— Универсальный растворитель растворит любой сосуд, в котором будет находиться. Его нельзя найти.

— А как же мировой дух? Я читала, что это субстанция, разлитая в воздухе, способная растворять золото. Из нее можно приготовить питьевое золото, излечивающее любую болезнь. Его удалось обнаружить?

— Нет. Нам явилась другая истина: кто потерял руку в битве, должен, без промедления, положить ее в лед. Тогда мне по силам будет восстановить ее. Если поспешить, то микрошвами можно соединить даже отдельные пучки нерва. Нервы, сосуды, сухожилия, мышечная ткань, кожа — все оживет!

Раздался стук в дверь. Алгир, извинившись, вынужден был оторваться от рисования скелета ётуна и пойти открывать. На пороге стояла Наутиз

— День добрый, — поприветствовала она целителя. — Не скажешь, где Ивар? Он должен был сделать мне расчеты серебра.

— Его сейчас нет, но он скоро вернется, — Алгир пропустил гостью в дом.

— Ээээ… Вы открыли сыворотку роста? — Наутиз одними глазами указала на дочь Лафея.

— Нет, это младшая царевна Ётунхейма.

— А, понятно. — Светлоокая не выглядела удивленной, скорее заинтересованной.

— Добрый день, Ваше высочество. — Она приблизилась к столу, пристально разглядывая несколько грифельных рисунков.

— Добрый, — ответила царевна как бы между делом. Она окинула новую асинью холодным взглядом, но вдруг обнаружила то, что вызвало ее неподдельный интерес. Царевна медленно встала, не сводя подозрительного взгляда с Наутиз. Та попятилась к двери — взгляд ётунши не сулил ничего хорошего. Вдруг дочь Лафея схватила ее за плечи и со всей силы впечатала в стену. Не обращая внимания на крики Берканы и вскочившего Алгира, она двумя руками обхватила плечи естественницы, фиксируя ее у стены, а сама встала на колени и принялась всматриваться в лицо.

— Как у тебя могут быть такие глаза? — спросила она. — Скажи правду, кто твой отец? Не ас?

— Ас. Как и мать, — Наутиз не пыталась вырваться, опасаясь за сохранность своих костей.

— Если ищешь правду, изволь позвать лекаря.

— Думаешь, это признак болезни? — подозрительно протянула естественница. Ее взгляд метался с царевны на Алгира и обратно. Что ётунша обнаружила в ее глазах? Ведь ни один целитель раньше ничего плохого про глаза не говорил. Видела бы она глаза того же Раиду — они вообще разноцветные!

Чем ближе было поселение, тем легче Локи становилось. Привычный морозный воздух обжигал легкие и без проблем проходил в них, не вызывая ощущения, что дышать приходится густой и теплой жижей, застревающей в глотке. Темно-серые от вулканического пепла заснеженные пустыни скрывали под собой знакомые с детства лавовые поля. Невдалеке пролетела черно-белая гага-гребенушка с неизменным красно-желтым гребешком на голове. Ранний и Быстрый еще не выбились из сил и не спешили в стойла — тусклое солнце едва проглядывало из-за туч. Родной дом! После буйства красок Ванахейма он выглядел блекло, тускло, серо, но именно этот мир — настоящая родина, именно его царевич любил и был готов защищать. Сейчас, когда отец был далеко и не давил одним своим присутствием, Локи мог полностью отдаться ощущению свободы. Дорога, ведущая в деревню магии, казалась не менее родной, чем та, что вела ко дворцу. И велика ли разница, что в Гладсхейме он прожил больше тысячи зим, а в поселении — всего полгода?

Локи проехал несколько памятных камней с выбитыми на них надписями, повествующими о подвигах великих воинов прошлого. Пересек пару мостов, возведенных безутешными вдовами в честь погибших мужей. А вот и поселение! Ворота почти бесшумно распахнулись, пропуская царевича внутрь. Снег приятно хрустел и не скрывал под своей толщей ядовитых ящериц и змей, готовых укусить. Марципан прекрасно показал себя — давно Локи не ездил на такой покладистой лошади. И пускай она больна — целители могут вылечить все!

Царевич отстегнул сумку с подарками для фелага, предварительно передав прислужникам то, что предназначалось для них. Отдохнуть он успеет, пока же надо объявить о своем возвращении и раздать драгоценные дары. Беркана будет в полном восторге. Как и Хагалар.

