— Локи — наследник силы Одина, — Хагалар бесцеремонно вклинился в мрачный поток мыслей Ингвара. — Носитель такой магии, которая может видоизменять тело по своему желанию.
Он обвел красноречивым взглядом раскиданные на полу детали холодильника.
— Ломаете очередные игрушки. И чем эта так пленила твое сердце, о недовольный гений?
— Как это чем? — Раиду таки оторвался от монитора. — В холодильнике можно охлаждать растворы, хранить трупы для последующего препарирования, а также об него можно греть руки и сушить пробирки!
Ингвар тихо прыснул в кулак — Раиду совершенно упустил из виду, что все нормальные люди хранят в холодильниках еду.
====== Глава 37 ======
В Фенсалире — белостенном чертоге могущественнейшей женщины Асгарда — всегда было светло и уютно, пахло едой и лекарственными травами. Маленький Локи очень любил палаты матери: там работали сотни прях и ткачих, поварих и целительниц — каждая занималась своим делом, а не следила за ним. Обычно Локи приходил вместе с матерью, а если вдруг без нее, то Фула, сестра и наперсница Фригг, сопровождала его до гостевых покоев и прогоняла оттуда всех слуг. Фула была самой красивой и любимой служанкой царицы, в ее обязанности входило следить за гардеробом и сопровождать Фригг во время прогулок. Но даже у нее — такой тихой и невинной с виду — были свои маленькие тайны. К примеру, царица даже не догадывалась о том, что Локи подвластны не только иллюзии, а еще и особые знания о тайных тропах, утерянные тысячи зим назад. Фула не раз пыталась узнать, где он прочитал про них, но Локи неизменно отвечал, что знание возникло само из ниоткуда. Причин не верить маленькому ребенку у Фулы не было, ограничивать его свободу — тоже, ведь Фенсалир был единственным чертогом, откуда можно было незаметно уходить в другие миры. Локи с большим удовольствием сбегал из Асгарда и даже завел друзей на стороне, причем в Муспельхейме и Нифльхейме. Разумеется, демоны понятия не имели о том, что играют с самим царевичем Асгарда, иначе невинная дружба привела бы к крупному международному скандалу. Впрочем, она оказалась непродолжительной: асы взрослели гораздо медленнее демонов, поэтому не прошло и сотни зим, как огненные и ледяные великаны из детей превратились в юношей, а Локи почти не изменился. Однако это неприятное обстоятельство не помешало ему наведываться в другие миры уже не столько ради поиска друзей, сколько ради баловства и тайных знаний.
Фула подозревала, что коронация Тора была сорвана по вине Локи. Избалованный любимчик сестры никогда не ценил ни семью, в которой вырос, ни асгарсдкие ценности, честолюбие вполне могло довести его до предательства и трагической гибели. Зная Локи, Фула не удивилась тому, что он предпочел героическую смерть прозябанию подле трона брата.
Однако красиво умереть у него не получилось, и он вынужден был вернуться домой. Нападение ледяных великанов ему, разумеется, не простили, но ограничились всего лишь ссылкой. По мнению Фулы, надо было отравить сразу, но многомудрый Один предоставил возможность блудному сыну проявить себя и возглавить восстание черни. Ведь тогда можно будет устроить показательный суд над предателем и казнить его по всем законам Асгарда.
Затея царя пришлась Фуле по душе, однако Локи оказался не так уж прост. Несколько месяцев назад пришли тревожные вести о том, что все шпионы Одина погибли при загадочных обстоятельствах, и Всеотец до сих пор не отослал новых слуг в поселение — не хотел рисковать еще несколькими жизнями, надеялся на силы всевидящего Хеймдаля.
А недавно до слуха наперсницы царицы дошли важные новости об изменчивой судьбе воскресшего — он нашел себе невесту! И если Фригг выступала категорически против брака, то Один был не прочь породниться с талантливой преступницей-магичкой. Ведь всем известно, что от союза двух сильных магов появятся невероятно могущественные дети. И даже такая мелочь как незаконность подобного брака, не останавливала Одина Всеотца. Столь вопиющее нарушение традиций родного мира возмутило царицу. Она, всегда спокойная и рассудительная, кричала на мужа! Фула слышала собственными ушами:
— Я с самого начала просила тебя вернуть Локи, а теперь… Они занимаются магией, доверяют друг другу, прилюдно обнимаются.
