— Правее, правее!
— Да вижу я!
— Незаметно!
— Так сядь, сам попробуй!
— С дороги ушли оба!..
В створе моста наметился неожиданный затор: через огромный воз, через рогожей укутанный горб груза, через две утробно мычащие воловьи упряжки не на шутку ругались какие-то войсковые интендантские и интендантские из крепости. Волы стояли уже на мосту и трясли рогатыми головами; возница вертелась, заглядывая под колеса, и огрызалась на советчиков; голдо в форменной куртке гарнизонного склада и со значком старшего мастера на вороте метался вокруг и хватался то за воловьи рога, то за свою голову.
— Нарочно такой воз выбрали? — спросил Имдир, останавливаясь в группе наблюдателей.
— И нарочно нагрузили все на один, — обернувшись, полувздохнул-полуусмехнулся ближайший к нему — тоже по виду складской. — Не хотели гнать несколько повозок, а теперь это вот разгрузить не дают. Хотят мост нам угробить.
— В порядке все с мостом, хоть пляши, — вмешался стоящий рядом каменщик-голдо, — но вот это колесное чудо — бьюсь об заклад, одно такое на весь Таргелион — может и свалиться. Только-только по ширине проходит!
— Что ты сочиняешь! — негодующе крикнули ему через мост. — Замерили! Нормально все проходит!..
— Замерить-то замерили… Но вот сейчас этот бычок допрыгается и утянет за собой остальных, — и каменщик подбородком указал на снующего между упряжками складского мастера.
— …и будем мы латать все в сжатые сроки… — не слишком расстроенно добавил другой каменщик, аваро, и, заметив заинтересованный взгляд Имдира, уточнил: — Прошлым летом еще предлагали, давно пора все по уму переделать. Подсыпать дамбу на пару райвов, поставить уже постоянный…
— Напомни, что нам тогда комендант сказал?..
Каменщики переглянулись и не без иронии дружно рассмеялись.
Спор на мосту все никак не разрешался: волы продолжали мычать, возница, складской мастер и еще то ли трое, то ли четверо с ними мельтешили, так и эдак прикладывали к мостовому полотну, к стоящим на твердой земле колесам длинные жерди — что-то замеряли; интендантские из крепости, похоже, во имя спасения моста собрались ложиться под копыта.
Позади, со стороны городских улиц, донесся мерный стук, и к шумному затору подъехал на прекрасном гнедом жеребце рослый всадник в красно-черной накидке.
— Ну и что тут у вас? — недовольно спросил, видя, что придется то ли ждать, то ли возвращаться и объезжать кругом — по Верхнему мосту.
Так вышло, что сам Хеледос располагался как бы на полуострове — на треугольном участке земли между озером, речным руслом и подступающими с юго-запада горами. Дорога на равнины Таргелиона выводила отсюда как раз вдоль Нгавада; на юг можно было пройти и перевалами, но это увеличивало путь на долгие часы, а то и сутки — больше, чем объезд через Nehtinya, Клинышек в междуречье с Гелионом.
— Да вот, Ланти, — обернулся кто-то из наблюдающих, — сам видишь, нашла коса на камень.
Алантар выругался, спрыгнул на землю, подошел ближе.
— Очень вовремя!
— Ты на север или на юг? — поинтересовался Имдир.
— Прямо, — коротко пояснил Алантар и, похоже, хотел добавить какое-то извинение, но тут все же случилось: на мосту раздался протяжный угрожающий треск.
Оказалось, воз на него все же медленно и с опаской вкатили, но колеса не сделали и оборота: действительно повело в сторону и соскользнуло-таки с настила переднее колесо, протерлось почти до самой ступицы и там заклинилось. Воз накренился, какая-то поклажа из-под накидки выпала вниз, оставшаяся опасно закачалась; волы заревели и замотали головами, уперлись копытами, а возница на передке вскочила с громким испуганным возгласом. Наблюдатели с обеих сторон поделились: одни отпрянули, другие бросились вперед.
Имдир вместе с кем-то еще — с теми же каменщиками и складскими как будто — подбежал, ухватился за ремни упряжи и потянул, помогая волам тащить все сильнее кренящийся груз. Хрустел под ногами гравий и песок, вокруг кричали, звали помогать кого-то, кто-то схватил из стопки лежавших поблизости досок ту, что казалась прочнее, и теперь пытался куда-то ее пристроить.
