— Всё нормально? — спросил он, будучи в ней почти наполовину. — В тебе так туго… Я боюсь, что тебе будет больно.

И хотя член весь скользил от её смазки, он старался держать себя в руках, входя в неё постепенно и аккуратно.

— Тайлер, давай уже, — приказала она ему, желая чувствовать его всего и сразу, и он расслабился, полностью наполняя её, и ощутил, как каждый волосок на его теле вздыбился. Ему было так хорошо и так невероятно приятно в ней. Движения были столь редкими и медленными, но при каждом новом его толчке она безмятежно всхлипывала, ощущая пленительное растяжение, которое доставляло ей столько новых эмоций, от коих кружилась голова. Её руки подталкивали его, требовательно заставляя ускорить темп, и Тайлер слушался её, хотя в глубине души он просто ужасно за неё переживал.

— Ты можешь? — свела она брови домиком и жалобно посмотрела вниз.

— Потрогать тебя? — спросил он, запыхавшийся, в десяти секундах от того, как кончить.

— Да, пожалуйста, — попросила она, чувствуя болезненную пульсацию своих мышц, и он пропустил свою руку между их телами, нащупав пальцами клитор, и вынуждая её окончательно провалиться в это чувство бесконечной эйфории. Её ручки вцепились в подушку над головой, она сжала её так сильно, что всё тело затряслось. В голове вдруг засверкали звезды, ноги содрогнулись, пытаясь удержать его внутри, пока она абсолютно обмякла и её пульсирующие стенки обволакивали его, вызывая при этом чувство блаженства. Ему пришлось немного резко выйти из неё, отдирая от себя сковавшие его женские ноги, и выпустить напряжение на её дрожащий, пульсирующий живот, в котором томительно разливалось до безумия приятное тепло.

— Мне нужно было это… — сказала она, уставившись на него влюблёнными глазами. — Я чувствую себя твоей.

— Так и есть, ты — моя, — сказал он, вытирая её живот и накрывая голое тело покрывалом. — Тебе больно?

— Нет. Мне хорошо, — выдохнула она, поворачиваясь на бок и свернувшись калачиком. Тайлер лег рядом и коснулся её щеки пальцами.

— Если бы ты только знала, как ты нужна мне, — сказал он, поглаживая нежную кожу.

— Я знаю. С Рождеством, Тайлер, — посмотрела она на него, не моргая.

— С Рождеством, Уэнсдей…

Они уснули в обнимку. Уэнсдей была безмерно счастлива, что они перешагнули барьеры и сломали границы, возведённые ими друг для друга. Теперь её тело принадлежало ему. И она с полной уверенностью знала, насколько они с ним подходят друг другу. Ранним утром в её дверь раздался стук, и Тайлер чуть не упал с кровати от такого неожиданного пробуждения.

— Дочь, скоро вылет, позавтракай с нами, — звала её Мортиша, пока Уэнсдей надевала на себя хоть какую-то одежду. На чёрной простыне кровь была видна не так сильно, однако быстро забросав всё покрывалом и подушками, пока Тайлер залезал под кровать, Уэнсдей пошла к родителям, чтобы как можно быстрее и вежливее избавиться от них.

— Тучка, всё хорошо? — спросила мама, глядя на неё в смятении. — Твои волосы…

Уэнсдей направилась в ванну и посмотрела на себя в зеркало. Её прическа была похожа на взрыв на макаронной фабрике. Волосы торчали в разные стороны, и она принялась расчёсывать их, заплетая в привычные строгие косички. Приведя себя в порядок, она вернулась на кухню, ощущая себя женщиной, и это было дико странное чувство.

— Доброе утро, сестра, — улыбался Пагсли во весь рот и намазывал толстый слой шоколадной пасты на тост.

— Фу, — посмотрела она с пренебрежением на брата.

— Дорогая, перестань обижать Пагсли. Это первый его тост за утро, — улыбнулась Мортиша.

— Так, моя ядовитая змейка, ты остаешься за главную в доме, и тебе нужно знать все тонкости, — промолвил Гомес. — Ларч будет приезжать для контроля, но мы отпустили его на праздники.

— Не нужно приезжать, я справлюсь сама, — настаивал тонкий голосок.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Мортиша ехидной улыбкой.

— Покормишь норму, пожалуйста? — попросил её Пагсли с несчастным видом.

