– Какого черта? – нахмурился я. – Чем она заслужила целых три желания?

– Поработала головой, – объяснила Мэб. – В отличие от некоторых.

– Эй! – снова воскликнул я.

– Миз Рейт намерена востребовать то, что ей причитается, – продолжила Мэб. – Одно желание я уже согласилась исполнить, а ответственность за остальные два препоручаю тебе.

Я оторопело прищурился:

– Препоручаете… В каком смысле?

Мэб недовольно опустила и подняла веки. Мне показалось, что еще немного, и она закатит глаза.

– Два желания. Во время грядущих переговоров миз Рейт имеет право на две услуги. И ты сделаешь все, о чем она попросит, со всей душой, всем благоразумием, прилагая все усилия… которые ты способен приложить. В этом ты меня не подведешь.

– Тут такое дело… – начал я. – Я уже вроде как занят. И вам это известно. Я буду охранять делегацию Совета и обеспечивать связь между старейшинами и фэйри.

– Мои время и внимание несравнимо ценнее твоих, – возразила Мэб, – и теперь у тебя добавилось работы. Перестань ныть, воздержись от праздного времяпрепровождения и сделай что должен.

– Два желания, – заключил я.

– Не больше и не меньше, – подтвердила Мэб.

– И вы ожидаете, что я исполню… любую ее просьбу?

– Я ожидаю, что миз Рейт проявит уважение к Зимнему двору и доступным нам средствам, – сказала Мэб. – А еще я ожидаю, что она не станет требовать от тебя того, чего не потребовала бы от меня. В рамках этих ограничений – да, ты исполнишь любую ее просьбу.

Я фыркнул и спросил:

– Что, если она попросит что-нибудь украсть?

– Надеюсь, ты положишь эту вещь к ее ногам.

– Что, если попросит сжечь здание?

– Надеюсь, оно превратится в гору мельчайшего пепла.

– Что, если она велит кого-то убить?

– Надеюсь, что от бездыханного тела ты избавишься самым надлежащим образом. – Мэб подалась вперед и слегка прищурилась. – Оправдай эти надежды, или бросишь позорную тень на мое имя, трон и весь Зимний двор. – Она понизила голос до шепота: – Настоятельно рекомендую задуматься о последствиях.

Я не стал смотреть ей в глаза. Я видел, как Мэб обходится с теми, кто всего лишь прогневил ее, – не говоря уже о том, чтобы выставить королеву в дурном свете. Мой предшественник молил о смерти. Поступая на эту службу, он был монстром, но Мэб низвела его до уровня ничтожной клеточной массы, прежде чем позволила ему умереть.

То же самое будет и со мной. Королеве только повод дай.

Нет.

Со мной она обойдется хуже. Гораздо хуже.

Я покосился на Лару, чье лицо, в отличие от кошачьей физиономии Мэб, было почти человеческим, но оттого не менее непроницаемым. Действующая королева Белой Коллегии вампиров, Лара была записным монстром – хитрая, целеустремленная и опасная как сам черт. Ходили слухи, что она прикарманила американских политиков от одного побережья до другого и теперь ее амбиции простирались дальше прежнего. Она запросто может потребовать от меня чего-нибудь уму непостижимого и напрочь выходящего за пределы понятия «совесть».

Но вдобавок Лара чертовски умна. Она не может не знать, что у меня имеются свои принципы, не изменившиеся после заключения пакта с Мэб, и, если Лара потребует от меня чего-нибудь вопиюще бессовестного, я непременно скажу, куда она может засунуть это свое требование.

И разумеется, погибну. С гарантией. Окончательно и бесповоротно.

Я снова посмотрел на Мэб. Ее неподвижное лицо было высечено из гранита.

По Неписаному договору – своеобразной Женевской конвенции сверхъестественного мира – Лара является царственной особой. Если я отвечу отрицательно, что означало бы бросить вызов Мэб, да еще в присутствии Лары, то, вне всяких сомнений, я повторю участь Прометея. И это в лучшем случае. Но утвердительный ответ может повлечь за собой неприятности еще более серьезного свойства. Если говорить об услугах, оказываемых в рамках сделки с фэйри, одно можно сказать наверняка: простыми они не бывают. Вообще никогда.

