— Я не Рей. И это не игра, — ответила она. Третий удар сломал ему нос, впечатав голову короля в пол. — Ты хохотал, когда Город Счастья сгорел. Ты отдал всего себя Ползучему Хаосу, чтобы заполучить силу и отомстить. Ты отрекся от своего имени, чтобы оно не связывало тебя. Но эта история привязала тебя к себе. Она дала тебе силу контролировать других, но ты стал частью истории. А у каждой история может быть много разных концов.

— Кассильда? — тихо проговорил Синдзи, не веря собственным глазам.

— Ты умерла! Ты умерла и исчезла. Я бог, а ты смертная! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ СДЕЛАТЬ ЭТОГО!

— Глупец. Ты принял смертную плоть и сейчас ты в моих руках, — прорычала Кассильда. — Только таким образом ты можешь свободно попадать в другой мир и бродить где пожелаешь, но ты носишь смертную плоть, а смертная плоть слаба, — она ударила его снова, сломав ногу. — Даже бог может умереть! Разве ты не видел, что случилось с твоими собратьями? Унголиант не сплетет больше паутины. Кансер заснул навечно. Медуза канула в прошлое. Шторм Воздушного бродяги рассеян. Ты надеялся избежать своей судьбы? Ты и твои братья могли уничтожить вселенную, по своему желанию. Но колесо фортуны повернулось, и теперь ты сгоришь в геенне огненной, как мусор, коим являешься.

— Я оставлю эту плоть и… — в его голосе звучала паника. — Я не могу исчезнуть!

— Не во время спектакля. Ребенок не может заползти обратно в утробу матери, когда уже на половину наружи. — насмешка в ее голосе смешивалось со злобой. — Ты развязал этот спектакль, и ты найдешь собственный конец в своем безрассудстве. Финал пьесы не спасет тебя.

— Ты не можешь убить его! Он в теле Кенсуке! Мы должны спасти Кенсуке! — закричал Синдзи.

— Кенсуке больше нет, только Король в Желтом.

— Кенсуке умер. И ты тоже, — прохрипел Король. — Ты Рей Аянами, не Кассильда, умершая давным-давно, — он указал на нее. — Возвращайся туда, откуда пришла, ты лишь выражение моей воли!

— Изменив сценарий, ты освободил меня. И я сделаю то, что должна, не повторяя произошедшего прежде. Ты не единственный, кто служил богу, Хастур.

— Не произноси это имя! — Король в Желтом вздрогнул. — Я — тот, о ком лучше не упоминать!

— Ты жалкий дурак, — на этот раз сломались ребра.

— Если ты убьешь это тело, то можешь не убить его, — сказала Мисато. — Но если ты свяжешь его знаком…

Кассильда посмотрела на Мисато и улыбнулась.

— Да, оставить тебя гнить в смертном теле, которое ты забрал, запереть тебя в том, к кому ты относился с таким презрением.

Синдзи содрогнулся от ее жестокой улыбки. Что стоит за этим спектаклем?

Неужели существовала настоящая женщина по имени Кассильда. Была ли она человеком? Пришельцем? Что произошло? Неужели «Король в Желтом» — настоящая история?

Она обмотала цепь вокруг его шеи. Зловеще улыбнувшись, она поместила знак на тело и сорвала маску с его лица. На мгновение Синдзи рассчитывал на ее объявление, что это старый мистер Кроули, правивший карнавалом. Но открылось лицо Кенсуке.

— Ёхт была права. Мы должны были убить тебя в ту же секунду, когда ты появился, — сказала она.

— Ползучий Хаос поглотит всех вас! — закричал Король. — Над внешними Богами нельзя смеяться! Я смотрел на трон Азатота! Я…

— Ты проиграл. И Вестник Внешних богов не жалеет тех, кто подвел его, — звуки битвы на сцене постепенно стихали, когда люди стали выходить из транса. Раздавалось все больше криков боли. Снаружи школы зазвучали сирены. — Возможно, он спустится из бесконечной пустоты посмеяться над тобой, но это все, на что ты можешь надеяться. Прощай, — она повернулась к Синдзи, Аске и Мисато. — Вот так заканчивается история о Короле в Желтом, добрые люди Токио-3. Последние слова прозвучали, и пьеса подошла к концу. Если нечаянно мы нарушили ваш покой, позвольте этому быть нашим возмещением, — ее голос ясно звучал в зрительном зале. Грустный и мудрый.

— Нет! — прохрипел Король. — Я чувствую силу внутри тебя! У тебя есть способности быть одной из нас! Ходить среди богов! Изгони этот бесплотный дух и освободи меня. Я покажу тебе путь.

