— Это нам поможет?

— Подождем, что будет дальше. Не собираются же они держать нас тут вечно?

Глаза Майи, и так расширившиеся в темноте, стали как чайные блюдца.

— Семпай! А что если они замуровали нас тут?!

Рицуко покачала головой.

— Они не стали бы брать нас живьем, чтобы обречь на голодную смерть. Хотя, кто знает, о чем думали эти твари?

Она осеклась и застыла, уставившись в одну точку. Майя осторожно коснулась ее плеча.

— Семпай?

— Я… я, кажется… чувствую, — прошептала Рицуко.

— Чувствуете что?

— Тише, Майя. Подожди минутку, — Рицуко сосредоточилась, прикрыв глаза, затем произнесла, — Я чувствую их. Они идут. Приближаются. Я чувствую волны их разума, жаль только не могу читать мысли. Наверное, все Глубоководные общаются между собой таким образом. Мне кажется, еще немного и я смогу…

Она не договорила. Круглый валун, закрывающий вход, с глухим стуком откатился в сторону. В пещеру вошли трое Глубоководных, вооруженные копьями. Рицуко и Майя успели повидать их более чем достаточно, чтобы не испытывать трепета и отвращения при взгляде на их жабьи физиономии и выпученные, полные злобы глаза. Коридор, маячивший за их спинами, был освещен чем-то вроде сгустков фосфоресцирующих водорослей, плавающих в каменных чашах вдоль стен.

Один из рыбо-людей ткнул пальцем в сторону Рицуко, затем указал на выход.

— Кажется, он хочет, чтобы вы пошли с ними, — сказала Майя, — А как же я?

— Без тебя я никуда не пойду. Я не оставлю тебя, — Рицуко покачала головой и взяла Майю за руку.

Глубоководные обменялись парой реплик на своем гортанном, режущем слух языке. Двое из них без лишней грубости, но крепко схватили Рицуко под руки, оторвав ее от Майи. Третий встал между женщинами, пригрозив Майе копьем.

— Ах вы гребаные ублюдки! — орала Рицуко, пока ее, упирающуюся, тащили в коридор, — Отпустите меня! Майя, я вернусь за тобой! Обещаю, я вернусь за тобой!

Рыбо-люди покинули пещеру, не забыв задвинуть камень на место. Майя осталась в одиночестве, в темноте. На глаза ее навернулись слезы. Бросившись к камню, она принялась лупить по нему кулаками, крича:

— Семпай! Семпай! Господи, за что? За что?!

Но Бог не давал ей ответа.

Питер Хаарбек вел свой маленький отряд по канализационному коллектору, протянувшемуся от Шварцвальда к базе NERV-Германия. Стояла невыносимая, почти осязаемая вонь, под ногами хлюпала жидкая грязь, в некоторых местах доходящая до колена, но солдаты старались не обращать на это внимания, продвигаясь вперед так быстро, как только возможно.

«Эх, староват я уже для всего этого дерьма», — подумал Питер, тяжело дыша.

С тех пор как он обучал будущего пилота, Аску Лэнгли, основам рукопашного боя и находился при ней в качестве телохранителя, миновало уже почти два года. И хотя девочка была способной и энергичной ученицей, занятия с ней не могли заменить полноценные физические тренировки. Питер чувствовал, что выбивается из сил гораздо быстрее, чем пятеро молодых солдат из его отряда. «Только бы не подвести ребят», — подумал он.

Он с горечью вспомнил, что, скорее всего, никогда больше не увидит Аску, пропавшую вместе с Симитаром. Гнев и ярость придали ему сил, и он поклялся самому себе, что сделает все от него зависящее, чтобы эти ублюдки заплатили сполна. Кто бы они ни были.

Как только по расчетам Питера они оставили позади внешний периметр и оказались под строениями базы, он направил луч фонарика на потолок туннеля, выискивая люки и шахты, ведущие в подвалы зданий. Под каждым таким люком они устанавливали небольшой, но мощный термобарический заряд, которыми были нагружены все, включая Питера. Иногда с той стороны люков доносился шорох, и тогда солдаты старались двигаться и переговариваться тише.

Установив половину зарядов, отряд достиг развилки. Питер сверился с картой при свете фонарика.

— Осталось самое главное — командный пункт, — сказал он и указал лучом фонаря в один из проходов, — Сюда.

