Да, ничтожная жизнь продолжалась. Рутина сглаживала углы моего сознания, превращая его в посредственность, я менялась, становясь – так, по крайней мере, считало моё нутро – достойным человеком и смотря в зеркало без явного отвращения. Принимало ли меня общество? Не уверена. Часто, встречая непонимание и наглость, бесстыдство и уродство человеческих душ, я продолжала испытывать неприязнь и страх, которые с явным удовольствием, как червяки отливающее золотом спелое яблоко, пожирали тело изнутри. Волнение и стыд тоже оставались моими верными спутниками.

Незаметно пролетел год, а следом – три месяца. За это время, помимо работы, я полностью погрязла в отношениях, как безвольная разбитая кукла, не сумевшая ощутить ни твердой почвы под ногами, ни сильной руки, которая могла бы помочь выбраться из зыбучих песков, ни моральной поддержки (пожалуй, самой необходимой вещи). Частенько закрадывалась поганая мысль, что в квартире, где мы с Лёшей жили вместе, стало как-то неуютно, некомфортно. Да, это определенно звоночек! Но мы мирно провалились в работу, в гаджеты, как последние идиоты. Что становилось с нашими отношениями – не наша головная боль… Лишь одно удерживающее мою тушу на месте правило я понимала чётко: открыться кому-то ещё – ни за что. Но пытаться вытянуть отношения только на своих плечах – непосильная ноша.

В итоге, спрятав багаж проблем за семью замками в дальний угол комнаты, я жила так же легко и непринужденно, как яркая бабочка на холмистом поле со сладкими жёлтыми лилиями. И искренне желала погружающимся в мир забвенных снов разумом лишь одного: чтобы никогда, никогда не наступила на мои босые пятки изголодавшаяся депрессивная осень.

И вот тридцатого декабря мне повстречался некий молодой человек, перевернувший всё с ног на голову так, что тело превратилось в неподъёмный мешок различных воспоминаний, а устои маленького человеческого сознания буквально рухнули, как стены храма при взрыве, оставив после пыль да обломки.

Летом я с удовольствием ездила на работу со станции метро на самокате, зимой же пересела на автобус. Хотя зима на перевале старого и нового годов оказалась невероятно мягкой, сам факт езды на автобусе крайне раздражал, ибо я тратила на дорогу дополнительно двадцать минут. С капризами природы, конечно, не поспоришь, но и сама идея ехать спозаранку в снегопад и гололедицу на самокате ужасна, не правда ли?

Когда-то давно, по причине топографического кретинизма и постоянной путаницы с определением право и лево, я зареклась водить машину, мысли в эту сторону даже не поворачивались. Кроме того, бюджета ни на получение прав, ни на покупку автомобиля, ни на его обслуживание мы так и не завели, предпочитая «свободные» деньги тратить на гаджеты, походы в кинотеатры и еду.

Совершенно без праздничного настроения я возвращалась домой тридцатого декабря в полупустом автобусе; время двигалось к обеду, в животе назревала голодная буря. Досадно, что я не смогла остаться на торжественный обед, приготовленный нашим замечательным поваром, из-за часто появляющейся пульсирующей боли в правом виске. Дома перекусить, скорее всего, что-то да нашлось бы, но с остановки я понеслась прямиком к торговому центру.

Сверкающие синие и золотистые огоньки новогодних украшений усыпали улицы, белые пышные хлопья безрезультатно пытались заполонить мокрый асфальт, а на каждой свободной пешеходной площадке возвышались скучные конусовидные искусственные ёлки в цветных нарядах и с пустыми коробками подарков под собой.

И вот, подходя к двери торгового центра и предвкушая, как я осушу тарелочку сырного супчика с шампиньонами да проглочу со зверским аппетитом тонкий блинчик с нежнейшей сёмгой, я наткнулась на юношу, который внимательно разглядывал клочок бумаги и пытался сориентироваться, куда ж ему повернуть и к какому дому направиться.

«Ох, не к добру всё это, но что ж, попробуем», – решила я и приблизилась.

– Молодой человек, вам нужна помощь? – вежливо спросила я.

Он хмыкнул, в сомнении пожал плечами, подал мне неаккуратно вырванный листок жёлтой бумаги и виновато произнёс:

– Выручите, пожалуйста, похоже, я заблудился.

