданности не повторятся. Защита Тессеракта, безусловно, важна, но запереть его — не лучший выход. Логисты Мидгарда постоянно путешествуют туда-сюда. Им приходится очень точно рассчитывать время и открывать портал только в безлюдных местах. Стало еще неудобнее, чем с Радужным Мостом, когда можно было в любой момент обратиться к Хеймдалю и уйти из мира смертных. А ведь в скором времени нам придется столь же часто ходить и в друге миры ради осуществления промышленной революции и привнесения в Асгард всех полезных открытий других миров. Логистов не хватит, придется пропускать обычных ученых. Кончится дело тем, что контактов станет настолько много, что мы не будем успевать вовремя открывать портал, не сможем вовремя доставить ресурсы и свершить преобразования, столь необходимые Асгарду.
Ивар замолчал и внимательно посмотрел на каждого из присутствующих, ожидая возражений или одобрения, однако их не последовало. Мастер естественных наук смотрел на него выжидающе, мастер библиотекарского дела прятался за книгами, а мастер медицины больше следил за картами, чем за мыслью Ивара. Наутиз благоразумно не вмешивалась в не касающийся ее разговор, но сердцем чуяла, что Ивар сейчас предложит гениальный по своей простоте выход.
— Позволю себе продолжить, — вновь взял слово естественник. — Я посмотрел записи по Тессеракту, которые составляли Локи с Иваром, и выяснил, что часть Тесссеракта обладает теми же свойствами, что и целое.
— Да как ты догадался, брат мой естественник? — фыркнула Наутиз. — Это свойство на все минералы, вообще-то, распространяется.
— Тессеракт — артефакт, а не минерал, — заметил Ивар.
— Но со структурой минерала, — оскалилась Наутиз. — Не ты один читал его описание.
— Так вот, — Ивар проигнорировал ее слова и вновь обратил внимание на мастеров, — прошу прощения, что отвлекся. Что я хотел сказать… У нас есть пластина, обладающая теми же свойствами, что и целое. Раз ее удалось отделить от Тессеракта, значит, ее можно раздробить на мелкие кусочки, едва видимые. А уже их можно вмонтировать в украшения и раздать логистам.
— То есть ты предлагаешь дать логистам возможность телепортироватья в любой из девяти миров? — переспросил мастер естественной науки, устало прикрыв глаза.
— Не выйдет расколоть, — откликнулся мастер библиотечного дела. — Ивар рассказывал, что его чуть не убило, пока он отделял пластину от целого.
— Послушайте, пожалуйста, — Ивар поднял руки в успокаивающем жесте, — если мы не рискнем малым, то можем потерять все. Если бы у нас не было осколка, Тессеракт навсегда остался бы в Мидгарде, а нас всех ждали бы самые неприятные последствия. Даже если мы потеряем один мелкий телепорт, это не будет так страшно, как потеря всего артефакта, которым мы, позволю себе заметить, слишком активно пользуемся. Я предлагаю выдать логистам не только телепорт, но и подробные инструкции с правилами и запретами. Например, с запретом на телепортацию куда-либо, кроме Асгарда. Выдавать осколки, разумеется, только непосредственно перед отъездом. А, кроме того, нужно поставить метки, которые позволят контролировать перемещения логистов. Это уже задача магов, и я не думаю, что она невыполнима. Что же до твоего вопроса насчет смертельной опасности, то мне кажется, что Ивар несколько outrierte{?}[сгустил краски]. Я сам попробую разбить осколок и буду надеяться на лучшее. Если вы позволите, разумеется.
Наутиз фыркнула, но столь тихо, что никто не расслышал. Ивар так прелестно рассказывал, так отважно предлагал свою жизнь в обмен на нормальный портал, что мастера не могли не согласиться на столь заманчивое предложение. Если тинг одобрит его идеи, то попасть в Мидгард или любой другой мир будет очень просто. Надо только разузнать, кого назначат главным по порталу, кого умасливать и подкупать. Если все получится, в чем она не сомневалась, то скоро сможет погулять по Франции вместе с Ингваром. Да и не только по Франции: в Мидгарде полно замечательных мест, и все они откроются перед ней… Конечно, если Ингвар не переквалифицируется в логиста Хельхейма, к чему явно стремится. Недавно он опять пропал на пару ночей, а вернулся с рисунками, выполненными в лабораториумах людей. Они были не очень большими по размеру, но ужасающими. Наутиз чуть не стошнило, когда она пригляделась и поняла, что видит хельхеймовские пытки.
— Вот так и выходит, — невесело проговорил Ингвар, — живешь себе, живешь, никого не трогаешь, а после смерти оказывается, что ты нарушил кучу каких-то неясно кем установленных правил, и изволь проследовать в добровольное ядовитое Чистилище.
— Ты уточни у Хель, за что именно такие муки? — Наутиз постаралась напустить на себя показную веселость. — А заодно узнай, помнят ли тени прошлое. Если не помнят, то не так уж и страшно наказание.
— Спрошу, — Ингвар сел прямо на стол, положив ногу на ногу. — Если Хель понравятся фоточки, она покажет мне и другие чертоги. Например, замок Эльвидни, который вроде бы наполовину прекрасный дворец, а наполовину глухие руины. Ich lechze danach ihn zu besichtigen{?}[ Я жажду его осмотреть.].
— А я как-то не очень, мне и здесь неплохо живется, — буркнула в ответ Наутиз. Разговор о смерти и мире мертвых претил ей. Она не собиралась в ближайшее время умирать. Она собиралась закончить работу по ртути и опостылевшему электричеству, заняться новым интересным проектом, чем-нибудь вроде печатного станка, а также разобраться с болезнью глаз. Для этого, правда, придется спуститься в Мидгард и встретиться с местными целителями. Еще можно попробовать найти Ансур раньше логистов — вдруг случайно повезет столкнуться в одном городе? А потом выйти замуж за Ингвара. Она еще молода, прекрасно обучена и достаточно умна, чтобы обеспечить себе достойную жизнь и осуществить все мечты. Ей столько всего надо сделать, что смерть просто не имеет права разрушить ее планы. Все еще только начинается.
====== Глава 54 ======
Локи казалось, что он провел в постели целую вечность, хотя календарь зловредно свидетельствовал об обратном. Болезнь на пару с матерью вызывали жуткое раздражение. Неусыпная забота больше всего напоминала слежку за особо опасным заключенным. Мать днем и ночью сидела подле него, сотни раз справлялась о самочувствии, гладила по голове, словно малое дитя, читала вслух и говорила о чем-то, возможно, и важном, но совершенно неинтересном. Только спустя четыре невыносимые ночи, когда Локи понял, что скоро сойдет с ума от подобной опеки, царица торжественно удалилась в Фенсалир, окрестив его здоровым. В эти несколько минут божественной тишины Локи был искренне счастлив: наконец-то все покинули его и больше не потревожат, никто не будет сидеть над ним и мучить беседой. Но не успел он насладиться долгожданным одиночеством и встать с постели, как его спокойствие нарушил внезапно вошедший отец со своим вечно суровым выражением лица.
