Торжественная часть праздника незаметно сменилась обыкновенным застольем. Локи сидел рядом с матерью и вел неторопливый разговор. Точнее, слушал, что говорила она. За два месяца царица настолько соскучилась по нему, что теперь просто не могла молчать.
— Ты хочешь уехать завтра? — спросила она с такими интонациями в голосе, что стало понятно — положительный ответ ее не устроит.
— Останусь на несколько ночей, если отец не против, — дружелюбно ответил Локи. — Ты же знаешь, как я скучал по тебе.
На деле Локи очень хотелось уехать как можно скорее и заставить поселенцев модернизировать Асгард, но без Хагалара это было невозможно, а сколько мастера собирались пробыть в Мидгарде, не знали даже они сами.
Когда мед закончился в пятый раз, и рабы понеслись в подвалы за новыми бочонками, Локи решительно встал из-за стола и потянул за собой ученых. Пока они еще относительно трезвы, но если напьются, как вчера, то могут взболтнуть лишнего, особенно Раиду, а если троицу воинов и Сиф Локи легко мог остановить, то вот отца — нет.
— Пойдемте! — Он вывел их из залы и повел в верхние комнаты. Там располагалось чудесное место, где они, наверняка, будут избавлены от ненужных глаз и ушей.
— Куда ты нас тащишь? — Ивар уже был навеселе и позволял себе фамильярности.
— Как куда? — Локи изобразил удивление. — Вы забыли, что учитель приглашал нас в гости?
— Учитель?
Царевич с торжествующей улыбкой наблюдал, как ученые переглядываются и пытаются понять, о ком речь. Первым вспомнил Ивар. Смертельно побледнев, он отступил на шаг назад.
— Сын Одина уверен, что нам обязательно его сопровождать?
— Конечно, — мстительно кивнул Локи. — Он же приглашал нас всех.
— А если…
— Никаких «если», — прикрикнул Локи. Все тут же затихли. — Он приглашал, значит, мы придем.
И царевич ускорил шаг. Он не сомневался, что софелаговцы последуют за ним. Дружба дружбой, но он все еще сын Одина, их господин. Локи злорадно представлял, как подожмет хвост даже бесстрашный Ивар.
Комнаты учителей находились в стороне от основных помещений, и в эту часть дворца почти никто никогда не заглядывал. Даже слуги старались поменьше убираться там. Пытки еще несколько сот зим назад остались в прошлом, но никто не отменял телесные наказания, в том числе орла, и их исполнители внушали суеверный ужас даже тем, кто никогда не преступал закон. Локи хорошо помнил, что в детстве долгое время не понимал, что его учитель является заодно и палачом. Конечно, специфика занятий говорила сама за себя, но царевичи даже не думали об этом и воспринимали учителей почти как обычных наставников.
— Мы пришли. — Локи замер около неприметной тусклой двери. — Вам нечего бояться.
С этими словами он вошел, даже не постучавшись. Ученые так и остались за порогом, переминаясь с ноги на ногу.
— Локи, как ты скоро! –раздался из-за двери мощный бас.
— Ненавижу официальные торжества, — усталый тон именинника выдавал его доверительное отношение к хозяину комнаты.
— А где ты забыл своих прислужников?
— — Здесь, за дверью, — разрушил Локи последнюю надежду спутников отсидеться в пустующем коридоре и буднично добавил: — Тебя боятся.
— Это не дело, — голос начал приближаться.
В следующий миг дверь распахнулась, и в проходе появился огромный ас. За тот день, что ученые его не видели, он, казалось, стал еще больше.
— Не стойте на пороге. Проходите! — Он одной рукой сгреб их, словно маленьких детей, и втолкнул в комнату. Звякнул замок — из двери вынули ключ. Ученые осторожно осмотрелись. Пока они слепо следовали за Локи, то успели напридумывать всякого. Логово палача просто обязано было быть нашпиговано орудиями пытки, отрезанными засохшими конечностям и головами жертв, причем обязательно невинных, а также кнутами, плетками, розгами и прочими инструментами наказания. Однако на деле комната мало чем отличалась от покоев Локи. Да, была не так богато украшена и чуть меньших размеров, но просто поражала своей чистотой и уютом.
— Выпить я вам не предлагаю, вы и так уже сегодня пили, — громыхнул великан и жестом пригласил гостей сесть за стол. — А вот твое любимое блюдо я сберег!