Изумрудные глаза в надежде уставились на моё лицо. Я же опустила глаза на листок. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, куда юноша держит путь. Но это место ввело меня в ступор. Вот моя улица, вот мой дом, вот номер квартиры, в которой я живу, вот моё имя, номер телефона…

– Здравствуй, Елена, – улыбнулся он, – возможно, это слегка неожиданно, но я ждал здесь именно тебя.

– Интересно, – многозначительно протянула я, нисколько не испугавшись, скорее всего, из-за лютого голода, – именно в таких случаях нужно кричать: спасите, помогите, маньяк?

Мальчишка озадаченно скривился и опешил:

– Ох, ну что ты, не нужно так делать, давай я представлюсь, а после мы спокойно поговорим. Мне действительно необходима твоя помощь.

– В принципе, свободная минутка у меня есть, – нехотя ответила я, не устояв перед щенячьим взглядом, – но сначала я бы перекусила.

– Согласен. Меня зовут Вильям, и так как я нежданно-негаданно свалился тебе на голову, то угощаю.

– Звучит просто великолепно.

Ресторан, который выбрал Вильям, не шёл ни в какое сравнение с тем, о котором я грезила первоначально. Бессмысленная трата денег перед праздниками не влезала в план, поэтому и место для обеда я выбирала по карману. Вильяма же, судя по всему, ничего не смущало: он зашёл в самый дорогой ресторан в торговом центре.

Мы выбрали уединённый столик с полукруглым диваном в дальнем углу помещения. Я без стеснения прикончила овощной салат и стейк из оленя, а Вильям выпил пару чашек эспрессо без сахара. Сытая и довольная, я развалилась на диванчике, живот одобрительно заработал, собеседник же напряженно смотрел на опустошенную чашку в грустной задумчивости.

– Вот мы и пришли к главному. О чём ты хотел поговорить?

– Понимаешь, просить об одолжении трудно, я обязан подбирать правильные слова, ведь у меня единственный шанс. Но сейчас я думаю, что совсем не наелся…

Вильям поднял руку. Официант моментально прилетел к столику.

– Двойную порцию рибая и два стейк-ассорти на четверых. Всё средней прожарки, без овощей и соусов. И, пожалуй, – задумчиво протянул он и провёл пальцем по меню, – ещё одну чашечку эспрессо.

До того как юноша с дичайшим аппетитом уплёл три с половиной килограмма мяса и залил сверху чашечку кофе, он не проронил ни слова. Честно сказать, я ещё нигде и никогда не видела, чтобы кто-то проглотил столько мяса за десять минут.

– Отлично. Теперь я готов, – он промокнул губы салфеткой.

Я подвинулась поближе и замерла в ожидании. Юноша отодвинул со лба волнистую светло-русую прядь и серьезно уставился на меня зелёными глазами.

– Дело в том, что я ищу своего отца. И мне нужна твоя помощь в этом непростом деле.

– Отца?

– Ты – последний лучик надежды в этих поисках. Я искренне считаю, что ты с ним связана так называемой красной нитью судьбы. И не надо смеяться, я серьёзно. Конечно, если ты не веришь в судьбу, то, очевидно, мне невероятно повезло: случайность за случайностью, но я тебя отыскал.

– Вера в судьбу – это как вера в высшие силы: для кого-то она есть, для кого-то – нет, а кто-то просто не уверен в своём выборе.

– Вера здесь не играет роли, если честно. Череда событий, запланированных или случайных, привела меня к данному разговору. И это неоспоримый факт.

– Но я всё ещё не понимаю, как я к этому причастна.

– Я считаю, что некоторые события, которые с тобой произошли в прошлом, могут быть весомыми зацепками в моём поиске. Они не напрямую связаны с моим отцом, но их анализ с вероятностью в девяносто процентов приведёт нас в нужное место и в нужное время.

– Какие события?

Юноша отвёл взгляд. Он упорно думал. Хотя до этого его речь тянулась чётко и плавно, словно заранее отрепетированная перед зеркалом, какая-то неуверенность повисла в воздухе. Мне показалось, что он просто не учёл моих вопросов, поэтому замолчал, но юноша, решительно и громко вздохнув, быстро выпалил: