— Вставайте, бояре! Поглядите, какое чудо! Ваши-то скакуны увидели, что моя клячонка в болоте увязла, засучили портки, да и полезли ее из трясины вызволять. Гляди-гляди, как смеются!

Повскакивали тут и боярские сынки, и царевичи. Ну, держись! Видно, пастух опять над ними злую шутку сшутил. Так и есть! Схватились они за голову. Волосы на себе рвут. Только на кого им пенять, как не на самих себя.

Один из них, самый спесивый, порешил от пастуха не отставать, повсюду за ним следом держаться.

Вывел пастух свою клячу из болота и в суматохе улизнул оттуда, — только они его и видели. Уехал и оставил их в дураках! А они руки опустили, стоят — головами качают, с горя посвистывают. Только спесивый и бессовестный боярин увязался за пастухом, догнал, и так и этак старается его обойти. Въехали они оба в стольный город, и отправился пастух прямо во дворец к царю: хотелось ему счастья попытать, заветные метинки у царевны угадать.

А спесивый боярин держится за него, как пьяница за тын, ни на шаг не отстает.

Поглядел царь на пастуха. А тот стоит перед ним чистый такой да ладный, по-праздничному, вишь, приоделся, и такой молоденький, еле-еле усики над губой пробиваются. Больно уж он царю по сердцу пришелся. Любо ему, что парень перед ним так смело стоит, орлом глядит.

И разрешил ему царь счастья попытать, царевнины метинки угадать.

Предстал пастушок перед царским советом. А там уж и царь с царицей, и царевна сидят. Глянул парень так хитро на царевну да и говорит:

— Батюшка-царь и матушка-царица! У дочери вашей, у царевны, на груди солнце, на спине месяц, а на плечах по утренней звезде.

А тот бесстыжий боярин, что за пастушком увязался, тоже себе:

— Вот-вот, — говорит. — И я то же самое сказать хотел.

А и как же все удивились, когда услышали, какие метинки пастух у царевны угадал! А царь во всеуслышание признал, что это так и есть.

А ведь до того царю с царицей только и приходилось слышать:

— Она у них горбатая!

— Нет, хромая!

— Ан нет, у нее там-то и там-то на теле знак! Царица-то, как ею тяжела была, видно, маслину, либо вишню, либо какую другую ягоду пожелала и, чтобы свою прихоть исполнить, одну ягодку скрала да и съела, а потом своего тела невзначай коснулась. Вот и у младенчика, у царевны-то, на том же месте метинка-ягодка и появилась.

И так-то, почитай, все до пастушка отвечали, ни один царевниных Метинок угадать не мог.

Стал тут царь с царицей советоваться, за кого из этих двоих дочку отдать.

А царские советники одни за то стоят, чтобы за боярина выдать: он, вишь, знатен! А другие — за пастуха: он, мол, первый царевнины метинки отгадал.

Думал, думал царь и решил: пусть царевна завтра утром сама любого из этих двоих выберет. Дочери же своей срок на раздумье определил: до завтрашнего утра!

А покуда что приказал обоих женихов, как дорогих гостей, напоить, накормить и спать уложить.

Постелили им обоим в одной из царских опочивален.

Пастушку еще засветло удалось от спесивого боярина убежать. Он в город сходил, себе маковок купил и воротился во дворец.

Вот спесивый боярин его и спрашивает:

— Где это ты. брат, ходил?

— Ножичек купил.

— И на что тебе тот ножик сдался?

— Так… Пригодится!

Боярин, чтобы от него не отстать, скорее в город, купил себе тоже ножичек.

Воротился он во дворец, а им уж ужин подали.

Поели они и легли отдыхать. А опочивальня такая богатая, такое повсюду великолепие, что бедный пастух только дивится: как это можно по таким дорогим коврам в сапогах ходить?

Еще больше он удивился, когда боярин из города воротился, сапоги у него грязные, все в пыли, а он по тем коврам, как по рогожкам, шагает.

Стены в той опочивальне белые, словно кипень, в золотую полоску. На окнах шелковые занавесочки висят, на золотых прутьях ходят. Вдоль стен дивной резьбы лавки стоят, а посередине стол из благовонного дерева, как видно, знатным мастером сработанный. Их кровати по обе стороны опочивальни стоят под парчовыми балдахинами. Каждый балдахин четыре улиткой витых столбика поддерживают. А постели белоснежными льняными простынями застелены, да такими тонкими — пальцем ткнешь, насквозь прорвешь!

Пастушок робко так вошел в опочивальню, на цыпочках по коврам еле ступает, чтобы как-нибудь те ковры не испачкать. Он и на постель-то с оглядкой ложился: как бы простыни ненароком не измять.

А спесивый барин так, сапог не снявши, как был, на постель повалился.

Вот задули они свечу, пастушок лежит да маковки грызет.

— Ты что там, брат, грызешь? — спрашивает его боярин.

— Да вот отрезал себе нос да и грызу.

Боярин сейчас же достал ножичек — чик! — отрезал и себе нос и давай грызть. Думал, видно, что так надо, чтобы начатое дело ему счастливее закончить.

Ночью слышит: опять пастух что-то грызет:

— Что ты, брат, ешь? — спрашивает.

— Да вот, уши себе обрезал да и ем.

Боярин себе тотчас же оба уха отхватил и давай их грызть, чтобы ни в чем от пастуха не отставать.

Всю-то ночь он от боли глаз не сомкнул, корчился, как пиявка от соли. Но не кричал, не стонал, — стыдился.

А пастушок заснул сном праведным, да так до самого утра не поворачиваясь и проспал. Как встали они, их сейчас же в царский совет позвали, чтоб царевна себе жениха выбрала. И что же царевы советники видят? Входит боярин, страшный, безносый, весь в крови — падаль да и только! Его царские слуги взашей из дворца вытолкали. И приказал тут царь пастушка в дорогое платье нарядить, обвенчал его со своей красавицей дочерью. Много дней кряду на их свадьбе все гуляли-пировали.

Но не в том дело! Вскоре стал царь примечать, что зять его не только собой хорош, и статен, но и умен, и что ум его, чем дальше, тем тоньше и острее становится. И заставил его царь в один прекрасный день несколько труднейших дел разобрать. А царев зять оказался человеком прямым и честным. Как услышали царские советники, какие он мудрые решения вынес, от удивления рты поразевали. А царь-то уже стар был и слаб. Вот он на свой престол молодого царя — своего зятя — и посадил. И стал пастух тем царством править и коли не помер, то и поныне там правый суд вершит.

На том гостям слава, хозяевам держава.

Всему делу венец, а моей сказке конец.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.