— Кто-то говорил, что смерти мне не желает, — простонал царевич.

— Прости, — Тор помог ему встать. — Идти можешь?

Он подхватил Локи под локоть и не спеша довел до залы.

— Освободите скамейку! — крикнул он ученым и воинам, которые уже вовсю играли в карты, рассевшись вперемешку. Перед глазами Локи мелькали отдельные статичные картинки, которые никак не желали плавно переходить одна в другую. Вот большой зал. Вот множество лиц. Вот испуганное лицо Берканы. Вот стол. Голоса то отдалялись, то приближались, сливаясь в бессмысленную какофонию.

— Вас хочет видеть Один, — заплетающимся языком произнес Локи, указывая дрожащей рукой сразу на двух Раиду. Он неосторожно повернулся, и стопка карт вместе с пачкой густо разрисованных листов упала на пол. Ученые времени даром не теряли. Локи закрыл глаза и выровнял дыхание — боль постепенно проходила, фиолетовые круги исчезали. Если бы он не укреплял кости, Тор проломил бы ему череп, причем голыми руками. Молодой маг никогда раньше не осознавал, насколько, на самом деле, силен его брат. Прав был отец — захоти Тор его пытать — выпытал бы все, несмотря на столетия тренировок.

Поддерживаемый Иваром и Раиду, младший царевич доплелся до покоев отца. Вокруг него все копошилось, звучало, звенело. Трусливые ученые спорили, кто первый пойдет в комнаты Одина. Навязчивый звон раздражал, так что Локи заплетающимся языком пробормотал первое пришедшее на ум имя и сел у стены — стало ощутимо легче.

Раиду совершенно не радовала внезапно представившаяся возможность поговорить с самим Одином Всеотцом, с тем, кого он жаждал убить или, на худой конец, просто покалечить. Даже сейчас, когда Локи явился на праздник с ними в качестве щита, Один все равно нашел способ причинить ему боль. И пусть Тор даже не пытается брать вину на себя! Раиду смело перешагнул очередные золотые двери и опустился на колени. Смотреть на одноглазого старца он не собирался, слишком уж велик был соблазн броситься на него, задушить, растерзать! К сожалению, подобный шаг был равносилен самоубийству, а именно сейчас оно было совсем некстати. Краем глаза Раиду отметил, что в комнате находятся две женщины. Жена Одина и наложница? Вполне вероятно.

— Ты давно в поселении, асгардец? — начал Один незамысловатый допрос. Раиду вздрогнул. Владыка не спросил даже его имени. Он презирает его, как и эти выскочки — друзья Тора. О, как хорошо он понимал теперь, почему у Локи не было друзей во дворце! Только асы, прожившие всю жизнь в довольстве, в столице, не знавшие, что такое голод и нужда, могли рассуждать настолько беспардонно, насколько рассуждали эти так называемые лучшие воины Асгарда.

— Около четырехсот зим, — брякнул Раиду первую пришедшую на ум цифру.

— За какое преступление ты оказался там?

— Я не совершал преступления.

— Тогда как ты попал туда?

— Вслед за братом.

— Он совершил преступление?

— Нет.

Раиду чувствовал подступающую все ближе злобу. Он понимал, что от него ждут подробных ответов, но боялся надерзить царю. Он еще ничего не успел сделать: не сконструировал холодильники, не проложил трубы, не освоил компьютер — нет, ему решительно рано умирать по воле какого-то одноглазого выскочки! Один продолжил задавать вопросы, похожие один на другой, Раиду продолжил отвечать односложно. И тут около его лица появилась длинная юбка — он и не заметил, как одна из женщин подошла к нему и опустилась на корточки.

— Какой странный у тебя цвет глаз, — прошептала она, хватая за подбородок. Раиду изобразил на лице полное безразличие.

— Твоей матерью была славная Хильда Олофдотттир?

— Нет, — покачал головой естественник. — Но я у нее часто бывал.

— Ясно, — женщина поднялась. — Добро пожаловать во дворец Асгарда.

Раиду склонил голову, не зная, что отвечать на эту глупую и бессмысленную фразу. Это была не жена Одина — Фригг он издалека видел, когда она приезжала в гости к Локи. Неужели и правда наложница? Любопытство взяло верх, Раиду хотел уж было спросить, хорошо ли знает женщина ту, которая воспитывала его в детстве, но Всеотец в самых изысканных выражениях велел убираться.

