— Бишоп, — вздохнула я, запустив пальцы в его шелковистые кудри. — Ты... представлял... что будешь со мной? — Пробормотала я, преодолевая пьянящие ощущения, переполняющие мое тело.

— Последние две ночи я представлял твои мягкие изгибы, пока трахал свою руку.

Боже, мне нравилась его неприкрытая честность. Я не думала, что он может стать еще сексуальнее, но каждое слово из его уст только усиливало цунами моего желания.

— А что насчет этого рта? — Кокетливо спросила я, проводя языком по нижней губе. — Ты представлял, как мой рот делает с тобой грязные вещи в твоих фантазиях? — Прежде чем он успел ответить, я опустилась на колени и расстегнула его брюки, все это время не сводя с него глаз.

Я не знала, кто эта богиня, которая овладела мной, но мне нравилось все в ней. Мне казалось, что я открыла новую версию себя. Кто-то сильная и смелая. Женщина, которая знала, чего хочет, и не боялась этого. Пиппа 2.0 Главная Стерва и Превосходная Богиня".

Все тело Бишопа дрожало от сдержанности.

— То, что я хочу сделать с этим ртом, отправит меня прямиком в ад. — Его хриплый голос ласкал мою обнаженную кожу, подстегивая меня вперед.

Когда его твердый член выскочил из боксеров, мне пришлось отбросить ошеломляющую потребность любоваться его мужественной красотой. Я никогда не видела член вблизи и уж тем более не представляла, что он может быть таким чертовски завораживающим. Пульсирующий жар. Вены, проступающие на его внушительной длине. Бархатистая текстура его кожи, такая мягкая по сравнению с невозможной твердостью внутри.

Он был чертовым произведением искусства, и я хотела оценить каждый его квадратный дюйм, но я не хотела, чтобы он знал, что я девственница. Дважды до этого парни отказывались от меня в последнюю секунду, когда я говорила им правду. Как, черт возьми, я собиралась отказаться от своей карты Д, если никто не хочет стать моим мужчиной? Не в этот раз. Я не дам ему повода сомневаться во мне, а то, чего он не знает, не причинит ему вреда.

Я обхватила рукой его основание и втянула соленую головку его члена в рот. Я наслаждалась ощущением его обжигающего жара на своем языке, несколько раз проведя языком вокруг кончика. Желая проверить себя, я набрала полный рот воздуха, распластала язык, а затем вогнала его глубоко в горло.

— Господи, котенок. Ты отсасываешь мне, как гребаный чемпион.

Я подняла голову и увидела, как он откинул голову назад, а его рука обхватила мой затылок. Его похвала зажгла мои внутренности потоком сияющего света. Я никогда не думала, что может быть так приятно доставлять удовольствие мужчине, но наблюдать, как он расслабляется от моих прикосновений, было лучше любого наркотика.

Я покачивала головой, облизывая и посасывая, словно его член был сосулькой, а я несколько дней не пила воды. Когда я застонала от его глубокого проникновения в мое горло, он откинул мою голову назад и простонал.

— Хватит. Первый раз, когда я кончу в тебя, будет в эту сладкую розовую киску. — Он помог мне встать на ноги, затем стянул мои трусики до щиколоток. Предвкушение бурлило под моей кожей, как дорогое шампанское, когда он достал из бумажника упаковку презервативов и разорвал ее. Когда он полностью надел презерватив, он впился в меня таким первобытным взглядом, что у меня подкосились колени.

— Ты нужен мне внутри, Бишоп. — Я надеялась, что он списал мою одышку на потребность, а не на нервы. Я была готова к нему, но в то же время волновалась. Я должна была убедиться, что не выдам своего дискомфорта. Если я буду вести себя нормально, а он будет в достаточной степени сосредоточен на моменте, я была уверена, что он никогда не заподозрит, что я сделала. Мужчины и в лучшие времена были не самыми наблюдательными существами.

— Ты готова ко мне, детка? — Он обхватил одной рукой мою шею, чтобы прижать мои губы к своим, а другой рукой ловко скользнул между моих складок. Урчание вырвалось из его груди. — Уже такая чертовски мокрая. Иди сюда. — Он поднял меня на руки и прижал спиной к стене, а мои ноги крепко обхватили его талию.

