Тонкие когтистые пальцы схватили меня за лицо, ногти впились в щеки.

— Какой невежливый гость, — прошептала она.

Она улыбнулась мне, а затем ударила меня головой о землю.

Глава

25

Райн

Орайя не вернулась в нашу комнату.

Я наблюдал за ней почти час, сидя в башне и глядя на горизонт. Я давал ей свободу, когда она этого хотела, ведь я был ей обязан, не так ли? Но это не означало, что я собирался оставить ее без охраны. Я оставался до тех пор, пока мои открытые участки кожи не начало покалывать, а глаза не начали болеть, но в конце концов у меня не осталось другого выбора, кроме как вернуться в комнату.

Когда я уходил, Орайя все еще была на вершине этой башни.

Сегодня утром я в пятнадцатый раз заглянул между занавесками и поморщился, когда солнце попало на еще не зажившие ожоги.

Даже в украденных, трехсекундных взглядах Лахор умудрялся выглядеть еще более жалким при дневном свете. Откровенно нелепо. По крайней мере, ночью в нем был некий древний романтизм, лунный свет наводил на мысли о том, как он мог выглядеть давным-давно.

Но в Лахоре при свете дня не было ничего сентиментального. Только трупы и обломки. Голодные люди ползали по руинам, пытаясь ограбить голодных вампиров. Голодные вампиры пытались использовать солнечный свет для охоты на свою добычу, выбрасывая своих собратьев на смертоносный свет и позволяя ему сжечь их заживо.

А Орайя все еще была там.

— Что ты делаешь?

Голос Мише был сонным. Оглянувшись через плечо и закрыв шторы, я увидел, что она трет глаза и моргает, глядя на меня. Ее волосы стали еще длиннее. Одна сторона теперь была забавно прижата к голове.

— О, ну ты знаешь, — сказал я, сохраняя непринужденную манеру голоса в своем намеренном избегании от ответа. — Уже расцвело.

— Мм. — Мише огляделась вокруг, прогоняя сон. Осознание осенило ее. — Где Орайя?

Я не ответил. Снова заглянул через занавески. Поморщился и задвинул их.

Это был весь ответ, который был нужен Мише. Она сразу же проснулась.

— Она ушла?

— Мы пошли осматривать достопримечательности.

— Мы?

Я окинул Мише взглядом.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я просто удивлена, что она захотела пойти с тобой куда-нибудь.

— Я…

Я загнал ее в угол.

Я отмахнулся от этой мысли.

— Это не имеет значения, — пробормотал я. — Я был с ней какое-то время. Но потом она захотела побыть одна. Поэтому я дал ей то, что она хотела.

— Но она все еще не вернулась? — нерешительно спросила Мише.

Несколько секунд была гробовая тишина. Возможный очевидный ответ висел в воздухе, даже если никто из нас не мог заявить об этом сразу.

Мише прошептала:

— Ты же не думаешь, что она…

Сбежала. Предала тебя.

Для Орайи эта была идеальная возможность. Незнакомый город. Дневной свет. Здесь нет стражников, которые могли бы ее остановить. Совершенно новые крылья, чтобы унести ее прочь.

Я сглотнул, потирая центр груди.

Сегодня ночью я впервые за месяц увидел, как она улыбается, по-настоящему улыбается. И Богиня, это что-то со мной сделало. Это было похоже на редкое природное явление.

И когда я смотрел, как она летит сегодня вечером, сияя от радости, у меня в голове пронеслась только одна мысль:

Я никогда не знал, что что-то может выглядеть так прекрасно, улетая прочь.

Я заглянул сквозь занавески и представил, как Орайя исчезает вдали на фоне выбеленного солнцем голубого неба, чтобы никогда больше не вернуться. Я представил, как она обретает какую-то новую, прекрасную жизнь где-то так далеко отсюда.

— Ты думаешь, она… она ушла? — наконец спросила Мише, как будто ей потребовалось все это время только для того, чтобы подобрать слова.

