Станислав покладисто согласился: да, и это тоже.

– Прежде всего необходимо проработать подход к станции. Выявить и тщательно проработать всех тех, кто регулярно отправляется к платформе и возвращается обратно…

– Позвольте вопрос, – встрял один из стариков-оперов, Сафонов, – какую именно дорогу будем исследовать?

– Их много? – высокомерно спросил Крячко.

Минуту назад он был уверен, что коль скоро через дорогу, что отделяет поселок от железнодорожных путей, через шоссе идет лишь один пешеходный переход, то и дорога одна.

– Минимум три, – сообщил старый хитрован номер два по фамилии Зайченко, – и еще надземный переход. Пусть им мало кто пользуется…

– Неудобно подниматься по ступенькам, – дополнил Сафонов, – да и пошаливают в темное время.

– Приятно придавить старших местным материалом, понимаю, – кивнул Крячко, – раз вы так настаиваете, уточню: вам известно, какой дорогой шла в день происшествия Романова? Вот и отработайте этот маршрут, а остальные носом рыть необязательно.

– Хорошо, – покладисто кивнул Сафонов.

Что ж, и то хлеб. Быстро соображает, не выпендривается, не цепляется к пустякам. Вообще этими двумя полковники были довольны. Хитрованы хитрованами, но работали на совесть, а то и с перевыполнением.

Быстро, споро отработали полигон, склады завода пиротехники (пусто). Получив задание прочесать воинские части на предмет фиксации пропаж, хищений взрывчатых веществ, несанкционированного доступа на полигоны и прочее, они управились без лишних вопросов и нытья. Причем прихватили не только три части на территории городского округа, но и еще две, прилегающие к границе района. И снова пустота – ни по официальной линии, ни по неофициальной (мало ли, кому рыбу глушить, оба опера были, как выяснилось, в полной гармонии с командным составом), – и снова ничего. Пусто. Ни пропаж, ни хищений не выявлено.

Станислав Васильевич, критически осмотрев личный состав еще раз, нашел, что необходима еще большая конкретизация:

– Ваша задача: установить всех граждан, которые имеют обыкновение ходить этой дорогой на станцию или возвращаться с электрички. Не просто установить, но и составить списки, выявить связи с семейством Романовых – в общем, пропустить через дознание. Подчеркиваю еще раз, жирными двумя чертами: нужны те, для кого именно этот маршрут являлся повседневным!

– Для подобной работы людей маловато, – резонно заметил Сафонов.

– Немного, – согласился Станислав, – зато все мы тут редкие молодцы, знакомые с местным населением да колоритом. Я ничего не упустил?

Сафонов ухмыльнулся, Зайченко пожал плечами.

– Вы же не просто так включены в группу, и работники вы опытные – вот и присмотритесь: кто из простых смертных мог бы заинтересовать загадочного бомбиста. Всего-то три тысячи населения, исключаем инвалидов, стариков и детишек…

– Почему три-то тысячи? – почему-то удивился Сафонов. Нет, все-таки цепляется к мелочам.

– Хорошо, пусть будет две тысячи восемьсот, – поправился Крячко и хотел добавить кое-что по сути, но Зайченко пояснил:

– Товарищ полковник, мы не давим местным материалом, но объективно имеется еще порядка двадцати тысяч с той стороны канала.

Гуров, одернув запыленную шторку, вгляделся в карту на стене, Крячко, сдвинув брови, пытался уразуметь ход мысли.

– С той стороны канала, говорите? Двадцать тысяч дачников, которые пользуются мокшанской станцией?

– Там множество коттеджных поселков, – уточнил Сафонов, – в основном для постоянного проживания.

– Если коттеджные поселки, то подразумевается определенный уровень благосостояния, – заметил Лев Иванович, – обитатели коттеджных поселков предпочитают личный автотранспорт.

– Далеко не все, – возразил Зайченко, – множество там любители электричек. Пробки, знаете ли.

Крячко еще раз глянул на карту:

– Допустим. Что там ходит, маршрутки, автобусы?

– Ходят, – подтвердил Сафонов.

– Мост через канал километрах в десяти от вашей Мокши, – Станислав повел пальцем, – уже на следующей станции, как ее… Осинки. Зачем тем, что с той стороны, ваша платформа? Они садятся на маршрутку, доезжают до Осинок…

Эти местные как-то издевательски переглянулись или показалось?