— Пагсли, не раскармливай её, тарантулов оптимально кормить 2-3 раза в месяц. На прошлой неделе ты скормил ей дюжину гусениц. Не мучай свою подругу, — резко наехала она на брата, и тот расстроенно выдохнул.

— Ну всё, дети, прекратите ссориться, — осекла их Мортиша, и они продолжили трапезничать в мёртвой тишине.

— Ты как-то иначе выглядишь, — коснулась Мортиша бледного плеча.— Все хорошо? И температура тела выше обычного…

— Нет, всё так же, — сразу же прервала допрос Уэнсдей, убирая грязную посуду со стола, но предательски покраснела.

— Если что, звони нам, и мы тут же вернёмся, дорогая, — сказала Мортиша, собирая документы.

— Упаси меня Дьявол, — равнодушно произнесла девушка, встав перед мамой со сжатыми в кулачки руками.

Семья быстро собралась и покинула дом. Уэнсдей закрыла входную дверь на защёлку и смотрела в глазок, как они покидают порог, а затем и поместье, довольным, абсолютно безумным взглядом.

— Галпин!!! — громко крикнула она на весь дом. — Пора вылезать из своего логова!!!

========== *** ==========

Комментарий к ***

С наступающим! Всем прекрасного настроения🌲🌲🌲🌲🍾🍾🍾🍾

С довольным видом Тайлер спустился к Уэнсдей, держа в руках подарочный пакет.

— Что это? — изогнула она бровь, изучая серебряную упаковку.

— Ты же не думала, что я принёс только книгу и ёлочную игрушку? — посмеялся он, глядя на неё с милой улыбкой. — Если надо завоёвывать твоё прощение, это должно быть что-то стоящее.

— Ну, что там, Галпин, показывай! — напрыгнула она на него, пытаясь отобрать пакет, и он обнял её, одной рукой обхватив тонкую талию.

— Я уже говорил, что я от тебя без ума? — вдохнул он запах её волос, от которых пахло сандалом и цитрусами, и закрыл глаза.

— Показывай, — настойчиво произнесла девушка, сцепив зубы в шутку. Тайлер открыл пакет, и Уэнсдей тут же вытащила оттуда кучу петард и прочей взрывотехники.

— Ты серьезно? — загорелись её глаза безумным огоньком.

— Почему нет? Ты ведь любитель такого, — усадил он её на колени, притянув к себе. — Надеюсь, у вас есть раздражающие соседи?

— Есть те, кто обижал Пагсли круглый год, но для этого нам нужно выбраться в город к школе Нэнси Рейган, — сказала она, обвив его шею руками. — Это в пяти километрах отсюда.

— Я за, к вечеру, верно? А пока… — предложил он, глядя на ноги.

— Коньки? — спросила она, прижавшись к его носу своим.

— И это… — начал целовать он её, бережно касаясь кончиками пальцев девичьих скул. Каждый новый поцелуй заставлял Уэнсдей плыть по волнам вечности. Ощущение, что всё вокруг не имеет никакого смысла. Только он и она… И этот его запах, от которого у Уэнсдей окончательно слетала крыша. Она не могла думать о чём-то другом, в том числе, о дурацких коньках. И, почувствовав, как у него в штанах всё твердеет, пока она сидит у него на коленях, он тут же обхватил тонкое запястье и потащил её одеваться, лишь бы отвлечься от постоянного желания. Уэнсдей достала для него теплые вещи, они укутались, как два снеговика, и пошли на снежную улицу, взявшись за руки.

— А ты права… Здесь красиво, — осматривал он поместье, глядя на статуи, кованные лавочки и столики. Местность выглядела аристократически прекрасно. Такому, как он, это было незнакомо, а Уэнсдей равнодушно относилась к дорогим вещам. Привыкшая с детства к роскоши, она не видела в ней особенности. Скорее, наоборот, раздражающие черты. Тогда как самое простое всегда казалось ей самым важным. Тайлер, недолго думая, завалился на заснеженную поверхность и принялся делать «ангела» руками и ногами.

— Как банально, — улыбнулась она глядя на него. — Ты как маленький ребёнок.

Тайлер встал и подделал пальцем своему следу острые рожки и Дьявольский хвостик.

— Ну вот, так лучше, — посмеялся он, и Уэнсдей тоже неловко улыбнулась.

— Замёрзнешь, — отряхнула она его куртку и шапку. — Пошли.

— Вечером ты меня согреешь, — улыбался он, показав ей ровные белоснежные зубы.

— Ага, размечтался, — ухмыльнулась она, ведя его за собой за руку.