— Ты привезешь новые, верно? — донесся до чуткого слуха мага веселый голос Локи. Даже не стоило поворачивать головы, чтобы понять: детеныш говорит о батарейках. Жалкое зрелище: наследник силы Одина не в состоянии мановением руки поднять в воздух человеческую игрушку весом меньше книги, а вынужден пользоваться пультом управления.
— Как только ты пожелаешь, — голос Раиду едва различим за гулом вновь взлетевшего аппарата. И как они его еще не угробили? Точнее, как они его не угробили в первый же день?..
В то утро оторвавшемуся от дел поселения, которых немало прибавилось после возобновления связи с девятью мирами, и пришедшему разузнать о продвижениях своего фелага Хагалару следовало сразу заподозрить неладное: скамейки, столы, обычно хаотично расставленные по всему лабораториуму, громоздились друг на друге, открывая широкое пространство, в центре которого стояла головная боль поселения. Ни Раиду, ни Локи не заметили появления гостя, а он решил до поры до времени себя не обнаруживать. Он молча наблюдал, как естественник бегает вокруг царевича, твердит что-то себе под нос, даже хватает его за руки поверх небольшой черной коробочки — редкостного убожества мидгардского происхождения.
— Пламя возмездия, я же забыл включить его! — Вопль буйного ребенка гулко разнесся по лабораториуму.
Только сейчас Хагалар заметил, что у ног восхищенного Локи стоит еще один не менее странный предмет. Именно в него вцепился переставший нарезать круги софелаговец, совершенно не опасаясь длинных лезвий, упавших на его руку. Вдруг странный предмет замигал резкими разноцветными вспышками, после чего Раиду, наконец, поставил его на пол. Под сосредоточенными взглядами всех находившихся в комнате загадочный аппарат зашумел, поднимая небольшое облачко пыли. Не было бы никаких сомнений, что он приводится в действие усилием мысли царственного узника поселения, если бы его пальцы, испачканные цветными пятнами разнообразных художественных принадлежностей, не пытались двигать какие-то рычаги на коробке. Тут соединение металла и неизвестного материала резко рвануло вверх, едва не зацепив потолок. На мгновение им можно было залюбоваться, когда он описал почти правильный круг рядом с головами смеющихся деток. Но только на мгновение. Глухой удар — и земная техника, соскребая лопастями со стены древесную пыль, падает к ногам мага.
— Технология разведки с Земли? — Хагалар носком сапога поддел летательный аппарат, царапавший своими лезвиями пол. — Вполне их уровень: грубо и слишком заметно.
— Какая разведка?! Ты ничего не понимаешь! Вертолет — это чудо земной техники! Для его полета совсем не нужна магия. Я привез еще массу полезных… — от очередного перечисления всего бесценного мусора, появившегося в поселении вместе с Раиду, мага спасло столкновение «вертолета» на сей раз с плечом неуемного поклонника Локи. Он тут же переключился с разговора на испытания, подхватил аппарат и задорно кивнул в сторону царевича, неизменно сжимавшего в руках пульт. Лезвия в руках естественника быстро закрутились, сливаясь в одно полупрозрачное пятно, а затем раздражающий своим гулом предмет, наклонившись, рванул в сторону двери, так что Хагалару пришлось отскакивать в сторону. Мальчишки чуть не бегом последовали за ним на улицу, оставив нежданного посетителя вспоминать, зачем он вообще сюда пришел.
Много позже из рассказов Хагалар узнал, что вертолет — всего лишь игрушка для человеческих детей и не несет никакой сколько-нибудь значимой функции. При этом количество отработанных запасных частей к этой игрушке, которые Раиду, а с его подачи и юный маг, называли «батарейками», исчислялось ящиками даже после того, как их растащили на эксперименты, кажется, все фелаги поселения. Неизвестные элементы заполняли склады, то здесь, то там вытаивали из-под снега и неведомым образом оказывались на лавках в столовых и даже в шкурах, на которых спали ученые.
