— А ты… Готова немного поговорить со мной? — спросил он, пока они шли до катка. На улице светило яркое солнце, и снег переливался яркими блестками, ослепляя всё вокруг.

— Готова… — ответила она, кивнув, и слушая его.

— То, что было… Я не мог поступить иначе… Я хотел… Но не мог, Уэнсдей. И мне жаль, ведь я обидел тебя. Из-за меня ты чуть не умерла… И я не знаю, как мне загладить вину, — опустил он глаза и тяжело выдохнул, остановившись, а вместе с ним остановилась и сама Уэнсдей.

— Послушай… Я не знаю, каково это. Жить с этой… Тварью внутри. Я не знаю, как ты справлялся, и не знаю, что было бы со мной, будь я на твоём месте. Поэтому я хочу лишь сказать, что я рада смерти Торнхилл, рада твоему освобождению и рада, что ты пришёл ко мне, ведь это именно то, что я загадала на Рождество, — взяла она его за руки.

— Правда? — наивно спросил он, рассматривая её прекрасные глаза.

— Чистая правда, — подтвердила она, обняв его. — Так что, пошли… Взрывать ублюдков нормисов.

— Это его ты чуть не убила? — поинтересовался Тайлер в ответ.

— Не убила, а предотвратила размножение, и то лишь наполовину, — сказала она холодным тоном. — Надеюсь, природа исполнит и свою часть, и он никогда не породит себе подобного. Но мы идем к его собрату, который так и не понёс должного наказания.

— Боже, Уэнсдей, — усмехнулся Тайлер, пока она целеустремлённо шла вперёд. — В кого ты столь кровожадна? Я-то понятно, — посмеялся он, поймав её сердитый взгляд.

— В Вельзевула. Его частички передались мне из утробы матери, — обхватила она его руку и потащила его вперёд быстрыми шагами.

Добравшись до катка, они были странно, но приятно удивлены, что людей там почти не было. Только смотритель, выдающий коньки, и ещё одна семья.

— Нам же лучше, ненавижу толпу, — осмотрелась она, выезжая на лёд и красуясь перед ним, как самая настоящая фигуристка.

— Ну, обалдеть, — посмотрел он на неё, как завороженный. — Похоже, что единственный, кто отобьёт здесь задницу, это я.

— Отобьёшь мне её другим образом, — подъехала она вплотную и потянула к себе непослушное мужское тело. — Расслабься. Почувствуй лёд…

— Ты сейчас серьёзно?! — испуганно произнёс он, пока она ехидно улыбалась и вытащила его почти до середины. Тут же удрав от него в противоположную сторону, она оставила его стоять прямо в центре катка и пытаться катиться самостоятельно. Это было ужасно сложно, и через минуту усердного труда, он всё же шмякнулся прямо на задницу, а после развалился прямо на льду всем телом.

— Ты катайся, а я пока посплю, — закрыл он глаза, и она слегка пнула его с недовольным лицом, заставив его рассмеяться заливистым смехом.

— У меня ужасно получается, — приподнял он корпус. — Я точно утяну тебя за собой.

— Не утянешь, давай руку, — протянула она свою ладонь, и он повалил её на себя, ощущая, как его душа сплетается с её воедино. Глаза в глаза они смотрели друг на друга и мечтали, чтобы так проходил каждый день. Уэнсдей уже чувствовала, что это неправильно. Что она не сможет отпустить его. И не допустит, чтобы его забрали в тюрьму или в любое другое место.

— Что? — спросил он, глядя на её полное думок лицо.

— Ничего, — отошла она от транса и встала на ноги, отъезжая в сторону.

Они катались около двух часов, и Тайлеру даже удалось проехать несколько кругов самостоятельно, несмотря на отбитую задницу.

— Держи, — протянул он ей горячий шоколад, потирая руки от холода.

— Спасибо, — присела она напротив. — Ну? Куда мы сейчас?

— Не знаю… Хочешь в кино? — спросил он, протянув ей руку на столике.

— Кино, как тогда в склепе? — спросила она, сжав его ладонь своей.

— Это вряд ли… В обычное кино… Хотя я бы очень хотел переиграть назад, — расстроенно промолвил он, пряча от неё виноватый взгляд.

— Для меня всё было по-настоящему. Ты хотел поцеловать меня. И я была впервые в кино с мальчиком. Такой поход понравился мне больше любого кинотеатра, — ответила она, глядя на него с любовью. — Тайлер… Не знаю, что со мной не так, но я поверила тебе. И хочу, чтобы у нас получилось.