Я подумал об Орайе, свернувшейся калачиком, прижав колени к груди в тех руинах, эти рыдания вырывались из нее, как глубокие воды из разлома в земле.

Мои пальцы сжались на занавесках при одной мысли об этом.

Орайя сбежала?

Я чертовски хотел, чтобы она сбежала.

Но напряжение в моем животе говорило о том, что что-то не так.

— Нет, — сказал я. — Нет, я так не думаю.

Я закрыл шторы и повернулся обратно к Мише.

— Пойдем.

Глава

26

Орайя

Я заставила себя открыть глаза.

Боль сотрясала мое тело, но я не могла определить, откуда она исходит, а только то, что она была невыносимой.

Было темно. Я с трудом различала очертания форм в тенях. Единственный свет исходил от двух фонарей с Ночным огнем над незажженным очагом. Здесь пахло плесенью, пылью и давно ушедшей цивилизацией. Окон не было, только камень и несколько полуразвалившихся кусков сломанной мебели. Откуда-то исходил сильный холодный сквозняк, а вот откуда именно я не могла определить.

Эвелина стояла передо мной, держа в руках меч — Пожиратель сердец.

— Мне было интересно, что с ним стало, — сказала она.

Черт. Она рылась в моих вещах. Я проклинала себя за то, что вообще взяла его с собой, но в то время мне казалось, что гораздо безопаснее держать его при себе, чем оставлять без охраны в Сивринаже. Теперь это казалось глупостью.

Я попыталась пошевелиться и была вознаграждена таким резким всплеском боли, что у меня перехватило дыхание. Я вывернула шею и издала приглушенный вздох.

Мои руки были связаны спереди. Но это были не те путы, которые удерживали меня в неподвижном состоянии, нет, это были гвозди, вбитые в мои крылья, которые были расположены вдоль кирпичной стены. Моя кровь, ярко-малиновая, стекала по кожистым черным полосам, повторяя мои красные метки Наследника.

Холодный, неумолимый ужас охватил меня. Я пыталась отогнать его, но как это сделать? Райн не сказал мне. Даже отчаянное желание прогнать его не принесло ничего, кроме панической боли в сердце.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, пока мои глаза продолжали привыкать к темноте. Несколько детей-спутников Эвелины тоже были в комнате, кто-то стоял у стены, а кто-то свернулся калачиком на сломанной мебели. Я слегка подпрыгнула, уловив краем глаза движение, и, повернув голову, увидела, что один из самых маленьких ползает по земле возле моих ног, глотая капли крови, капающие с моих крыльев.

— Отвали от меня, черт возьми, — выплюнула я, пиная девочку, как бродячую кошку, и она издала соответствующее шипение, прежде чем удрать.

— Не разговаривай так с моими детьми. — Эвелина двигалась быстро, со всей плавной грацией Винсента. На ней все еще было окровавленное платье после нашей драки. Она была уже достаточно близко, чтобы я могла видеть ожоги на ее руке. Когда она несла меч, она обмотала его тканью, которая теперь стала черной от ее крови. Она тоже не могла им владеть.

Ее губы скривились в усмешке, когда она посмотрела на него сверху вниз.

— Мне было интересно, куда он делся. Забрал ли его узурпатор или сумел уничтожить. Оказалось, он просто отдал его своей жене.

Когда она наклонилась ближе ко мне, что-то сверкнуло в темноте — это был кулон, который теперь болтался у нее на шее. Ее платье было расстегнуто, пестрый узор шрама образовывал причудливый ореол вокруг луны.

Она задрала голову, ее глаза хищно остры.

— Ты можешь им владеть, кузина?

— Никто не может им владеть, кроме него. И ты это знаешь.

Эвелина засмеялась, высоко и маниакально. Она подскочила еще ближе, ее свободная рука оказалась у моего горла, затем скользнула вниз по голой коже верхней части груди, где она расстегнула мои кожаную одежду, чтобы открыть взору знак Наследника.

— Я должна была проверить, настоящий ли он, — сказала она. — Пыталась оттереть его с тебя, пока ты была без сознания.

Если бы это было так чертовски просто.