— Ты же сам логист, ты должен это знать…

— Да откуда мне знать строение всех девяти миров; с Мидгардом бы разобраться! А ты молчишь?! И все молчат, и логисты Хельхейма тоже?!

— Что такое? — вмешался Локи, легко высвобождая бедного Соулу из рук Ингвара и опуская на землю.

— Tabarnac{?}[ Блин], как ты не поймёшь? Мы все: и я, и Дагар, да все логисты — месяцами сидим думаем, где без палева нефть закупить: в Саудовской Аравии, в России, в США или в Иране. А она вон у нас под носом, оказывается!

— А зачем она нам? — спросила Наутиз, с опаской поглядывая на Локи. Если он сейчас рассердится на столь явную дерзость, то вполне может отменить поездку, и тогда все труды пойдут насмарку. И неизвестно, сколько придётся ждать новой возможности поговорить с Локи и убедить в необходимости похода.

— Да нефть обеспечит нас всем необходимым для доброй половины разработок человечества! На ней сделано все! Если разделить ее на фракции, то можно получить мазут, гудрон, парафин, вазелин, бензин, лигроин. Многое из этого нужно для человеческих машин. И не только для них!

— Тихо! — Локи чуть-чуть повысил голос, но повеяло ощутимым холодом, и Ингвар тут же замолчал. — Сколько нам нужно нефти?

— Пока немного: нам ведь еще предстоит научиться правильно обрабатывать ее.

— Очень хорошо, — коротко кивнул царевич и повернулся к мастерам. — Я обговорю с Владычицей теней вопрос о поставках нефти. И, кроме того, три ночи спустя хочу устроить собрание. Пусть ученые расскажут о своих достижениях и идеях, а логисты обменяются опытом и решат, какие еще материалы нам нужны и в каком из миров их лучше всего раздобыть. Надо действовать, пока не выпал снег, а до него осталось всего четыре месяца, в лучшем случае.

Не дожидаясь ответа, Локи пошел дальше. Ученые плелись на некотором отдалении от своего владыки, выдерживая почтительное расстояние. Даже Хагалар, еще недавно пылавший гневом, притих. Он шел, тяжело дыша, будто пробежал только что несколько миль без остановки, преследуя только ему одному ведомую цель. Наутиз, подавив вздох, незаметно пожала руку Ингвара. Все же в одном Локи уступал мастерам: ни один ученый ничего о нем не знал, а повадки мастеров за столько столетий успели изучить. К Локи еще не нашли действенных подходов, его реакция была непредсказуемой. Он напоминал спящий вулкан, готовый взорваться в любую секунду.

Ученые ждали новых распоряжений, но их не последовало. Локи дошел до своего дома и, позвав с собой Соулу, вошел внутрь. Остальные постояли немного и разошлись, уповая на то, что логист после расскажет обо всех договоренностях.

Весь день о Соулу никто ничего не слышал. Он возвратился только к вечеру и привез с собой запечатанный свиток с ответом Хель. Поселенцы жаждали узнать подробности, но логист всячески отнекивался. Сохраняя таинственный и загадочный вид, он прямиком проследовал к покоям Локи.

Царевич же не заставил себя ждать. Едва прочитав ответ, он обратился к любопытствующим поселенцам:

— Встреча состоится завтра на закате. Те, кто отправляется со мной, должны быть к этому времени в лабораториуме. Полагаю, мне не надо объяснять, что мы отправляемся на аудиенцию к Владычице другого мира, а посему вы обязаны оказывать ей всевозможное почтение и ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в беседу. И еще. Нам необходимо позаботиться о щедром даре для Хель. Подумайте, что можно преподнести самой владычице смерти.

Наутиз фыркнула. Что дарить Хель, знал каждый: засушенный букет роз, обагренных кровью, чем большего количества существ, тем лучше. Маги и естественники тут же занялись тепличными цветами. Светлоокая не отставала от них: она собиралась первой вступить на серые земли мира смерти, а значит, надо проследить, чтобы ее случайно не забыли. Любимый Ингвар крутился вокруг нее. Скорее всего, его гораздо больше интересовал Хельхейм, чем она, но Наутиз пока хватало и такого подобия внимания.

