— Аянами? Что ты…?

Командующий Икари оборвал его вопрос, откинув свой капюшон, чтобы Тодзи видел, с кем говорит:

— Пилот, ты не должен задавать никаких вопросов относительно… чудовища, которого ты преследовал. Это приказ.

— Что? Но…

— Дальнейшие расспросы будут рассматриваться, как измена, и ты ответишь за это по всей строгости закона.

— Но…

— Считай, что это для твоей же пользы… и для твоей сестры.

Глаза Тодзи сузились.

— Эй, отвали от моей сестры, ты…

— Я не угрожаю твоей сестре, — сказал командующий Икари твердым, холодным тоном, — Я просто напоминаю тебе, в какой области должны находиться твои интересы.

Тодзи был вынужден признать, что в чем-то этот ублюдок прав.

— Проклятье… хорошо.

Гендо пристально изучал Тодзи некоторое время, словно стараясь заглянуть в его душу, затем кивнул и снова натянул капюшон на голову.

— И, пилот…

— Да?

— Ты забудешь обо всем, что видел здесь сегодня. Это приказ.

Не дожидаясь ответа, Гендо повернулся и не спеша удалился, оставив Тодзи кипеть от ярости. Вслед за ним пошла и Рей, но прежде чем она исчезла, на секунду Тодзи встретил внимательный взгляд девушки-альбиноса.

Она вела себя строго и холодно, даже в большей степени, чем он мог видеть в школе. Но было еще кое-что, что он успел заметить…

Когда их взгляды встретились, он увидел в ее красных глазах какое-то движение. На краткий миг его взгляд словно обрел остроту и ясность. Вглядевшись, он увидел, как в глазах Рей что-то движется, вращается, поворачивается. Сначала один оборот, затем другой, и еще один, слой за слоем, и в каждом слое — ряд непонятных странных символов и рисунков, бесконечные круги внутри кругов, и все это на поверхности ее глаз.

И помимо тех символов, кругов и тайных знаков, он ощутил нечто живое, злобное, яростное, жаждущее вырваться на волю.

Первые лучи солнца проникли через высокие окна, согревая Майю.

Она застонала, когда последние обрывки сна растаяли, оставив ее уставшей и раздраженной. Отключиться, сидя на стуле — не самая лучшая идея, а подушка из клавиатуры — никудышная. Майя потерла свое лицо, ощущая заметные вмятины, оставленные кнопками, и снова застонала.

Ее спина затрещала, когда она потянулась, чтобы размяться и вернуть ей чувствительность. Снаружи, она слышала утреннее щебетание птиц, звуки движущихся машин, а также мягкие шелест волн, набегающих на берег озера.

— Ммм… семпай… когда же я заснула?

Диван, где лежала Рицуко, оказался пуст.

— Семпай? Где вы? — нахмурилась Майя.

Она потратила пару секунд, чтобы окончательно продрать глаза, затем внимательно осмотрела все вокруг, еще раз позвав семпай. Ванна была пуста, спальня тоже, так же, как и вся квартира. Тихо и пусто. Единственное «но» — входная дверь слегка приоткрыта.

Рицуко уехала? Куда она могла отправится? Майя помчалась вниз и вздохнула с облегчением, увидев автомобиль Рицуко на месте.

Тогда… где же она?

"Пошла на пляж, — решила Майя. — Кажется, это единственный, возможный вариант. Она пересекла улицу и стала осматривать прибрежную полосу, где увидела одинокую фигуру, стоящую спиной к ней и смотревшей на огромное озеро. Рицуко стояла в тени деревьев, наконец, избавившись от своего жакета, перчаток и очков.

— Семпай? — позвала Майя.

Голова Рицуко слегка дернулась, но больше она не сделала ни единого движения. Что-то в ее облике подсказало Майе, что не стоит подходить слишком близко. Она подошла и остановилась в нескольких метрах от скопления деревьев. Рицуко немного переместилась, скрываясь в тени и за стволами деревьев, но она не уходила.

— Семпай…

— Оно зовет меня, — сказала Рицуко, нарушив тишину, — Понимаешь, каждый день, на протяжении многих лет, оно зовет меня.

— Кто… кто зовет?

— Море.

— Море?

— Майя, я собираюсь рассказать тебе одну историю. Подойди ближе, присядь.

