Я посмотрел на часы. Пол одиннадцатого.

— Поехали домой? — предложил я.

— Я тебе еще не все показал…

— В другой раз. К тому же я планировал выспаться, а то ночная охота забирает все силы.

Он согласился и зашагал к витрине магазина, чтобы посмотреть на свое отражение. Тем временем я вытащил мобилет и позвонил таксисту. Тот ответил, что будет через десять минут.

— А-а-а! — услышал я крик Егора.

Тот стоял возле витрины и с ужасом смотрел правым глазом на свое раздутое лицо.

— Что со мной⁈ Мне надо к лекарю. Немедленно!

Я попытался его успокоить, сказав, что завтра опухоль спадет и будет не так страшно выглядеть, но он вбил себе в голову, что у него раздробились кости лица и ему нужна срочная операция.

— Хорошо-хорошо. Сначала заедем в больницу, — согласился я.

Увидев Егора, таксист без лишних вопросов отвез нас в больницу и пообещал дождаться. Лекарь, крепкий мужчина с черной щетиной и волосатыми руками, прощупал опухоль, задал несколько уточняющих вопросов и, приложив пакет со льдом, отправил его домой.

— Выпейте обезболивающее перед сном. У вас просто ушиб мягких тканей, кости целы.

Егор с облегчением выдохнул, поблагодарил лекаря и заспешил ко мне.

— Я же говорил, что будет синяк, — улыбнулся я, увидев, как он светится от счастья.

Оказывается, он уже успел убедить себя, что останется уродом на всю жизнь.

— А я еще и жениться хочу. На Зиночке, например, — сказал он, когда мы шли к машине.

— А как же Женечка, с которой тебя засекла Зиночка? — усмехнулся я.

— Женечка — огонь! У нее не только волосы огненные, но и характер. С ней, конечно, интересно и весело, но для серьезных отношений не подходит.

— А как же Люсия?

Егор остановился и строго посмотрел на меня единственным целым глазом.

— Люсия — утешительница.

Я рассмеялся и открыл дверь такси, пропуская его вперед. Через полчаса, когда мы выехали из города и тряслись по плохой дороге в сторону академии, Егор заснул, а я вынул из карманов деньги и принялся пересчитывать. Я сегодня хорошенько потратился, но также и выиграл, поэтому у меня осталось восемьсот семьдесят рублей. Совсем неплохо. Глядишь, скоро и матушке начну деньги отправлять, чтобы она перестала на всем экономить.

Тут я вспомнил о дельце, с которым встретился в ресторане. В последний раз я его видел у нас в доме. Тогда он вел себя совсем по-другому. Был любезен, сочувствовал пропаже отца, утешал матушку, но все время поворачивал разговор в сторону рудника. В голове промелькнул один из таких разговоров.

— Раиса Петровна, голубушка, вы даже не представляете скольких усилий стоит заниматься рудником. Каторжники часто умирают, купола приходят в негодность, монстры нападают. Это же не на соседнюю улицу перейти, а каждый раз на первый уровень изнанки подниматься. В вашем руднике макры дешевые, маломощные, толку от них нет, поэтому придется постоянно искать, кому бы их продать. Неужели у вас есть силы этим заниматься?

Матушка тяжело вздыхала и качала головой. Я знал, что все ее мысли крутятся вокруг отца и пытался отговорить от продажи, но она лишь гладила меня по голове и уверяла, что все будет хорошо.

— Сильно же ты изменился, как только получил желаемое, — процедил я сквозь зубы.

— Вы мне что-то сказали? — повернулся таксист.

— Нет, просто мысли вслух.

Когда я расплатился, и мы с Егором вылезли из машины, было уже три часа ночи. Полная луна освещала все вокруг. Вдруг я заметал какое-то движение у стены, которая находилась неподалеку от портала в академию. Я и раньше обращал внимание на эту стену, но всегда забывал спросить, что там находится.

— Еще один портал на первый уровень, — объяснил Егор. — Только он частный, поэтому платный. Им в основном охотники пользуются.

Мы прошли через портал и заспешили к зданию академии. На этот раз двери были закрыты. Наверное, из-за пожара. Пришлось обходить все здание.

— Завтра утром отправлю к тебе Семена, у него есть средство от синяков.

— Да, отправь. Я даже не знаю, как пойду на учебу с таким лицом. Может, совсем не ходить? Сказать, что заболел?

— Решай сам. Я до сих пор не понимаю, как ты — маг, позволил прикоснуться к себе? А если бы меня не было рядом? Тебя бы просто избили и вышвырнули из бара, как какого-то забулдыгу?

Он опустил голову и что-то пробубнил, но я не стал переспрашивать. Надеюсь, случившееся с ним пойдет ему на пользу, и он не будет терять бдительность, где бы ни находился и что бы ни делал.

Мы попрощались и разошлись по домам. Семен уже спал, а на плите лежала сковорода с жареной рыбой. Я рыбу не покупал. Откуда она взялась?

Я поел и лег спать. Ночь прошла без снов, а утром меня никто не разбудил, поэтому я отоспался в волю. С трудом разлепив глаза, посмотрел на часы и снова рухнул на подушку. Время было обеденное, и из кухни доносился запах чего-то вкусного. То ли пельменей, то ли вареников.

Повалявшись полчаса, я все-таки вылез из-под одеяла. Переодеваться было лень, поэтому я умылся и прямо в пижаме зашагал на кухню.

— С добрым утречком, Ваше Сиятельство! — поздоровался Семен.

— Какое же утречко, если день на дворе, — я сглотнул набежавшие слюни, когда слуга поставил передо мной глубокую тарелку с пельменями. На столе уже стояла пиала со сметаной, поэтому я тут же взял вилку, насадил пельмень и отправил его в рот, предварительно обмакнув в сметану.

— М-м-м, — с наслаждением замычал я. — Деньги откуда? Я ведь тебе еще не давал.

— Ну, я это… — замялся Семен, отчего я тут же перестал жевать и посмотрел на него.

— Говори уже!

— С матушкой вашей, Раисой Петровной, связался и попросил выслать. Негоже студенту одной капустой питаться. Голова работать не будет.

— Сёма! Кхе-кхе-кхе, — от возмущения я даже подавился.

Пока кашлял, понял, что не следует ругать слугу, если сам ему денег не дал. Между тем он налил в кружку воду и протянул мне.

— Больше не прости у матушки. Никогда. Понял? — я вытащил из карманов вчерашнего костюма деньги и протянул ему триста рублей.

Тот кивнул и ушел куда-то. Наверняка, чтобы не попадаться мне на глаза. А я вспомнил про костюм, в котором осталась визитка банкира и тяжело вздохнул. Теперь придется через московских знакомых выходить на здешних сыщиков. Если получится, конечно.

— Хорошо, что денег дали, а то я не смог ваш костюм отстирать. Даже страшно подумать, где вы его так испачкали. Надо средство посильнее купить, — появился Семен с пиджаком от того самого костюма.

— А в печь зачем засунули? Корзину для грязного белья не нашли? Так она в кладовке. В следующий раз туда грязные вещи складывайте. Ну, или в ванной оставляйте. Я заберу. А то залез печь растопить, а там вещи лежат. Костюм-то хороший, дорогой, чистая мериносова шерсть.

Я сначала опешил, а затем обрадовался, подбежал и начал проверять карманы.

— Тут где-то визитка была. Ты ее не видел?

— Так вот она. Прачка меня всегда учила проверять карманы перед стиркой, — он показал на полку, на которой стояли баночки с приправами.

Часть визитки была испачкана кровью, поэтому адрес нельзя было прочитать, зато имя и номер мобилета легко читались.

— Молодец! — похвалил я слугу и тут же набрал номер.

После третьего гудка я услышал знакомый голос.

— Елохин слушает.

— Евгений, здравствуйте! Это Роман Големов. Мы познакомились в поезде. Помните?

— А-а, Роман! Конечно, помню, — обрадовался он. — Как ваши дела? Как учеба?

— Все отлично, спасибо, что проявили интерес. Мне нужно достать контакт одного человека.

— Какого человека? — вмиг посерьезнел он.

— Сыщика, — почти шепотом сказал я.

— Какого-то конкретного или любого?

— Самого лучшего, — я покосился на притихшего Семена.

Я знал, что ему можно доверять, но все равно не хотел, чтобы он знал обо всех моих делах. Очень уж он впечатлительный.

— Знаю такого. Но он очень много берет за свои услуги.