— Локи скоро овладеет своей силой, — послышался довольный голос царя. — И больше не будет один. Это хорошо.
— Они не должны быть вместе. Вдвоем они могут перевернуть весь Асгард.
— С Асгардом все будет в порядке. Не беспокойся.
— Я боюсь, что они приедут на праздник вдвоем.
— Нет. Он не позволит.
— Надеюсь на остатки его былого здравомыслия. А что делать с Тором? Он просил меня благословить его брак со смертной.
— И что ты сделала?
— Я попросила его поговорить с тобой.
— Мудрое решение.
Голоса начали удаляться — супруги перешли в соседнюю комнату. Фула отделилась от колонны, за которой пряталась, затаив дыхание, и пошла по своим делам. Весь Асгард судачил о том, что царская семья снова вместе, что Локи вернул Тесссеракт, что теперь все будет хорошо. Фула же была уверена, что возвращение Локи не принесет ничего, кроме невероятных проблем. Тор уже достаточно взрослый, чтобы занять трон и обзавестись собственными наследниками, его скользкий брат опасен. О, если бы он покалечился в мире отверженных или даже погиб — весь Асгард вздохнул бы, наконец, спокойно. Но нет, вместо того, чтобы занимать трон отца или окончательно умирать еще одной смертью храбрых, сыновья Одина думают только о женщинах и недозволенных браках. Один присмотрел себе смертную, другой — преступницу. Куда катится Асгард?
Бесконечное далекое голубое небо… Изорванные мелкие тучки… Аромат весенних цветов… Прохладный ветер, играющий с распущенными волосами… Крики сотен птиц… Свобода! Как же она мечтала о ней! Беркана пришпорила коня и галопом понеслась по бескрайнему зеленому лугу, обнимающему огромный водопад. Сотни радужных струй падали далеко-далеко вниз, образуя молочный туман, лаская камни и застывшую лаву. Свобода! Даже глубокое синее бескрайнее небо любовалось просторами Асгарда. Ледники, горы, вулканы, пещеры, болота, степи — как они прекрасны! И обо всех них Дочь Одина успела забыть за столетия тюрьмы. По ее лицу текли незаметные слезы счастья.
Первые много месяцев вынужденной жизни в поселении Беркана изнывала, вздыхала, грустила, мечтала вернуться в мир красоты и свободы. Но мечты так и остались мечтами, а страстное желание сменилось апатией. Одиндоттир так и не сошлась с вынужденными соседями и посвятила себя книгам по науке, к которой не имела никакой склонности. Она вся будто окаменела, будто заснула беспробудным сном. А сейчас глаза, наконец, открылись, мир засиял яркими красками, наполнился бесчисленными звуками и ароматами. Ей хотелось петь, танцевать и, главное, обнять Локи, того, кто дал ей испить хотя бы один глоток свободы. Хотя бы на несколько часов. Беркана остановилась и помахала рукой спутникам, неспешно следовавшим за ней. Никто из них не ощущал этого пьянящего аромата свободы. Один Ивар журчал, не прерываясь, другой рассуждал о красоте вулканов. Разлученный с любимой работой Раиду молчал, а Локи… О, он выглядел настоящим царем в окружении презренных подданных. Походный темно-зеленый плащ легко развевался на ветру, а шелковистые локоны цвета вороного крыла обрамляли лицо, придавая ему изысканную бледность. Все, от посадки до взгляда, так и кричало о том, что этот ас выше других, что он избранный. Как и его конь — сильный и статный, отливающий золотом. Он шел какой-то странной, но красивой рысью — поднимал ноги очень высоко, при этом сгибая их!
— Вот это да!.. — пораженно прошептала Беркана, боясь моргнуть и пропустить хоть миг этого невероятного зрелища. Именно сейчас, глядя на Локи издалека, Беркана поняла, что вот он, истинный царь, за которого она отдаст все и даже жизнь. Сначала он подарил ей брильянты, а теперь и свободу! Не дождавшись спутников, Дочь Одина пустила коня вскачь и остановилась только у одного из многочисленных горячих озер. Оно даже пахло не сероводородом, как все прочие, а луговыми цветами. По крайней мере, так казалось возбужденной Беркане. Девушка скинула с себя одежду и окунулась в горячую воду. О блаженство! Она подняла лицо к далекому небу, глубоко вдохнула свежий воздух свободы, представляя себе далекое прошлое, когда еще девочкой ходила на озера вместе с матерью.
