— Еще версии?
— Еще… На Маблунга что-то удобно спихнуть? Хреновую организацию охраны? А смысл?.. Тут и спихивать не надо, да и уже… Еще. Допустим, он знал что-то важное, но сам этого не понимал и потому ничего не сказал, но потом бы это обязательно всплыло, и все пошло бы по одному месту… Я не запутался? Так вот: это объяснило бы спешку. Но тогда одними гномами не отделаться — не гном же разгуливал с револьвером по дворцу. Ну или охолонись, Белег, тут где-то закралась ошибка.
— Ошибка. Ты прав: больше всего это похоже на ошибку.
— Да? — с подозрением переспросил Турин.
— Да. Мы сильно отстаем, но спешить опасно. Можно увлечься и уйти ложным следом. Лучше постоять, оценить все в целом и поискать ошибки.
— И где мы их поищем?
— Думаю, уже нашли.
— Да? Где? Что кто-то крупно рискнул и убрал Маблунга, а ты это понял?
— Нет, — не согласился Белег. Полез во внутренний карман и вынул оттуда зеленые корочки допуска. — Ошибся крупнее. Возможно, убирать следовало. Но не Маблунга.
Комментарий к Глава V. Недоброе утро
1. Доходный дом г-на Гвириэля, а вернее, подобранная для него визуализация в Графском переулке — https://delta.news/media/4048227315ccff2891e4e9.jpg
2. Примерный аналог пистолета Белега — компактный Browning M1906 https://ru.wikipedia.org/wiki/Browning_M1906
3. Расположение географических объектов и расчеты расстояний по ходу текста выводятся по картам из «Атласа Средиземья» Карен Уинн Фонстад, а конкретно по карте Белерианда — https://www.theonering.com/wp-content/uploads/2022/11/Beleriand-Atlas-of-Middle-earth.jpg
4. Выведенное расстояние от Менегрота до Нан-Татрена — 380 км, или примерно 80 лиг. Для примера, автомобиль Ford Model T («Жестянка Лиззи») развивал максимальную скорость в 70 км/ч. Хотя, конечно, не смог бы выдерживать ее на протяжении нескольких часов.
========== Глава VI. В мутной воде ==========
Комментарий к Глава VI. В мутной воде
В главе присутствует ненормативная лексика.
Карта Менегрота пригодится снова — https://postimg.cc/t7pRcPqG
10 часов 32 минуты
В приемной у Маблунга было непривычно пусто. С отсутствующим видом за столом сидел давешний ординарец (выяснили уже, его зовут Нурмиль — корнет Нурмиль) и смотрел, как сквозняк с открытого балкона перебирает на столе бумаги. Дверь в сам кабинет тоже была приоткрыта: на раскуроченную створку прикрутили амбарного вида скобу, и в проушине болтался раззявленный замок, тоже амбарный.
Белег без слов прошел через приемную, едва посмотрев на ординарца, заглянул в кабинет: внутри никого не было, шкафы пусты, стол пуст и замыт, шторы опущены. Позади щелкнул запор на входной двери — Турин сделал, как договорились.
Белег убедился, что мешать некому, быстрым шагом вернулся в приемную и, пока корнет Нурмиль озадаченно смотрел в сторону выхода, наклонился к нему и за грудки выдернул через стол. Чернильница, карандашница полетели на пол, бумажки — в стороны, а подоспевший Турин подхватил дрыгающиеся ноги, и они вдвоем вынесли корнета на балкон, где вниз головой свесили через перила. На все про все ушло секунд пятнадцать.
— Пускай, я держу, — произнес Турин, крепко зажав голенища сапог под мышками.
Нурмиль подергался было, из карманов у него выскользнула какая-то мелочевка, и он замер, кое-как изогнувшись.
— Я так из штанов вывалюсь…
— А ты не трепыхайся, — посоветовал Турин.
— Это будет некстати, — добавил Белег. Он облокотился на мраморные перила и теперь смотрел на корнета сверху вниз.
До земли, вернее, до брусчатки, со второго этажа было прилично — райвов{?}[Raew (синд.), ranga (кв.) – мера длины, примерно соответствующая ярду (~91 см). Здесь и далее райв и ранг; оба для простоты приняты за метр.] девять. Выпавшая из мундира то ли зажигалка, то ли табакерка звонко подскочила там на камнях, и ее подобрал проходивший мимо, шарахнувшийся от неожиданности офицер-гвардеец. Задрал голову и удивленно уставился на балкон.