Она сделала, как сказал ей ее семпай. Рицуко повернулась к ней спиной. На ней была простая белая футболка и хлопчатобумажные шорты. Ее руки и ноги были неестественно бледными, покрытыми странными темными пятнами тут и там.

Чувствуя, что пытаться увидеть лицо ее семпай было бы ошибкой, Майя села позади нее, на расстоянии вытянутой руки.

— Хорошо, семпай, история…

Рицуко медленно кивнула.

— История… — она глубоко вздохнула, слегка откинув голову, как обычно делала, — Однажды, давным-давно, существовало королевство, морская держава, которая могла бы посрамить Атлантиду. Некоторые считают, что именно это королевство послужило источником вдохновения для легенды об Атлантиде…

Это было огромное королевство, их империя покрывала большую часть мира… но времена изменились, и королевство исчезло. Теперь, оно разрушено, а его дети блуждают по миру, в ожидании времени, когда их король снова воскреснет.

В течение нескольких секунд, единственным звуком был мягкий всплеск, с которым волны накатывались на берег озера, и слабый, но вездесущий, звук автомобилей, всегда наполнявший атмосферу Геофронта.

— Это грустная история, — тихо сказала Майя.

— О, нет, ничего грустного в этой истории нет, — спокойно ответила Рицуко, — Видишь ли, это было королевство чудовищ, только чудовищ. Все они заслужили смерть…

Майя не могла понять, что происходит. Какое отношение имеет эта история к состоянию Рицуко?

— Семпай, я не понимаю…

— Я могу слышать их, — тихо произнесла Рицуко, — Я могу слышать зов, и иногда, ему так сложно сопротивляться. Я долго боролась, и это было трудно, очень трудно. Ты не могла знать…

— Семпай, пожалуйста, давайте вернемся домой.

— Прежде чем человек ступил на эту землю, они существовали, эти чудовища. И когда зародилось человечество, они использовали людей, как домашнюю скотину, использовали для развлечения, совокуплялись с ними…

Глаза Майи расширились, когда тон Рицуко вдруг стал ожесточенным. Рицуко сходила с ума прямо у нее на глазах? Неужели ее разум, в конце концов, сдался перед болезнью?

— И может быть, люди тоже чудовища, Майя. Может быть, люди тоже, потому что, ты понимаешь, у них были дети, и эти дети… эти дети…

— Семпай… вы больны… пожалуйста, вернемся…

Рицуко издала резкий смешок.

— Больна? Я не больна, вовсе нет. Это не болезнь, это эволюция. Разве ты не поняла? Я… я дочь своей матери… Я чудовище.

И тут, Рицуко повернулась к ней лицом.

Майя задохнулась, стараясь сдержать вскрик. Глаза ее семпай изменились, увеличились, радужная оболочка закрывала почти весь глаз. Она видела перепонки между пальцами Рицуко, а сами пальцы были непохожи на человеческие.

— О, боже, Майя, — прошептала Рицуко, — Я не хочу быть чудовищем.

Она разрыдалась, спрятав лицо в перепончатых ладонях. Майя медленно протянула руку и положила ее на плечо Рицуко.

— Семпай, — сказала она, ее собственный голос дрожал от сдерживаемых рыданий, — Семпай…вы не чудовище. Нет.

Она наклонилась вперед и крепко обняла Рицуко. Глаза Рицуко расширились от удивления.

— Майя…

Молодая девушка не могла удержаться и расплакалась. Сквозь слезы, она повторяла:

— Вы не чудовище. Нет. Я верю в вас…я всегда верила. Что бы ни случилось, я буду с вами, семпай. Я не могу бросить вас, пожалуйста, нет.

— Это тяжело, Майя. Это очень тяжело…

— Семпай…я…я люблю вас.

Повисла тишина, нарушаемая только плеском волн о берег.

— Майя… посмотри на меня… посмотри, на кого я похожа…

Майя медленно отстранилась и грустно улыбнулась сквозь слезы.

— Я вижу моего семпай, — прошептала она и снова склонилась к ней.

Не видимые никем, скрытые среди деревьев на пустынном пляже, встретились губы, встретились две одинокие души, находя защиту от шторма жизни, хотя бы в этом мимолетном мгновении.

— Давай, обормот, колись.

Тодзи, который вместе с Синдзи направлялся в школу, впился взглядом в Аску, мигом представив твердый ботинок врезающийся в ее зад.