На мгновение голос Рей ясно прозвучал вместо голоса Кассильды.

— Я не предам Икари-куна, — и снова появилась Кассильда, говорившая голосом Рей, но более старшим и более эмоциональным. — Занавес опущен. Прощайте. И может, ваш мир не повторит судьбу моего.

— Ты из другого мира? — спросила Аска. — Они тоже напали на вас? И он предал вас?

— История окончена, — ноги Кассильды подогнулись, и она опустилась на пол. Король в Желтом затих. Тут же она снова поднялась. Но это уже была Рей — спокойная и бесстрастная. Она подошла к остальным. — Конец.

— Это только начало, — пробормотала Мисато.

Медики и полиция сновали по зрительному залу, проверяя раненные тела и души. Мисато смотрела на разорение с грустью.

Они были на войне. У каждой войны свои потери.

Кенсуке лежал чуть поодаль, крепко связанный. Он уже пришел в сознание и с пеной у рта сыпал проклятиями, бормотал и кричал, не обращая внимания на Синдзи и Тодзи, зовущих Кенсуке.

Бедный Кенсуке. Ребенок не заслуживает такого.

— Мисато? — спросил Синдзи. — Что… они сделают с Кенсуке? Они смогут вернуть его назад?

— Они смогут помочь ему, верно? — спросил Тодзи с дрожью в голосе.

— Я… я не знаю, парни. Я действительно не знаю.

Пока Синдзи и Тодзи говорили с Мисато, Аска присела рядом с кричащим существом, когда-то бывшем Кенсуке.

— Я знаю, ты еще жив, — сказала она ему. — Я найду тебя, Кенсуке. Подожди немного.

— Не спится? — Аска присела рядом с Синдзи на балконе. Просунув ноги между балконной оградой, она принялась медленно болтать ими в воздухе.

— Я… я никогда не думал, что такое может случиться.

— Знаю, — прошептала она.

— Они всегда были большими монстрами, вроде Годзиллы. Но сегодня… Кенсуке… Тодзи… Хикари… все… чуть не умерли…

Аска кивнула, не находя слов. Слезы покатились из глаз детей. Они прижались друг к другу, ища утешения и защиту от объятий страха и отчаяния.

Сцена в больничной палате NERV выглядела бы забавной, если бы не причины, приведшие всех сюда.

Команда мостика в полном составе лежа на больничных койках, перевязанная с ног до головы.

— Я… вправду сделал это? — спросил Шигеру.

Майя кивнула.

— Ох… господи. Майя, прими мои искренние извинения. Я на самом деле…

— Знаю, — вздохнула Майя. — Мы не сами, ты не виноват.

— Знаю… но все равно извини. — Шигеру откинулся на своей постели очень смущенный.

— А…хех… — он нервно рассмеялся, — думаю, у меня не осталось никакого шанса на свидание?

К его удивлению Майя улыбнулась в ответ.

— Извини, — сказала она спокойно. — Я… я люблю кого-то другого.

Это удивило Шигеру. Он ничего такого не замечал.

— Неужели? Я знаю его?

Она кивнула.

— Да, но я не скажу.

Шигеру вздохнул.

— Могло быть и хуже. Я мог оказаться на месте Макото.

— Заткнись! — закричал Макото.

Кадзи застонал.

— Эй, у кое-кого из нас голова болит. Потише.

Синдзи снился сон.

Теперь, после своих тренировок, он понимал различие между реальностью и сновидениями, и мог точно сказать, где находится.

Он сидел в тени цветущей сакуры, на вершине холма, возвышающегося посреди долины, покрытой лесом.

Две бледных руки появились из тени, обняв его, и изящная девичья головка опустилась на его плечо.

— Рей?

— Я здесь, — прошептала она.

Они сидели в молчании, смотря, как лепестки сакуры танцуют по ветру.

Сколько они так просидели, Синдзи не знал. Минуту? Час? Год?

Рей нарушила молчание только один раз.

— Я буду защищать тебя, — прошептала она. — Всегда.

— Жалкие человечишки! Эта маленькая игрушка не удержит меня долго! — кричал Кенсуке, указывая на дверь в потолке его камеры. — Вы не сможете снова навязать мне тело! Я тот, кто не может быть назван, что не имеет имени, не может быть связан! Я уморю этот мешок дерьма голодом! И когда он умрет, я буду свободен! Мои рабы придут за тобой. Ничто не спасет тебя! Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ! — большой грубый знак Старейших исчез. Его заменили четыре хорошо сделанных знака, размещенные на цепи, обмотанной вокруг него.