Короче говоря, вариантов у меня было два, и оба паршивые. Эка невидаль.

– Ладно, – сказал я. – Как хотите.

– Великолепно, – отозвалась Мэб. – Миз Рейт?

– Приемлемо, – кивнула Лара.

Все это время взгляд ее больших ясных глаз был устремлен на мое лицо.

– Итак, наши дела завершены, – провозгласила Мэб. – До поры до времени.

Вдруг налетел порыв ледяного ветра, такой неуместный летним вечером, что окна машины покрылись мутной пленкой конденсата, а мне пришлось заслонить глаза рукой и проморгаться.

Когда вернулось зрение, Мэб и Лары на заднем сиденье уже не было, и я сидел в «мюнстер-мобиле» один-одинешенек.

– Истеричка, – пробормотал я и стал открывать окна.

Несколькими минутами позже лобовое стекло очистилось, и я отправился домой, по пути бурча проклятия в адрес королев фэйри, по природе своей не имеющих ни стыда ни совести.

В паре кварталов от места назначения я услышал звук сирен и, обуреваемый тревогой, наступил на педаль газа, стремясь как можно быстрее добраться к посольству свартальвов.

Когда я заметил в небе пелену дыма, тревога усилилась необычайно, а затем сменилась полноценной паникой, едва я увидел на территории посольства пожарные машины.

Здание было объято огнем, и языки пламени вырывались из него футов на сорок в вышину.

Посольство горело – и в нем находилась моя дочь.

Я бросил машину в квартале от посольства, а остаток пути проделал бегом. Очень не хотелось, чтобы меня остановил исполненный благих намерений специалист оперативного реагирования, поэтому я мчался под вуалью. А так как я не видел ни малейших причин медлить дольше нужного, то бежал с поистине олимпийской скоростью. Пожалуй, мне удалось бы совсем не привлечь внимания, если бы я не смял по пути капот крайней полицейской машины на подъездной аллее. Стоявший у водительской двери коп вытаращил глаза и схватился за рацию, что вполне объяснимо, когда мимо пробегает некто похожий на низкобюджетную версию Хищника[19].

Какой смысл иметь под рукой источник силы и не прибегнуть к его помощи, когда в опасности находится твоя дочь? Даже если этот источник опасен для твоей души.

Именно такой подход навлек на тебя все эти неприятности – верно, Дрезден?

Заткнись уже, Дрезден.

Должно быть, свартальвы деактивировали защитные обереги по всему наружному периметру. Иначе пожарные Чикаго сюда и близко не подъехали бы. Можно представить, с какой душевной болью Аустри снимал защиту, чтобы пропустить на территорию эту ватагу простых смертных. Пробегая мимо сторожки, я никого в ней не заметил.

Из распахнутой двери здания клубами валил дым, и видимость в тридцати-сорока футах от входа оставляла желать лучшего. Две команды пожарных уже подтащили ко входу шланги и заливали помещение водой, по всей очевидности готовясь проследовать внутрь. Мне же вовсе не хотелось угодить под сокрушительный напор воды или поджариться заживо. Поэтому я миновал входную дверь и обогнул здание. Сбоку имелся пожарный выход, а с тыльной стороны – еще одна дверь для курьерской доставки.

Земля под ногами вдруг превратилась в некое подобие жидкости, и мне пришлось сбавить скорость, чтобы не упасть ничком. Свартальвы управляются с землей примерно так же, как люди с пластиком, – но, ясное дело, с помощью магии. Поэтому я немедленно сбросил вуаль, поднял руки и завопил:

– Э, э, полегче! Это я, Гарри Дрезден!

Из-под земли появилась голова свартальва без какой-либо маскировочной иллюзии. Здоровенные черные глаза дважды моргнули и уставились на меня.

– Ах вот вы кто. – С этими словами глазастое существо приподнялось над поверхностью, и я узнал этот голос. Передо мной была Эванна, сестра Этри и его заместительница. Ее волосы, светлые, шелковистые и чрезвычайно тонкие, облепили кожу. Эванна продолжала восставать из земли. Оказалось, она была одета в простое платье-рубашку того же цвета, что и волосы. – Чародей, мне велели ждать вас. Вы должны пойти со мной.