Солдаты зашлепали по грязи дальше. Питер шел замыкающим. Несколько раз он пытался связаться по радио с командиром, чтобы сообщить о близком завершении минирования, но из-за толщи земли и бетона над головой радиоволны не проходили. Отсутствие связи было слабым местом операции. Никто толком не знал, сколько времени займет размещение зарядов под базой, потому что никому в голову не могло придти, что когда-нибудь это понадобится. Поэтому сроки начала операции зависели от того, когда вернется отряд Питера, и вернется ли вообще. Хотя в случае правильного расположения зарядов и их одновременного подрыва успех представлялся несомненным.

Питер резко остановился, когда луч его фонарика уперся в груду камней, заваливших проход. Нет, это не обвал… кто-то специально замуровал туннель крупными камнями, кое-где угадывались очертания обломков железобетонных плит. Сомнения рассеялись, когда свет фонаря Питера выхватил из тьмы плоскую поверхность одного из камней. На ней чем-то желтым был намалеван Древний Знак и надпись внизу, на незнакомом языке.

— Scheisse! — выругался Дитрих.

— Дальше не пройти, — произнес Питер, хотя и так все было ясно.

— Мы можем попробовать разобрать завал, — предложил капрал Хикс.

Питер отвел луч фонаря в сторону, чтобы солдаты не видели Знак и надпись. Уж очень это походило на издевательскую угрозу или обещание скорой расправы.

— Нет времени, — сказал он, — Устанавливаем последние заряды здесь и отходим.

Осмотрев потолок, он заметил узкую вентиляционную шахту, уходящую вверх. Стоило попробовать. Питер выдвинул антенну своей рации и просунул ее в трубу, как можно дальше.

— “Maulwurf” вызывает “Hammer”. Как слышите меня?

Сквозь треск помех до него донесся слабый сигнал:

— “Maulwurf”, это “Hammer”. Немедленно сворачивайте операцию и отходите!

— В чем дело?

— Данные со спутника показывают, что противник проявляет подозрительную активность. Возможно, они раскрыли наш замысел. Наш единственный шанс — атаковать как можно скорее. Возвращайтесь немедленно!

— Мы установили почти все заряды, — доложил Питер, — Кроме тех, что предполагалось оставить под командным центром.

— Хорошая работа. Но мы не можем даже ждать вашего возвращения в Шварцвальд. Как только удалитесь на безопасное расстояние и появится возможность для связи — дайте сигнал к подрыву. Это очень важно, мы рассчитываем на эффект внезапности. Но если сигнал от вас не поступит в течение следующих 15-ти минут, мы будем вынуждены подорвать заряды. Поторопитесь!

— Понял вас “Hammer”, - ответил Питер, — Как только мы выйдем на связь в следующий раз — можете подрывать заряды.

— Понял, “Maulwurf”. Удачи, и да поможет вам бог!

— Пусть бог поможет всем нам, — Питер выключил рацию и повернулся к остальным, — Возможно, это ловушка. Уходим как можно скорее.

Бросив в тупике оставшиеся заряды и все снаряжение, кроме автоматов, они пустились в обратный путь. Подойдя к развилке, они на миг остановились и прислушались. Питеру показалось, что он слышит где-то рядом шлепанье ног по грязи. Он хорошо понимал, что в случае столкновения в этом узком туннеле с противником у них не будет никаких шансов, несмотря на огнестрельное оружие. Оставалась надежда опередить преследователей, и Питер отдал команду двигаться дальше.

Он пропустил вперед своих солдат и миновал развилку последним, причем краем глаза Питер заметил движение в одном из боковых проходов. Теперь все они явственно слышали звуки шагов и гортанные нечеловеческие голоса. Питер, задыхаясь, бежал так, словно за ним гнались легионы ада. Впрочем, это было недалеко от истины.

На бегу, он развернулся и выпустил очередь в темноту. В ответ раздались пронзительные вопли. Вдруг свод туннеля впереди обрушился, похоронив под обломками двоих солдат, бежавших первыми. Теперь в отряде Питера оставались лишь трое, и путь к отступлению был отрезан.

Хватая ртом зловонный воздух, Питер вскинул автомат и еще несколько раз выстрелил вдоль туннеля. Из пролома в потолке пробивался свет — значит, радиосигнал, скорее всего, пройдет. Да что толку? Подмога, даже если бы ее послали, все равно не подоспеет вовремя.