— Уйди, — выдавил Алантар.
Багровый, со вздувшимися на лице и шее венами, он повис на противоположном колесе — том, которое оторвалось от поверхности и грозило задраться еще выше — повис и изо всех дергал обратно, упираясь, цепляя ногами край моста. Внизу, по руслу, на четвереньках полз ошарашенный складской мастер — лоб разбит, на щеке солидная ссадина: качнувшимся бортом его скинуло вниз и, похоже, догнало чем-то, выпавшим из-под рогожи.
— Уйди, — одними губами повторил Алантар, и мастер спрятался. На колесе повисли втроем, с другого конца воз подпирали жердями и досками, толкали обратно и дергали. Волы ревели, возница кричала, и…
— Фу-у-у! — наконец выдохнул кто-то. — Вытянули! Пускай…
Колеса со стуком встали обратно, воз выровнялся.
Все вокруг переводили дыхание и утирали лбы; волы мычали жалобно и роняли с губ густую пену.
— Вот вы даете… — покачал головой Имдир и заглянул за край моста — троица, тянувшая колесо, попадала вниз и без сил пялилась там в небо. Кто-то поспешил спуститься туда же и уже поднял резко посеревшего складского мастера: на ногах он едва стоял и слабо дергал головой, словно вытряхивал из уха попавшую воду.
— Довольны?!
Оказалось, в саму крепость послать тоже успели, и теперь на место происшествия в сопровождении еще десятка разгоряченных голов примчался лично интендант Хеледоса, Келенхиль Эрмион.
— Толпа упрямых баранов!..
— Стадо, — зачем-то поправил кто-то из каменщиков, но замечание осталось без внимания.
— …и я даже знаю, кто здесь главный баран! — мимо воза протиснулся на уцелевший пока мост голдо в черной рабочей куртке, тоже с интендантской нашивкой, но уже с другой — с эмблемой Тиритбара на ней.
— И кто же?! — зашагал ему навстречу Келенхиль. — Не тот ли, кому втемяшилось тащить такую груду на таком чудовище?!
— Нет! тот, кто так и не прислал обещанные подводы!
— Я язык стесал говорить: нет у меня подвод! Нет! Отданы все! Оглядись, стоеросина, сколько народу пригнано!
— Да у тебя ничего нет, чего ни попросишь: ни рук свободных, ни подвод! Мозгов, я вижу, тоже нет! Мы, по-твоему, на себе должны в вашу дыру барахло таскать?!..
Тут уж крик поднялся совсем дружный, к нему присоединились и голоса других тиритбарцев (или кто там еще пригнал злополучный воз), и дружно оскорбившихся хеледосцев. Видно, суть межинтендантских противоречий сводилась вовсе не к одному только нынешнему происшествию…
Имдир протиснулся из толпы и по приставной лестнице спустился вниз, в реку, наклонился над Алантаром — тот все еще лежал и осторожно мял плечо.
— Цел?
— Порядок… Мне ехать надо, — Алантар стал подниматься, не отказавшись опереться на протянутую руку.
— Приказ на посты повезешь?
— Вроде того. Вот ответь мне, почему голодрим обязательно нужно устроить… — он замолчал, подняв глаза на особенно громко прозвучавшее «…да у вас в роду у всех руки не тем местом вставлены!» и последовавший за этим отчаянный взрыв негодования, — обязательно нужно устроить соревнования на ровном месте?
Имдир задумчиво поскреб шею.
— Так почему только голодрим…
Наверху, у них над головами, одни продолжали ругаться, другие рассматривать свои и чужие синяки и ссадины; погонщица-нандиэ на ерунду внимания не обращала — расцеловала мокрые морды своих волов и угощала их морковкой.
Но спор все же прервался: точку поставил все тот же складской мастер. Его уже подняли на руках на гребень дамбы, умыли и, добыв откуда-то чистую перевязку, бинтовали голову. На ней проступило немного красного, но процедуру пришлось прервать: мастер как-то неловко вдруг от чужих рук отстранился, перевернулся на бок и, свесившись с дамбы, отправил вниз то ли завтрак свой, то ли вчерашний еще ужин — отправил и совсем обмяк. Тут уж все быстро замолчали, взявшие друг друга за грудки разжали руки, а хеледосский интендант с интендантом тиритбарским застыли и выругались на один голос.
