Увидев вождя, маг с досадой вздохнул.

‒ В новые дома ещё не заселились, так что сегодня у тебя выходной, ‒ действуя на опережение, сказал Конрад.

Римариус непонятливо нахмурился. Похоже, даже не помнил, как ночью жаловался на дикую усталость от снабжения бытовой магией отстроенных им же домов для новых кайергардцев. Но быстро нацепил привычно спесивую личину и заявил:

‒ Вот и замечательно.

Скрылся в комнате и гордо хлопнул дверью. Кэролин хихикнула.

В большом холле стояли диваны, кресла и кофейные столы. Как всегда ‒ практически ничего лишнего и всё самое необходимое для собрания и отдыха. Правда, толпиться здесь с утра пораньше никто сегодня не спешил. Только Ингрид лениво валялась против камина на кресле, закинув ноги и голову на подлокотники. Увидев Конрада, спускающегося по лестнице, растянула улыбку и, размеренно подтягиваясь, помахала ему рукой. Он ответил приветливым кивком.

Своего брата заметил не сразу. Мортен дождался, когда Кэролин пойдёт вливаться в ленивые посиделки с Ингрид, глянул на Конрада так, будто предпочёл бы и не видеть, и вместо приветствия сказал:

‒ Лексо слился.

Вождь присмотрелся к нему в ожидании пояснений. Не дождался.

‒ Что значит ‒ слился?

‒ То и значит. Собрал монатки и свалил сегодня ночью.

‒ Откуда ты знаешь?

Мортен недовольно скривился.

‒ Сам видел. Это вы квасили полночи, а я дозор нёс.

‒ Почему ты его не остановил?

‒ А зачем? Эта крыса всё равно бы сбежала при первой же возможности. Как будто ты этого не знал.

Вытягивать из немногословного брата информацию, как всегда, приходилось клешнями, но сказанное им почти не удивило. Лексо знал, что в их общем большом деле у него только одна роль ‒ забота о Заре, которая со дня на день должна родить, и то, что эта роль его тяготила, видели все. Рано или поздно он бы выкинул что-то подобное, но чтобы взять и просто сбежать, бросив беременную девушку на произвол судьбы… Однако сейчас заботило другое.

‒ Как ты мог упустить его, Мортен? ‒ процедил Конрад, раздражаясь. Покосился на женщин у камина и понизил голос: – Ты же знаешь, что должен делать в таких ситуациях. Отобрать тениума, устранить дезертира, сделать всё, чтобы он не вышел отсюда живым. Предательство племени и всего народа карается одним.

– Я знаю, – сдавленно прошипел Мортен и отворотил от него лицо. – Он сбежал на корвусе.

– Корвусы подчиняются тебе!

– Знаю.

– Так какого злейдера ты дал ему уйти?

– Слушай, так получилось, ясно? Он слинял, я не успел ничего сделать.

С минуту Конрад хмуро осматривал брата и наконец откровенно признался:

‒ Знаешь, Мортен, я всегда думал, что на тебя можно положиться. Но похоже, единственное, что тебя выделяет среди других волаков и кайергардцев в принципе, это наше родство, которым ты незаслуженно пользуешься.

– Конрад?

От этого робкого голоса вздрогнули оба, а Конраду захотелось зарычать от досады и злости. Недалеко от них, на пороге арки, ведущей в восточное крыло, стояла Зара и опасливо смотрела на вождя. Всё слышала?

– Можно с тобой поговорить?

‒ Да… Конечно.

В брошенный напоследок взгляд на Мортена он вложил всё, что думал о его ответственности. Брат тихо рыкнул и, психанув, куда-то унёсся.

Вместе с Зарой Конрад вошёл в одну из ближайших малых комнат восточного крыла. Здесь друг против друга стояли пара диванов и два маленьких круглых стола возле каждого. Больше ничего для разговора наедине и не нужно. Единственное широкое окно закрыто плотными портьерами, свет магических огней в подсвечниках бра несколько приглушён, но усиливать его Конрад не стал, предпочитая полумрак.

Зара прошла вперёд по комнате, ссутулившись, села на диван и обхватила руками живот, безуспешно пытаясь его спрятать. Эта привычка появилась у неё пару месяцев назад, когда он начал расти с каждым днём, как на дрожжах.

‒ Не надо, Конрад… Не делай этого, пожалуйста, ‒ промолвила девушка, не поднимая глаз. Он молча стоял неподалёку. ‒ Я не подслушивала, правда. Просто…

Замявшись, она судорожно подбирала слова.

‒ Всю ночь после его ухода я думала, как ты с ним поступишь, и сделала вывод…

‒ Он ушёл при тебе? ‒ не без удивления уточнил Конрад.

‒ Он думал, что я сплю.

‒ Почему не остановила?

Зара горько усмехнулась и вскинула на него глаза.

‒ Я знала, что он уйдёт, ещё когда не стало Содо. Это было вопросом времени. Думаю, он хотел сбежать в тот же день, но побоялся быть убитым королевским войском. Потому и остался с нами в подземелье.

Покачав головой, волак подошёл к ней ближе.

‒ Зара, ты должна была мне сказать.

‒ Что бы ты сделал, Конрад? Убил бы его сразу?

Он сел рядом и задумался, но ответа не нашёл.

‒ Нас осталось так мало. Если мы будем ещё и убивать друг друга… ‒ печально произнесла Зара. ‒ Пожалуйста, Конрад, не трогай его. Пускай он живёт как хочет. Лексо всегда был бродягой, он таким и останется по своему призванию.

‒ Живёт как хочет? Ты серьёзно?! ‒ вознегодовал Конрад и окинул беременную девушку взглядом. ‒ Он один остался у тебя и не имел никакого права тебя бросать…

‒ Ты же не бросишь?

По голове шарахнуло увесистой неожиданностью, и волак забыл, что хотел сказать. Зара смотрела на него с угасающей надеждой, отвернулась и глубоко вдохнула.

‒ Мы тебя не бросим, Зара, ‒ проговорил он. ‒ Ты должна это знать и без моих слов. Но Лексо я достану из-под земли и заставлю к тебе вернуться.

‒ Нет, Конрад, ему не нужна ни я, ни этот ребёнок. Он всё равно от нас уйдёт.

‒ А вот за это я его убью, ты уж не обессудь. Но пока он жив, он обязан оставаться в своей семейной стае.

‒ В семейной стае!

Никак не ожидал, что она рассмеётся. Громко и почти весело, хотя этот смех был насквозь пропитан невообразимой тоской.

Закрыв лицо ладонями, Зара истерично застонала, умолкла, сделала ещё один глубокий вдох и медленно опустила руки.

‒ Хочешь, я расскажу тебе, как у меня появилась эта… семейная стая? ‒ произнесла она спокойным, на корню изменившимся голосом. ‒ Ты, наверное, даже не знаешь, как это у нас происходит?

Кашлянув, Конрад расправил плечи и напомнил:

‒ Я вырос в лагере смертников, а потом жил среди альтаидов. О волаках я не знал, а на эту тему они особо не говорят.

‒ Я расскажу, ‒ сипло сказала Зара и долгое время слепо смотрела в одну точку. ‒ Да… Только после этого твоё мнение о нас может сильно измениться. Наверное, особенно обо мне.

‒ Хуже я к тебе относиться не буду.

‒ Три года назад я жила в одном прибежище. Кроме обычных кайергардцев, там были и волаки ‒ моя стая. Я, ещё одна женщина и четверо мужчин. Наш вожак был одним из партнёров моей матери, но никого больше не осталось. Она тоже умерла.

‒ Кто-то из них есть среди нас? ‒ спросил Конрад.

‒ Это не важно, ‒ покачала головой Зара. ‒ Из той стаи я ушла, и даже партнёр моей матери с тех пор стал мне никем. Хотя альтаиды и эльфы назвали бы его моим отцом. Одним из четверых, ‒ опять усмехнулась она без грамма веселья. И продолжила:

‒ Однажды в наше прибежище явились Содо и Рем. Было лето, и они кочевали по всему Кайергарду ‒ не имея привязки к конкретному селению, проще прокормиться, если умеешь постоять за себя, выживать в дикой природе и скрываться от страшных монстров. Потом они решили отдохнуть от экстремальных условий и на несколько дней прибиться к нам. Естественно, моя стая проявила интерес к собратьям. А они ко мне. Вожак это быстро заметил и пытался уберечь меня от их назойливого внимания, распорядился стае не оставлять меня одну, пресекал любой наш контакт. Но Содо и Рем оказались настойчивыми.

Зара тепло улыбнулась воспоминаниям, а в Конраде неожиданно стал пробуждаться интерес.

‒ Бывало, я выйду на крыльцо, подышать воздухом, только расслаблюсь, и они тут как тут ‒ появятся с двух сторон и заговаривают меня так, что я забываю обо всём на свете. Всё что-то рассказывали, смешили, делали комплименты, просили рассказать о себе. В такие моменты начинаешь совсем терять голову и забываешь, к чему это всё ведёт. Нас заставали, их выгоняли или гнали меня домой. Так всегда происходит у волаков ‒ стая так просто не отдаёт свою женщину, а тот или те, кто положил на неё глаз, начинают добиваться. Без разницы, хочет ли она сама этого или нет. Но они делают всё, чтобы захотела.