— Поделишься мыслью? — Светлоокая вмиг позабыла о неприязни к логисту, раздражавшему её своей гордыней и заносчивостью. Что бы ни произошло, она первая должна быть в курсе.
— Да, конечно, — Соулу, тотчас приободрившись, воодушевленно присел на лавку и кивнул Светлоокой на место рядом с собой. — Ты знаешь специфику работы логиста Хельхейма?
— Не-а, — естественница отрицательно мотнула головой и присела на предложенное место.
— Дело в том, что мы никогда не заходим в сам Хельхейм. Все уже давно налажено, нам нужно просто прийти в нужное время к воротам Хельгринд и забрать груз у Мордгуд — местной стражницы.
— Так никто из вас никогда не был в Хельхейме? — удивленно переспросил Урур. — Не знал.
— Хельхейм закрыт для всех, если только ты не служишь Хель и не носишь специальную метку, — пояснил Соулу. — Но можно попробовать переговорить с душами. Ведь среди них есть те, кто мог бы вам помочь. Если задать вопросы…
— …И взбесить этим Хель, — закончил мастер естественных наук, невесело усмехнувшись. — Мы не знаем, согласится ли она на такое самоуправство.
— Warum nicht{?}[Почему нет]? Попробовать-то можно. Недаром Хель — наполовину асинья и прекрасно относится к асам. Можно попросить ее об аудиенции. Логисты из Етунхейма неоднократно просили, и все до сих пор живы. Их пропускали в ворота в яблоневый сад с туманным озером. Дальше идешь прямо по озеру к неприметному островку… Правда, идешь едва не по лицам мертвецов, но это ничего. На острове тебя жду те, с кем можно поговорить. Если у етунов получается, получится и у нас. Надо только взять правильные подношения для Хель: мясо, кровь или засушенные розы.
— Бессмысленно, — разочаровано протянула Наутиз в подтверждение словам Ивара. — Ты ничего не смыслишь в науке. Даже если мы запишем вопросы, ты можешь неправильно понять ответы. Перескажешь нам неверно, запутаешь еще больше, — она многозначительно кивнула в сторону Урура и Мастера.
— Здесь нет никаких проблем, — Соулу с победоносным выражением лица вытащил из-за пояса маленькое железное устройство. — Логисты Мидгарда подарили. Диктофон.
Соулу достал длинный провод с кружочками на концах. Воткнул одну сторону провода в диктофон, а кругляшки отдал Наутиз и Ивару, повелев вставить в уши. Через несколько мгновений искаженный голос естественника произнес:
— У тебя есть конструктивные предложения?
Соулу, преисполненный гордости, выжидающее смотрел на исказившиеся изумлением лица естественников, предвкушая похвалу и возгласы радости.
— Как? — только и смогли выдохнуть Ивар с Наутиз одновременно.
— Техника! — удовлетворенно отозвался Соулу. — Мидгардская техника, столь расхваливаемая многими.
— Да этот диктофон позволит…
— Вся мидгардская техника позволит очень многое, — Соулу с несвойственной ему бережливостью спрятал миниатюрный аппарат.
— И все равно мы не можем… — начал было Ивар, но Наутиз перебила его:
— И в самом деле, даже это записывающее устройство не решит всех проблем. Нам надо самим отправиться в Хельхейм. Нам — в смысле, естественникам.
— Это тем более не положено.
— А если Локи не будет против? — спросила Светлоокая, упирая руки в бока и обводя всех горящим от предвкушения взглядом. — Что, если сам царевич поддержит меня? Кто его остановит? Тинг?
До того, как мастер естественных наук успел открыть рот, чтобы осадить её и поставить на место, Наутиз широким шагом покинула лабораториум, прихватив с собой слабо сопротивляющегося Урура. Раз уж исследования зависят сейчас не только от мастеров, но и от царевича, то нельзя этим не воспользоваться. Наутиз знала, что от деверя никакого проку в разговоре не будет. Он всегда говорил мало, а уж рядом с царевичем и рот вряд ли осмелится открыть. Она вела его скорее для моральной поддержки и видимости обдуманного коллективного решения. От Локи можно было ожидать чего угодно. Умудрился же он составить на редкость неудачный фелаг.