Нурмиль молчал. Лицо у него быстро становилось багровым, светлые волосы разметались вокруг головы, и мундир сполз под мышки. Вид был нелепый, но, вопреки ожиданиям, не очень-то испуганный.
— Полковник, это не я. Клянусь!..
— Хорошие голодрим не клянутся попусту.
Ординарцы у Маблунга менялись часто: умные быстро просили перевод, способных он сам стремился продвинуть, после чего их, как правило, сразу забирали военные или Граница; от дураков избавлялись под разными предлогами. Правда, в этой вынужденной текучке была и осознанная лазейка — иногда на вроде бы незначительную, но приближенную к самым верхам должность требовалось взять какого-нибудь смышленого молодого офицерика — сироту не из местных, с безупречной биографией и с кристально честным целеустремленным взглядом. За офицериком таким потом присматривали и ждали случая. На жаргоне разведуправления это называлось «гадить в уши союзникам».
Корнета Нурмиля Белег вчера увидел впервые. Ничем он из череды предшественников не выделялся, спрашивать про него у Маблунга было недосуг, но сейчас они с Турином зашли в картотеку и, помахав зелеными корочками, вытребовали личное дело. А там действительно в нужном месте обнаружилась нужная пометка.
Под окнами уже кричали: офицер убежал, зато прибежал через площадь один патруль, другой, а из дворца высунулись еще служащие. Наконец и в дверь приемной стали колотить.
— Полковник, не дури.
Вместо ответа Турин по кивку освободил одну зажатую ногу и, резко перехватив другую, опустил Нурмиля еще ниже. Тот все же заорал.
— Да твою же душу, Белег! Не я это! Поставь! Поставь — расскажу, как было!..
Внизу тоже орали, посылали кого-то за лестницей и спрашивали, какого демона «там у вас» происходит. Дверь приемной дергалась и сотрясалась.
Они с Турином рывком вытащили Нурмиля обратно, уронили на пол, и Белег сразу выпрямился, сунул руку под пиджак.
— Да не дергайся… Слушай… — Нурмиль вскинулся, но тут же потерял равновесие, уперся в пол и зачастил. — Такое: я сижу на месте, народ сюда-туда мечется. Да вы сами видели! Потом как-то попустело — вы ушли, всех, кого можно, услали шустрить по городу. Шеф, в смысле Маблунг, в кабинете один, мне его не слышно, дверь прикрыта. Потом только — у двери шаги и замок — щелк! Ну мало ли? Потом вроде голос, но ничего не понятно. Может, по телефону?.. Хочешь верь, хочешь нет — я не подслушивал, как-то не до того тут у вас. А потом через минуту — ба-бах, ба-бах!.. Клянусь тебе, так и было! Сам подумай, остался бы я тут? — он говорил торопливо, шмыгая носом, а когда закончил и приложил к носу ладонь, то на нее сильно хлынуло красным. — Ну вот, пожалуйста…
— А днем ты где был? — поморщившись, уточнил Турин.
Белег молчал. Из-под пиджака у него — раз, два, три — сухо пощелкивал револьверный барабан.
— ‘десь и быв, — прогундосил Нурмиль, — бу’ажки дуда-тюда носив-приносив. Сам ‘днаешь.
— И подтвердить это, ясное дело, может — кто?..
Нурмиль замер, перестав размазывать кровь по подбородку, покосился на кабинет.
— Пв’оклятье.
В приемную уже не стучали — голоса в коридоре спорили, то ли требуя высадить дверь, то ли порываясь стрелять в замок.
«Три, четыре, пять», — продолжал щелкать «Карсид».
— Белег, — тихо позвал Нурмиль, — ды не пори горячку-то.
Раздался выстрел. Дверь распахнулась, в приемную хлынул народ.
Белег обернулся. С дымящимся револьвером в руке на него смотрел высокий темноволосый коротко остриженный полковник — в несвежей пехотной форме с погонами, но без лычек и нашивок, в очень пыльных сапогах и с недавним пороховым ожогом на щеке. Позади стояли несколько испуганных комендантских и как всегда в штатском, как всегда непроницаемый Халькон.
— Здравствуй, Ордиль.
— Отойди от него, — вместо приветствия ответил тот и, не опуская револьвер, качнул стволом направо.
Турин посторонился. Нурмиль на четвереньках пополз с балкона, прислонился к письменному столу.