Локи закинул сумку на плечо и направился в лабораториум. Либо Лагур, либо Беркана на месте, а уж они разыщут остальных. Тяжелая дверь едва поддалась, будто не хотела пропускать его внутрь.

— Ваше высочество! — послышались удивленные голоса. Локи усмехнулся: поселенцы не ожидали его увидеть так рано. Он собрался было произнести приветственную речь, как вдруг все присутствующие, не сговариваясь, пали на колени! Молодой маг, тут же растеряв все пришедшие на ум слова, недоуменно уставился на коленопреклоненных ученых — даже в первый день такого благоговения они перед ним не испытывали. Неужели они решили так приветствовать того, кто был достоин провести целых три ночи в обществе Всеотца? Даже ненавистный маг покорно стоял на коленях, опустив очи долу.

— Мы думали, что ты приедешь только вечером, — послышался сдавленный хрип естественника.

Локи обернулся к нему и, наконец, заметил то, что должен был заметить сразу. Точнее, ту. Он едва не выронил сумку с подарками: перед ним стояла его увеличенная копия! Да, это была женщина с длинными волосами и неестественными ярко-зелеными блестящими глазами, но черты лица настолько схожи с его собственными! Дыхание перехватило, на мгновение Локи показалось, что он вновь в Ванахейме, и что убийственный влажный воздух не может пробиться в покалеченные легкие. Сильный порыв ветра обдал его холодом и снегом, принуждая одним нервным движением захлопнуть дверь. Громкий звук произвел неожиданный эффект — ученые ожили.

— Локи, это младшая царевна Ётунхейма, дочь Лафея, — пробормотал невнятно Ивар, глядя точно в пол. — А это младший царевич Асгарда, Локи, сын Одина.

Копия подошла ближе и протянула руку для поцелуя:

— Доброго дня тебе, сын Одина и Фригги.

Локи рефлекторно дернулся назад, прижимаясь спиной к двери. Они тут что, все слепые? Очевидно, что девица ему ближайшая родственница, такая схожесть просто не может быть случайной. И если он дотронется до нее, то обратится! Панический ужас и желание исчезнуть едва не разрушили показное самообладание.

— Доброго, — он поклонился царевне так, будто перед ним стояла царица. Этикет обязывал целовать руки царевнам и кланяться царицам. Пусть он проявит больше почтения, главное, не прикоснуться к… Дочь Лафея изучала каждую черточку его лица, каждую деталь одежды. Она, без сомнений, знала, кто стоит перед ней. Если она сейчас скажет хоть слово…

— Тебя и в самом деле зовут Локи? — спросила она, растягивая и коверкая его имя.

— Да.

— Это знамение!

Молодой маг вздрогнул, краем глаза отмечая, что фелаг и какие-то мало знакомые асы вставать не собирались, вступать в беседу — тем более. Надо брать инициативу в свои руки. Узнать, что она здесь делает, как попала сюда… А и в самом деле, как? Локи судорожно проверил хранилище — Тессеракт на месте. Но иного пути пробраться в поселение не существует. Если только ётуны его не обнаружили…

— Добро пожаловать в Асгард, — заносчиво произнес он. — Ты здесь инкогнито?

— Мой возлюбленный друг желал меня развлечь. — Царевна подошла к Ивару и с легкостью поставила его на ноги, обняла, прижала к себе и погладила по голове. Ученый не сопротивлялся столь вольному обращению. Потрясенный Локи смотрел на странную парочку, пытаясь хоть что-то понять. Какой еще «возлюбленный друг»?

— Послушай, дочь Лафея, — Ивар отстранился он царевны, — я бы хотел, чтобы первая поездка оставила в твоем сердце только радость. Прошу, вернемся в Ётунхейм.

— Конец моей дороги уже близок, — кивнула девушка и направилась к двери, не отпуская ученого от себя ни на шаг. Выглядели они комично. Только у самого выхода она дружелюбно кивнула подобравшемуся царевичу и громко произнесла:

— Будь благословлен покоем, Локи, сын Одина и Фригги.

Дверь открылась, впустив в дом новый порыв холодного ветра, и плотно закрылась, не выпуская драгоценное тепло. Локи так и стоял к ней лицом, спиной к ученым. Пожелание покоя от той, что разбила все его благодушное настроение, выглядело жестокой насмешкой.