Наутиз мечтала попасть хоть в какой-нибудь из миров. Ингвар и Дагар давно обещали ей Мидгард, но дальше обещаний дело так и не ушло, тем более, что она успела возненавидеть его за месяцы работы над печатным станком. На друзей полагаться нельзя. Так что она сама всего добьется. И начнет с Хельхейма. О нем никто ничего не знал! Это был единственный мир, в котором логисты не жили, а куда лишь наведывались. Его властительница, Хель, была полукровкой — одной из первых асетунов. Этой расе предрекали великое будущее; не случайно ведь по смерти очередной Хель новая появилась именно среди немногочисленных экспериментальных полукровок. Случилось это, правда, около ста тысяч зим назад, когда наука не пережила еще своего расцвета и мало чем отличалась от магии. Проект полукровок заморозили из-за очень высокой младенческой смертности, а Етунхем и Асгард получили в лице Хель вернейшего союзника. Только посланцы этих двух миров могли беспрепятственно подходить к Хельхейму и просить любые полезные ископаемые. Правда, знаний о мире эта привилегия не добавляла. Логисты рассказывали, что к главным воротам можно попасть, только преодолев широкую и бурную реку Гьолль через мост, блестящий золотом. Этот мост напоминал асгардские произведения искусства во всем, кроме одной мелочи: его сутью было вовсе не золото, а обращенные лезвиями вверх ножи, что, правда, не мешало мосту оставаться на ощупь ровным и гладким. С другой его стороны возвышалась башня великанши Мордгуд — большой любительницы милых мелочей, особенно ключей и ножей. Она была немногословна, гостей обычно встречала либо в облике скелета, либо в облике черной тени, отдавала реактивы и повелевала возвращаться. Пожалуй, ничего большего Наутиз не знала о самом большом мире, только слышала, что етуны называют его «миром истинной любви», не то в шутку, не то всерьез. И теперь только от Локи зависело, познает ли она тайны мира мертвых.
Убедить сына Одина в целесообразности поездки оказалось несколько проще, чем Наутиз рассчитывала. Царевич внимательно выслушал ее, сидя на лавке у собственного дома, куда он никогда и никого не пускал. Локи не перебивал ее сбивчивый рассказ, но и не выражал никакой заинтересованности, словно параллельно обдумывал какие-то свои, возможно, более важные мысли. Это заставляло волноваться и нервничать. Естественница безуспешно пыталась понять настроение бога, чтобы подобрать правильные слова. Локи должен был быть недоволен задержкой работы, но Наутиз не знала, насколько сильно.
— Почему ты выбрала профессию естественника? — ни с того ни с сего спросил он, проигнорировав прямой вопрос насчет поездки. Наутиз, потеряв нить разговора, растерялась, однако опыт общения с самыми разными асами и умение быстро ориентироваться пришли на помощь:
— Я слишком умна для магиологии, не люблю медицину, и меня не увлекает копирование книг.
— Слишком умна? — ядовито усмехнулся Локи, недоверчиво приподняв бровь. — Что ж, все может быть. О тебе говорят, что ты сбежала от мужа.
— Сперва от родителей, потом от мужа, — холодно пояснила Наутиз, не горя желанием воскрешать в памяти события прошлого. Она не понимала, какое отношение история ее появления в поселении имеет к печатному станку.
— Он истязал тебя? — задал Локи самый странный вопрос, который Светлоокая слышала в своей жизни. От него кольнуло сердце. Работа над печатным станком совсем расшатала её нервы, если такие глупости всё ещё имеют над ней хоть какую-то власть.
— Нет, никогда.
— А ты вынужден был последовать за ней, потому что тебя обвинили в ее убийстве? — внимание Локи переключилось на Урура.
— Верно, — кивнул он сухо. Наутиз едва заметно выдохнула: она правильно сделала, взяв с собой именно деверя. Ещё неизвестно, как бы отреагировал на странные расспросы мастер. Или Ивар.
— И вам обоим нечего добавить?
— Добавить?
— К истории своего появления в поселении.
Естественники смолчали. Наутиз не могла понять, к чему царевич клонит и на что намекает. Хотела спросить, но так и не решилась.