На закате следующего дня мастера и отдельные ученые собрались у лабораториума. Многие переживали, что Локи может не взять всех, но царевичу, казалось, не было дела до количества сопровождающих. Он едва мазнул взглядом по горстке ученых, принял из рук мастера естественных наук великолепный букет сухих роз и активировал Тессеракт.

Буквально на секунду в глазах потемнело. Наутиз осмотрелась. Она стояла в сером непроглядном тумане и только на ощупь могла определить, что Ингвар и Урур рядом. Обстановка совсем не походила ни на широкие луга, ни на пологие холмы, покрытые деревьями в осеннем убранстве, о которых рассказывали логисты.

— Эээ, и как вы тут реактивы нашариваете? — спросил Ингвар.

— Здесь не всегда так туманно, — отозвался Соулу. — Хель может менять ландшафт и времена года по своему желанию, так что ничему не удивляйтесь и возьмитесь за руки, чтобы не потеряться.

— И не потерять царевича с артефактом, — буркнул Урур.

— Привет тебе, Хель! — донесся откуда-то спереди приглушенный голос Локи.

— Сама Хель! — восторженным шепотом провозгласил Соулу. — Никогда ее не видел, даже вчера передавал ей послание не лично.

— И не увидишь, — буркнул Хагалар. — На колени!

Ученые и без его напоминаний знали, что им не пристало стоять перед правительницей мертвых. Все вглядывались в туман, старались уловить хотя бы силуэт богини, но не видели ни ее, ни Локи.

— Будь, Локи, здоров и духом весел. Ты появился в палатах моих. Не ждала я тебя с артефактом могучим.

— В другой раз не пришел бы к тебе, Волчья Сестра. Ласково ты призываешь к себе павших не в битве. Всем ты любовь свою отдаешь: и асам, и альвам…

— Они так долго еще будут? — пробурчала себе под нос Наутиз. Стоять коленями, едва прикрытыми легким платьем, на камнях было крайнее неприятно, а точнее, холодно. Она привыкла решать проблемы быстро, однако царственные особы, игнорируя остальных незваных гостей, несколько минут разливались соловьями, восхваляя подвиги друг друга и расхваливая былые победы. Воздавая дань вежливости Локи осведомился о благополучии Царства теней, а Хель поинтересовалась здоровьем правителей Асгарда, однако по их скучающему тону было понятно, что ни одного из них нисколько не занимают эти вопросы. Наутиз представить себе не могла, что такое огромное количество времени тратилось на бессмысленные ритуалы! У нее уже затекла спина, доставляя все мыслимые и немыслимые неудобства, а Локи еще не закончил перечислять подвиги своей божественной собеседницы. Наутиз подползла поближе к Ингвару и прижалась к теплому боку. Не будь они в непосредственной близости от богини смерти, логист давно бы обнял ее, избавив от холода. Да что там, она бы и сама его обняла, щедро делясь своим теплом. Наконец, спустя целую вечность, Локи заговорил о деле и в самых изысканных выражениях, которые ученые от него ни разу не слышали, осведомился о нефти и мертвых ученых. Его речь поражала, заставляла поселенцев посмотреть на него другими глазами, вновь осознать, КТО же на самом деле стоит перед ними. Никому из присутствующих не доводилось еще видеть Локи настоящим царевичем, несмотря на почти что год совместного проживания. Его манеры мало отличались от манер поселенцев, большинство которых могло похвастаться всего лишь крестьянским происхождением. Но сейчас… Никто не видел, как держится Локи, но все слышали. Поражали даже не сами слова — любой мог их выучить — невероятной казалась мелодика речи: уверенный тон, паузы, интонация — все выдавало в Локи особу царской крови, которая привыкла, что ей подчиняются беспрекословно. И на Хель подействовало. Она, не торгуясь, согласилась на все условия, но пригласила осмотреть свои владения через две недели, объяснив задержку тем, что раньше не найдет нужных ученых. Локи рассыпался в сотне благодарностей и активировал Тессеракт. Туман исчез. Асы стояли на коленях в лабораториуме Ивара. Наутиз не сдержала болезненный стон разочарования: и зачем они все пошли с Локи? Для того, чтобы постоять в холодном тумане и ничего не увидеть? О Хель ходили легенды, никто из низших асов никогда ее не видел, и ей ничего не стоило показать свой лик. Но нет же, она не удостоила ученых такой чести! Вот царевна Етунхейма — совсем другое дело.