— Уэнсдей… — склонил он голову к её рукам. — Я тебя не заслуживаю.

— Прекрати нести чушь. Ты меня плохо знаешь, — рассмешила она его снова, и они с ним всё же настроились на поход в кинотеатр. И им было абсолютно неважно, что смотреть, лишь бы друг с другом. Как раз поэтому они пошли на самый низкий рейтинговый ужастик, который только можно было придумать. И оказались в зале совершенно одни. Это было подарком судьбы. Смотреть с ним фильм в огромном тёмном помещении и чувствовать его касания невероятно возбуждало. Уэнсдей расстегнула толстовку, позволяя ему нырнуть под неё ладонью. Он нежно трогал её грудь, заставляя её сжимать ноги и ёрзать по креслу, представляя, как он делает это дома. Без запретов и ограничений. Ей так хотелось этого, настолько, что она и не думала о фильме. Экран освещал их лица друг для друга, и Тайлер загадочно улыбался, глядя на неё, изучая её черты, как когда-то на Вороньем балу. Она уже видела этот нежный и глупый взгляд наивного мальчишки с соседнего города, который отбивает ради неё задницу на льду и ворует мороженое под страхом смертельной опасности. От этого мальчишки она и таяла. Каждое новое его касание заставляло её жалеть, что они не могут молниеносно оказаться дома и заняться самым важным делом.

— Уэнсдей, — прошептал он ей на ухо, прокручивая её сосок пальцами, как регулятор на магнитоле.

— М? — смотрела она на экран, пока в глазах расплывалась реальность.

— У меня сейчас лопнут штаны… — посмотрел он вниз, прошипев. — Пойдём взрывать фейерверки и поедем домой… — провел он рукой по её бедру.

Домой… Как же приятно это прозвучало. Ощущая, что промежность совсем намокла, она схватила его за руку и потащила прочь из кинотеатра. Пока они приходили в себя по пути в дом того самого задиры, Тайлер поправлял штаны и забавно передвигал ноги, вызывая у Уэнсдей смех.

— Хватит смеяться, — сказал юноша, растянув губы.

— Что-то мешает? Может, мне поправить? — потянулась она к его штанам.

— Нет, не надо, — резко дернулся он, молниеносно уходя вперёд. И Уэнсдей тоже ускорила шаг.

— Так, ну что, прямо в окна? — посмотрела она на Тайлера, и он кивнул. Они расставили пиротехнику прямо перед огромным панорамным окном того придурка и принялись зажигать всё по очереди.

— Потом беги за вон ту машину, — указал Тайлер пальцем, и они ринулись бежать, засев там в ожидании волшебства. Три секунды. Мёртвая тишина перед тем, как всё заполнилось яркими красками и громкими хлопками. Внутри дома закричал женский испуганный вопль, и этот уродец выбежал на улицу в панике вместе со своими родителями в одной пижаме с оленями. Взрывы продолжались, пока они всем семейством думали, что им делать, и бегали по лужайке, как сумасшедшие. Уэнсдей даже немного позабавило это. Жаль только, Пагсли этого не видел. Тайлер всегда и везде мог читать её мысли, ведь чувствовал её сильнее себя самого.

— Ты прекрасная сестра, — сказал он взяв её за руку.

— Ну, что… Наконец, домой? — посмотрела она на него с нетерпением. — Спасибо, мне понравился сегодняшний день.

— Поехали на такси… Чем раньше мы будем там, тем будет лучше… Для нас обоих…

========== *** ==========

Не успели ребята зайти на территорию поместья, ведь дальше водитель ехать отказался, их тела уже жаждали вновь ощутить друг друга. Уэнсдей напрыгнула на Тайлера прямо на улице, и ему пришлось нести её на руках, пока она целовала его. Раньше Тайлер бы и не подумал, что она настолько чувственна и открыта. Зато сейчас вдоволь в этом убедился. Уже на пороге её дома одежда полетела в разные стороны, и они с ним остановились у горящего камина прямо на любимом коврике её родителей. Тайлер не мог наглядеться красотой её тела. Столь изящные изгибы и идеальные пропорции, которые можно было сравнить со скульптурами эпохи Ренессанса. Она оседлала его сверху и целовала так, словно боялась, что он исчезнет. В камине раздавался приятный треск дров, ласкающий уши, и Тайлер чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.