Палач жестом фокусника извлек из сундука протухшее мясо тупика.
— О, спасибо! — Локи с жадностью набросился на еду.
— Чего вы у дверей стоите? Присоединяйтесь! Я вас не покусаю. — Большой ас похлопал по скамейке рядом с собой. Вперед вышел Ивар.
— Простите, что мы столь неучтивы, — он склонился в подобострастном поклоне. — Просто мы немного не ожидали, что сегодня встретимся…
— Да боитесь вы меня и все, — отмахнулся палач. — От вас как от зачумленных бегают свободные асы, а от меня — все, я привык. И я даже знаю, что именно вы хотите узнать, так что отвечаю. Да, я и в самом деле палач самого Одина. И да, я обучал Локи много столетий. И нет, я учил его не мастерству пытки.
— Но тогда чему? — подозрительно спросил Раиду. Локи чуть не подавился со смеху — на лицах его софелаговцев отображалась непередаваемая гамма чувств.
— Локи, он мучил тебя? — выпалила Беркана, отступая назад, будто опасаясь, что ее за этот вопрос подвергнут чему-нибудь страшному. Тут уже и палач не выдержал: теперь они с Локи смеялись вдвоем да так, что чуть не опрокинули блюдо с тухлым мясом.
— О да… пытал ежедневно… ой не могу. Наверное, именно поэтому Локи мне на шею, чуть что, бросается.
— Если это вас успокоит, — произнес с трудом царевич охрипшим от смеха голосом, — он не причинял мне боли. По крайней мере, намеренно.
Беркана почувствовала, что краснеет. Эти двое явно издевались над ними. Если бы дверь не была заперта, она бы ушла, несмотря на желание Локи. Но, увы, это было невозможно.
— Садитесь вы уже, наконец.
Ученым ничего не оставалось, как только послушаться. Локи широким жестом предложил им мясо, но еда не лезла в глотку. Каждый из них чувствовал себя не в своей тарелке и мечтал только о том, чтобы побыстрее выйти отсюда, по возможности живым и целым. Гостеприимный вид хозяина покоев совершенно не развеивал опасений, а заговорщическое замалчивание его отношений с Локи в прошлом только усугубляло недоверие. Сын Одина вел с учителем неспешную беседу, стараясь не показывать, как сильно наслаждается страхом и трепетом тех, кто ему доверился. Он знал, что Ивар не сможет долго молчать, и не ошибся.
— Могу я спросить, — начал маг осторожно.
— Спрашивай, — торжественно разрешил палач, предвкушая очередную глупость.
— Неужели даже сейчас, в эпоху мира, твои таланты так необходимы?
— Какой ожидаемый вопрос! — Палач потрепал Ивара по плечу — тот машинально отшатнулся. — Да не пугайся ты так. Ты же ничего в пытках не понимаешь. По-твоему, в эпоху войны мы только и делали, что пытали пленных?
Ивар неуверенно передернул плечами. Вопрос был поставлен так, что на него не следовало отвечать «да», только вот ученый не знал, как ответить иначе.
— Веселые были времена, бывали тогда у меня курьезные случаи. Вот слушай, Локи! — Палач отодвинул блюдо с мясом, чтобы привлечь внимание царевича. — Мне много столетий назад, еще в эпоху войны с ётунами, попался мальчонка. Маленький, щупленький. Большинство пленников ломается от одного вида орудий, вот я и думал, с ним проблем не будет, что он грохнется в обморок от одного вида дыбы, ан нет. Три ночи молчал. А ведь и некоторые бывалые вояки сдавались, стоило взять какой-нибудь инструмент в руки и поднести поближе или оставить на их руках пару царапин. Я уж было думал, вдруг мальчик по-нашему не понимает, ведь не так много тех, кто согласен долго и стойко выносить пытки. А на третьи сутки приходит донесение, что он и в самом деле ни в чем невиновен и ничего не знает!
Палач засмеялся, Локи тоже.
— Что в этом смешного? — возмущенно переспросила Беркана. — Ты напрасно три ночи истязал невиновного.
— А в том, девочка, что этот невиновный даже не говорил, что он невиновный. Просто молчал, будто язык проглотил. Вот это был смех! Так, о чем ты спрашивал? О том, что теперь да как? Да, сейчас пытки редкость. Пыток мало, жестоких наказаний тоже почти нет, так что приходится только тренироваться на сыновьях Одина. А вот вы что нарушили?