Это было оно. Момент, когда я сбросила этот чертов ярлык девственницы и уверенно вступила в мир женщин.

Триумфальная ухмылка промелькнула на моем лице, прежде чем я прильнула к его губам в тот же миг, когда Бишоп вошел в меня.

Я сделала это! И я даже не поморщилась, хотя это дерьмо причиняло боль!

Я была настолько захвачена своим восторгом и головокружительными эмоциями, что мне потребовалась секунда, чтобы понять, что Бишоп стал нечеловечески неподвижен.

— Какого.

— Черта.

Каждое слово со смертельной точностью пробивало наполненный напряжением воздух между нами.

Бишоп медленно перевел свой испепеляющий взгляд на меня.

Вот дерьмо.

Вот дерьмо. Вот дерьмо. Вот дерьмо.

Все шло не так, как я планировала. Он знал. Он точно знал, что я сделала, и он был в ярости.

— Все в порядке, Бишоп. Я хотела этого. Я обещаю. — Я пыталась успокоить его.

— А как насчет меня, Пиппа? — Рявкнул он. — Ты не подумала о том, хочу ли я этого?

Ауч.

Сексуальная сирена внутри меня сморщилась, как бедные души в Русалочке после заключения сделки со злой морской ведьмой.

Я опустила ноги, морщась, когда он выскользнул из меня, и опустила глаза вниз. Мне так хотелось наконец узнать, каково это — быть с мужчиной, что я не подумала о последствиях, если бы ошиблась. Отвращение Бишопа омыло меня липким слоем стыда.

— Черт, я не это имел в виду, — проворчал он. — Все должно было быть не так, Пиппа. Твой первый раз не должен быть у чертовой стены. — Он провел рукой по волосам и осмотрел комнату, словно ища ответы. — К черту. Теперь назад дороги нет, так что я могу сделать это правильно. — Он схватил меня за руку и потянул в спальню.

Я старалась не чувствовать себя непослушным ребенком, но это было трудно. Я обманула его, и я знала это. Чувство вины каким-то образом перечеркнуло все запасы мужества, которые я испытывала несколькими минутами ранее, оставив меня уязвимой и неуверенной.

Мы остановились у изножья его большой кровати королевских размеров. Его комната была уютной, хотя и немного грязной. На полу валялось несколько предметов одежды, кровать была не застелена, но все убранство было дорогим, а декор — целостным. Он был изысканным, но в то же время обжитым. Мне понравилось. Очень.

Бишоп повернулся ко мне лицом и провел пальцем под бретелькой лифчика, медленно спускаясь к верхней части груди. — Как может быть, что к кому-то настолько охуенно невероятному никогда раньше не прикасались?

Его вопрос был риторическим, поскольку все его внимание было сосредоточено на движении пальцев. Я не смогла бы ответить, даже если бы захотела. От интенсивности его слов и завораживающего ощущения его прикосновений я потеряла дар речи.

Бишоп потянулся к моей спине, чтобы расстегнуть лифчик — последний предмет одежды между нами. Он не сразу снял его с меня. Вместо этого он поднес пальцы к тонким бретелькам на моих плечах и потянул их вниз, его голодный взгляд был прикован к каждому кусочку вновь открывшейся кожи, пока сила тяжести не взяла верх, и кружева не упали на пол.

Мои соски сжались до невозможности. Дыхание стало поверхностным.

Я чувствовала себя намного более открытой, чем раньше, и это не имело никакого отношения к моей одежде. Все здесь было не так, как тогда, когда мы только вошли в квартиру. Наша знойная игривость переросла в нечто бесконечно более пикантное. Сам воздух был пропитан эмоциями, и я не была уверена, хочу ли я дышать ими или бежать к ближайшему выходу.

— Мне следовало бы выпороть твою задницу за подобный трюк, но, полагаю, ты уже достаточно наказана. — Его глаза поднялись к моим, наконец, немного смягчившись. — Тебе больно?

Я покачала головой. — Уже нет.

Он кивнул один раз, затем перевел взгляд на кровать. — На спину.

Я сделала, как он велел, но заколебалась, когда он опустился и показал, чтобы я раздвинула колени.