– Сейчас поясню, это просто, – деликатно влез Зайченко и, подойдя к карте, принялся аккуратно, не прикасаясь к бумаге, водить карандашом: – Возьмем, например, вот тут, – обвел населенный пункт по ту сторону канала, – это село Игнатово. Если из него ехать на маршрутке до Осинок, – опер провел условную прямую по дороге, которая шла вдоль того берега, – упираешься в бетонку А – сто семь, потом в мост через канал, потом во второй мост, перекинутый через железную дорогу.

– И что же?

– Тут всегда пробки, поскольку дважды сужение. Таким образом, до станции Осинки ехать не меньше часа, а до Мокши – десять минут.

– Да каким же образом? – нетерпеливо спросил Стас. – Вплавь через канал?

– Зачем? – безмятежно отозвался Зайченко, аккуратно кладя на место карандаш. – По мосту.

– Нет тут моста, – напомнил Гуров, постучав по карте, – ближайшие мосты вы сами показали, в Осинках.

Опер, снова подняв карандаш, провел линию прямо по каналу:

– Вот шлюз, над нижними воротами которого перекинут мост неофициальный. Вот и доезжают до Игнатова, тут, – указал на какой-то пятачок, – бросают машину и через мост, пешочком через канал. Минут пять-шесть – и вы на станции.

– Прямо по шлюзу? – переспросил Крячко, полагая, что ослышался.

Зайченко пожал плечами:

– Чего нет-то? Этим путем все пользуются, кто проживает на другой стороне канала, в соседнем районе.

Тут у Льва Ивановича, человека разумного, бывалого, ко всему привыкшему, перед глазами несколько потемнело. Он припомнил это гидротехническое сооружение, прикинул, каков может быть перепад высот. Ужаснулся. Получилось около десяти метров. По всей видимости, нечто подобное маячило перед мысленным взором Крячко, поскольку он тихим, каким-то богобоязненным голосом спросил:

– Ну так-то там охрана есть или пропускная система?

– Сеточка натянута по всей длине, – сообщил Сафонов.

– Сеточка, вот как, – проговорил Станислав, – мостик прохожий, по которому кто угодно может пройти, а внизу кораблики, ворота шлюза, питьевая вода для всей Москвы…

– …а неподалеку откуда-то берется и взрывается бомбочка, невесть кем подброшенная, – завершил мысль Гуров, – ну это премило.

– Чтобы взорвать шлюз, ста грамм тротила недостаточно, – вставил Зайченко.

Крячко, как бы не слушая, продолжал камлание:

– Полиция и ФСБ на усиленном режиме, проверяют пакетики с соком и сигаретные пачки, а тут кто угодно ходит над стратегическим сооружением…

Старожилы явно недопонимали, чего это варягов так восхищает или возмущает:

– Так последние лет тридцать ходят. Привыкли. Это самый быстрый и удобный путь от железнодорожной платформы до дома. Иначе люди были бы вынуждены добираться в объезд на автобусах, а это траты времени…

– Это железный аргумент, – вежливо, но не без сарказма поддакнул Гуров.

Он вспомнил, как главу Рокотова потрошили всем народом – не потому ли, что прошел слушок, что этот возмутительный мост наконец прикроют?

– Все, все, – призвал Стас к порядку, – в самом деле, не наша печаль. В данном случае от крупномасштабного шухера с просеиванием народа по обе стороны канала нас избавляет лишь то, что сто граммов тротила – это ни о чем. С таким объемом теракт не устроишь.

Гуров утешил:

– Станислав Васильевич, мы обязательно вернемся к этому вопросу в свое время. Теперь давайте сосредоточимся на нашей операции. Итак, просеиваем только тех, кто обычно ходит по той же дороге, которой следовала гражданка Романова. По эту сторону канала, – уточнил он, подняв палец, – ясно?

Те подтвердили, что вполне.

– Следующий момент – военкоматы. Это, господа, возьмете на себя вы.

У стажеров, к которым было адресовано данное задание, заметно вытянулись физиономии. Видимо, надеялись на какое-то особое сверхзадание, которое позволит раскрыть им свои сверхталанты. Старый же полковник бессердечно развеял эти чаяния: