— Сохрани. Это приданое…Зови мужиков, пусть домой меня несут. Помираю.

Пока мужики мастерили носилки, чтобы унести старосту домой, он слабеющим голосом раздавал команды.

— Всё спрятать. Никому не рассказывать. Заройте убитых в соседнем овраге. Ничего лишнего не брать. А то если супостаты узнают, то всю деревню спалят и людей постреляют. Лошадей с телегами спрячьте на заимке. Потом цыганам продайте, а деньги поделите.

Дома, едва его помыли, перевязали и переодели, он отдал богу душу, не дождавшись знахарки из Никольского.

Ночью, сидя с деревенскими старухами возле тела отца, Алёна думала, что ей теперь делать.

— Нужно замуж идти. Одной нельзя оставаться. Про крест никто из деревенских, похоже, не узнал. Алёне хотелось отдать его в церковь, на помин отцу. Хотя нельзя ослушаться воли умирающего. Но и оставить себе в приданое было страшно. Опять же, ближняя церковь в Никольском закрыта из-за войны. Да и отец не велел никому рассказывать, а как священнику объяснять, откуда у неё такой дорогой крест взялся…

Душно было в избе. Алёна вышла во двор, присела в уголке. Светила яркая луна. Она развернула кровавые тряпки и стала рассматривать крест.

Большой, длинный: от ладони до локтя. Тяжёлый, золотой, наверно. У них в Никольском храме такой крест священник на рясу по праздникам одевал. Но этот более искусный. По краям бусинки белые крупные. В середине боженька распятый, а над головой у него и возле рук и ног — камешки разноцветные.

Тут взгляд Алёны переместился на окровавленную тряпицу и вспомнила девушка, что из-за этого креста два человека уже богу душу отдали. И внезапно она решила избавиться от него, вернуть убитому французу, закопав рядом с ним в овраге. Так и сделала.

Не прошло и часа, как Алёна вернулась к телу отца и до утра молилась, плакала и просила у него прощения за непослушание.

Проснулась Елена Анатольевна с головной болью и повышенным давлением.

— Опять погода изменится — выглянула она в окно. Проглотив утреннюю горстку таблеток, женщина села пить свой любимый зелёный чай. Мыслями она постоянно возвращалась к приснившейся истории.

— Странно, так ясно всё видела, особенно крест. Явно старинный и очень ценный. А ведь убийца может перепродать раритет в России или на каком-нибудь аукционе заграницей.

Попробовала этот крест нарисовать, но получилось мало понятное изображение. Поискала в интернете. Нашла в Историческом музее среди экспонатов похожие варианты. Узнала, что такие кресты называются напрестольными. Непонятно, что теперь делать дальше. Она верила, что этот сон увидела неслучайно.

После долгих раздумий женщина решила передать информацию Галке без ссылки на сон. Пусть попробует рассказать своему Макарову. Очень не хотелось снова навязывать ему помощь. Не хотелось получить повторный отказ. Но и скрывать такую важную информацию нельзя.

Чтобы не передумать, Елена Анатольевна быстро набрала номер Галки и нажала кнопку. Девушка ответила так быстро, как будто ждала звонка.

— Привет, практикантка! Доброго тебе дня! Не помешала? Надеюсь твой «повелитель» нас не слышит? Если сейчас неудобно, то перезвони, когда сможешь? У меня очень важная информация по уголовному делу.

Наступила пауза. Потом в трубке раздалась возня, Галка что-то промычала, пискнула и затем раздался спокойный и подчёркнуто доброжелательный голос Макарова.

— Здравствуйте, Елена Анатольевна. У нас тут совещание и Галина не может пока ответить. У Вас что-то важное? Наверно, новые улики по версии убийства с ограблением? — с иронией спросил он.

Поддавшись обаянию такого знакомого и дорогого для неё голоса, Елена Анатольевна вдруг неожиданно для себя спокойно ответила.

— Добрый день, Сергей Николаевич. Мне действительно удалось узнать, что погибшая владела очень дорогим раритетом, похищенным французским капралом во время войны с Наполеоном из Успенского собора Кремля напрестольным крестом. Мне кажется, что именно он и был привезён Усковой из Швейцарского банка, где хранился до смерти её родителей.

После минутного молчания она услышала короткий смешок.

— Вот это да! — следователь присвистнул и рассмеялся по-настоящему.

— Сдаюсь! Недооценил! Как Вы про всё это узнали?! Ну раз уж от расследования всё равно не отказались, предлагаю встретится и всё обсудить.

Вы сейчас из дома звоните? А если мы подъедем минут через тридцать — сорок с Галиной, не будете возражать?

Загипнотизированная бархатистыми нотками и мальчишеским смехом женщина кивнула. Потом сообразила, что он этого не увидел и внезапно охрипшим голосом сказала, что ждёт их через полчаса.

Отключившись, она пыталась прийти в себя, глядя на смартфон. И вдруг опомнилась. Увидела в зеркале своё не накрашенное лицо с испуганными глазами, домашний халат и поняла, что у неё цейтнот.

И ещё она поняла, что прошедшие несколько лет отсутствия в её жизни «дорогого коллеги» ничего не изменили. Она опять попала под очарование знакомого голоса.

— Пусть они будут совсем не похожи! — умоляюще воскликнула она, сложив ладони домиком и глядя в потолок.

…Ровно через тридцать пять минут зазвонил домофон и Галка, как всегда, запыхавшись, сообщила, что они с Макаровым возле подъезда.

Первое впечатление от следователя успокоило хозяйку. Он был выше, стройнее, спортивнее, чем её знакомый. Однако, когда мужчина прошёл в комнату, сел за стол напротив и заговорил, оказалось, что общие черты всё-таки есть. Помимо голоса, это были красивые тёмные глаза, ироничная и доброжелательная улыбка.

— Пропала я! Нужно исключить личное общение! Буду передавать всё через девчонку — в панике подумала Елена Анатольевна.

Затем, вспомнив о цели визита, взяла себя в руки и отбросила все посторонние мысли.

Нарезав принесённый следователем десерт, разлив по чашкам чай и кофе, она подробно рассказала про свои поиски в музее и интернете. Показала фото и копии документов и записей.

Макаров внимательно слушал, читал тексты, изучал снимки и незаметно рассматривал гостеприимную хозяйку. Он был заинтригован её энтузиазмом, интересом к расследованию и не понимал этому причин.

За долгую работу в следствии Сергей Николаевич привык не доверять первому впечатлению и не делать поверхностных выводов.

Немолодая, но симпатичная ухоженная женщина в чистом аккуратно выглаженном домашнем брючном костюме. Неглупая и хороший профессионал, как сказали ему бывшие коллеги, да и он сам в этом убедился.

Интересный типаж, он с подобными женщинами раньше не сталкивался.

Заметив такое внимание Макарова, Елена Анатольевна занервничала, сбилась и замолчала.

Увидев это, следователь отвлёк её, попросил ещё чаю, похвалив напиток, поинтересовался названием. Стал задавать уточняющие вопросы, потом рассказал, что удалось узнать им.

После допроса племянника Марии в её доме провели обыск. Найдены документы из банка Женевы о выдаче Усковой М.М. содержимого ячейки. Среди них же обнаружены письмо и дневник купца Ускова Ивана Михайловича — владельца двух чайных лавок в деревне Назарьево. Там действительно описывается старинный дорогой напрестольный крест и рассказана история его находки.

— Я специально захватил документы, чтобы Вы убедились в своей правоте. Можете сфотографировать необходимые страницы, у нас есть ещё 15 минут — улыбнулся он, передав ей красивую кожаную папку.

— Можно я пока книги Ваши посмотрю? — взялся он за дверцу книжного шкафа.

— Да, конечно, — пробормотала полностью поглощённая работой хозяйка, лихорадочно перебирая документы в папке.

Пока Елена Анатольевна разбиралась в бумагах и делала снимки, Галка занялась уборкой на столе, унесла посуду и остатки еды на кухню.

— У Вас тут почти все издания Рекса Стаута — сказал Макаров, разглядывая корешки. Мне тоже нравится его стиль и юмор. Можно я что-нибудь возьму почитать?

— Возьмите. Мне у него не всё нравится. Есть очень приличные романы, но и халтура встречается. Например, югославская эпопея. Как настоящий американец и журналист, он где-то старался, а где-то — откровенно заказ выполнял и халтурил.