Следующей перед правителями Асгарда предстала магиолог. Если бы ее грубо не втолкнули в комнату, она бы так и не посмела войти — слишком боялась встречи с самим Одином.

— Здравствуй, Беркана! — Фригг подарила ей теплую улыбку, и девушке сразу стало легче — с царицей она уже давно знакома, быть может, та замолвит за нее словечко. Первые вопросы дочь Одина ожидала: кто она, давно ли в поселении, чем именно там занимается. Обо всем спрашивал Один, а Фригг и еще одна асинья, внешне очень на нее похожая, сидели рядом и молчали. И все было хорошо, пока Беркана не помянула вскользь мастера магии.

— Я не знала, что Хагалар спас тебя, — встрепенулась Фригг. — И каков он?

Девушка не сразу нашлась, что ответить.

— Он лучший из асов. Он много сделал для меня и для Локи.

— Для тебя и для Локи, — задумчиво повторила Фригг. — Ты готова доверить ему свою жизнь?

— Я уже это сделала.

Царица кивнула и замолчала. Беркана так и не решилась спросить, почему ее так сильно волновал именно верховный маг.

Дальнейший разговор как-то не заладился, и Одиндоттир уступила место Ивару. Тот чувствовал себя как рыба в воде. Изысканно поклонился дамам, не забыл отметить великолепие их нарядов и дворца Асгарда, склонился перед Одином и завел очередную бесконечную речь.

— Вы не представляете, какая это для меня честь работать с самим сыном Одина. Это огромная честь, что он выбрал именно меня для исследований Тессеракта. Хотя, будем честными, вряд ли он смог бы найти кого-то более заинтересованного в этой сложной работе…

Голос Ивара был слышан даже из-за закрытой двери, и никто так и не понял, задал ли Один хотя бы один вопрос словоохотливому магу.

Естественник вошел последним. Он говорил мало, но, в отличие от брата, все же не односложно.

— Как ты попал в поселение?

— В связи со случайными обстоятельствами. Я был обвинен в убийстве и приговорен к клейму и изгнанию. Мой брат, любя меня всем сердцем, разделил со мной горечь наказания.

С Иваром царская семья беседовала долго, и это никого не удивило — естественник умел часами поддерживать беседу ни о чем.

— Дворец совсем не изменился, — пробормотала Беркана, усаживаясь на пол к Локи — стоять она устала, а сколько еще придется ждать Ивара, никто даже предположить не мог.

— Ты бывала здесь раньше? — небрежно спросил царевич. У него не было сомнений, что Одиндоттир если уж и не дочь его отца, то, по крайней мере, знатная асинья. Только вот почему он ее совсем не помнит? Когда он объявил друзьям, что они будут сопровождать его на празднике, Беркана попыталась отказаться, сославшись на то, что ее могут узнать. Неужто и в самом деле царевна Асгарда?

— Я была здесь всего раза три, — ответила девушка. — Последний раз — на торжестве по случаю твоего рождения.

— Вот как? — Локи вскинул брови и взял девушку за руку — когда-то его учили определять возраст по ладони. — Похоже, ты старше, чем я думал. Сколько тебе было зим?

— Около пятисот.

Младший царевич ограничился кивком. Магиолог была полна загадок. Сейчас, когда у него появилась возможность сравнить ее с Тором, он находил, что они почти не похожи. Однако, стоило ему взглянуть на нее в отсутствии брата, как сходство сразу казалось почти абсолютным.

— О Локи! — дверь в родительские покои распахнулась, и на пороге показался Ивар вместе с Фулой. — Как давно я тебя не видела!

Царевич встал и позволил обнять себя — когда-то Фула была если не другом, то напарником. И об этом не стоило забывать. Она знала слишком многое и была опасна.

— Вот, значит, как ты выглядишь, — Фула нагнулась к Беркане, которой Локи как раз помогал встать. — Мы думали, что ты не приедешь.

— Я? — недоуменно переспросила магиолог.

— Ты, — кивнула Фула. — Знай, Локи, — добавила она тихо, — я бы на твоем месте очень хорошо подумала, прежде чем приводить сюда…