И если бы вертолетик был единственным бедствием! Раиду притащил из Мидгарда сотню непонятных листочков-инструкций к иноземным приборам, которые никто, кроме логистов, никогда не видел и понять принцип их действия был не в состоянии. Помешанный ученый постоянно что-то плел насчет наук Мидгарда и индустриальной революции, но, отрезанный от мира людей, ничего не мог сделать. У него была какая-то уйма планов, в большей или меньшей степени неосуществимых, которые он обсуждал с половиной поселения вместо того, чтобы заниматься Каскетом. Хагалару не было бы дела до этих бредней, если бы Раиду не начал манкировать своими обязанностями и лепить ошибки там, где раньше не лепил никогда. Работать с ним стало просто невозможно, особенно после того случая, как он на глазах у всего фелага попытался налить в воду концентрированную серную кислоту вместо щавелевой. Озабоченный Ивар сетовал на то, что брат почти не ест и не спит. Зато Лагур выбрался со своего места наблюдателя и начал проводить одному ему ведомые изыскания. Детеныш приволок ему из Ванехейма книгу, правда, пустую. Он уверял, что настоящий владелец увидит в ней какие-то тайные истины. Хагалар не знал, что за откровения Лагур там вычитал, но теперь он с ней не расставался. Во время бдений над Каскетом он задумчиво смотрел на артефакт, будто пытаясь увидеть сокровенную истину в синей вязкой массе. Иногда вставал, молча проводил две-три никак не связанные между собой операции, что-то помечал фиолетовой ручкой на клочке бумаги и усаживался обратно. Ручками поселение тоже было обязано неугомонному Раиду — он по возвращении из Мидгарда всем раздал карандаши, маркеры и краски, утверждая, что они гораздо удобнее грифелей. Но едва поселенцы успели распробовать удобство пишущих принадлежностей, как те начали один за другим заканчиваться, причем порой на середине слова, чем очень сбивали с мысли, вынуждая искать новый прибор.
Над магом опять пронеся вертолетик: если бы он не знал, что игрушка падает при столкновении с чем-либо, то уверился бы, что детеныш специально метит ему в голову. Ну да, если своей нет, то действительно сложно понять, зачем она другим. О чём он думал, когда дарил Беркане бриллиантовое колье? В поселении не было личных вещей, только общественные, но кто же будет делиться с другими дорогущими украшениями? Мудрый естественник нашел бы применение такому подарку, уж очень высоко ценились режущие свойства алмазов среди ученых, но магиологичка видела только блестящие побрякушки и даже не до конца понимала их стоимость. Впрочем, раньше некому было преподнести ей подобную вещь, и теперь дочь Одина, забыв обо всех обязанностях, ходит за Локи хвостом!
Хагалар вошел в лабораториум Маннара, не стучась: скоро потеплеет настолько, что можно будет избавиться от дверей. На полу, как всегда, валялась груда непонятных предметов, а на столе были расставлены баночки с опаснейшими заклинаниями.
— Ну как успехи, мой волшебный друг? — спросил Хагалар у стола, под которым шуровал маг в поисках укатившегося сосуда с заклинанием.
— Здравствуй, — послышалось снизу. — Успехи… Успехи будут, главное, не волнуйся, я уже почти договорился с ним. — Маннар, наконец, смог достать бутылку красного стекла и крепко пожал магу руку.
— С кем? — не понял Хагалар.
— С заклинанием, — пояснил ученый. — Они же такие. Далеко не каждое захочет стать фальшивой частью высшего артефакта. Некоторые сразу отказались, другие спорят за эту честь. Все как у нас, у асов.
Хагалар только кивнул. Хотя он и был абсолютно уверен в том, что заклинания не живые существа, при этом маге стоило проявлять сдержанность.
— Как молодежь-то резвится! — Маннар подошел к узкому окну. — Все на улицу повылезали с первым солнышком. Вот молодцы. Соскучились после долгой зимы.
Хагалар невнятно кивнул и увлек за собой мага. Воспоминания о кошмарах все еще мучили его, хотелось забыться, а сделать это в лабораториуме, где от испарений даже дышать трудно, было почти невозможно.
— Какие же они все молодые и сильные! — Маннар устремился к вольеру, где могли бы пастись козы, если бы животным разрешали гулять в той части поселения, где жили высшие сословия. Посреди огороженного участка была натянута рыболовная сеть, вокруг которой резвились те, кого Маннар ласково называл «молодёжью».
