— А что именно-то? — не догонял напарник.

—Да всё. И вертушки не так работают, и нога у тебя осталась.

— Э-ээ?

— Так если вертушка заденет, то, считай — не жилец. Даже вскользь если, всё равно отрывает или ногу, или руку. А у тебя даже царапины нет, только ушиб сильный.

— Пусть будет подозрительным, я не против. Мне ноги как раз две штуки нужны. Чо я с одной-то делать буду?

— Встать можешь?

— Попробую.

Встать боец смог, но это было мучительно больно, даже при действующем обезболивающем.

— А ещё есть?

— Что — есть?

—Укольчик. Что бы я идти смог. Раз это ушиб, то он пройдёт скоро. Кость цела. Мышцы тоже.

— Ну, давай ещё укольчик, раз так понравилось, — согласился старшой, доставая индивидуальную аптечку.

Со второго укола раненого уже немного вштырило и боль практически не ощущалась. Идти он мог, и, даже, быстро.

— Справа могут сунуться. Сектор не очень удобный, — пояснил старшой, распластавшись на рубероиде ставшим трухой по прошествии лет, и наблюдающий обстановку в прицел винтовки, — поглядывай туда почаще.

— Есть, почаще, — отозвался напарник.

Положение было не то, чтобы безвыходным, но особыми перспективами не радовало. Позицию занять пати успело, но не очень удачную. Старшой на ходу разъяснял рыцарю азы работы снайперской пары, пока они забирались на крышу трёхэтажного барака. С крыши особо нетерпеливых комвзвода умело снимал из винтореза. На вопрос Безудержного, почему ему велено было взять только автомат, ответ был очевидным.

Для экономии рыцарь-автоматчик одиночными пошугивал слишком хитрых противников, порывающихся сунуться в обход сектора обстрела. Из-за отсутствия навыков стрельбы из автоматического оружия, производил он больше эффект психологический, чем убойный.

— Запомнил, в которую сторону её потащили? — задал вопрос старшой, очередным выстрелом сняв сразу двоих.

— Запомнил.

— Тогда, значит, делаем так. Берёшь у меня из рюкзака трос и спускаешься по тому углу. И алга. Вся надежда на тебя. Зря, что ли мы сюда добирались. А я им тут мастеркласс пиротехники устою.

— Один? — недоверчиво поинтересовался напарник.

— Не. Двое: я и мой гранатомёт. Но учти. Хлопушек у меня немного. И дымовухи я взял совсем чутка. Так что, давай, глотай всю аптечку разом, чтобы нога работала, и спасай нашу курицу. У тебя навыков в рукопашной поболее моего. Да если ещё и железяку какую подберёшь, то вообще, думаю, всем хана будет.

— Ну, это ты загнул.

— Да ладно, мечом-то махать ты мастер. А чем тебе кусок трубы не булава? Всё. Начинаем операцию. Крепи верёвочку и по ней, как паучок, очень быстро и незаметно, а я пока дыма поддам, — старшой потянулся к своему тактическому рюкзаку. Так, это пока не надо, это на потом. Ага, вот она. О! Во чо ещё есть. Я и забыл. Ща пофестивалим.

Рыцарь закрепил фирменный трос, закинулся всем содержимым индивидуальной аптечки разом:

— Всё. Я готов.

— Понял. Приступаю, — ответил старшой, и запалив дымовую шашку, метнул её на землю ближе к торцу барака. — Жди минуту. Дай ей разгореться. Потом в дым ныряй, только с маршрута не сбейся.

Внизу засуетились. Несколько силуэтов ринулись к бараку. Но тут же были профессионально «сняты» старшим.

— Мля. Вот кто бы знал, что вся фигня из-за этой погани. Вот кто всех зашухерил. Потому и на болоте никого не было. Ну, пошёл! — скомандовал напоследок старшой.

Безудержный начал быстро спускаться по стене. Противников было много. Пару десятков уж точно. Но очень радовало, что вооружение у них было лёгким. И Семиглазку утащили всего четверо и пешком. Есть не иллюзорные шансы их догнать и освободить девчонку.

С «дымовухой» гроссмейстер ни разу не сталкивался. Штука оказалась поедрёней чем дым от котлов с кипящей смолой на стенах штурмуемой цитадели демонов. Глаза защипало, горло начал разбирать кашель. «Закусив» дым рукавом, новобранец рванул по узкой улочке. Сзади раздался взрыв гранты.

«Млин. Ну, это, конечно же, всё верно. Ща он одногруппницу вызволит из рук лиходеев, а дальше-то что? Как им обратно будет пробиваться?» — подумал вызволитель.

Но продолжить мысль он не успел. Резко упав и откатившись в бок, спасаясь от выпущенной в упор очереди, успел заметить пять или семь силуэтов, идущих навстречу. Выпустил очередь, зацепил ей двоих. Силуэты исчезли.

Безудержный снова перекатился, прямо как заправский спецназовец, и то место, где он только что был, прошила очередная автоматная очередь. Ратоборстовать лёжа рыцарь праведного пути умел как-то не очень. Он и пешим-то строем уже начал было подзабывать, как сражаться, всё верхом, да верхом. А тут всё на пузе ползать надо. Впереди снова показались силуэты, но в значительно большем количестве. Путь вперёд был перекрыт превосходящими силами противника.

Без своего эпического щита, кованного в кузне демиургов, бойцу было неуютно. То ли дело ворваться в строй врага, расчищая путь мощью крутейшей снаряги, и совсем другое, метаться из стороны в сторону, да ещё и на четвереньках. И где тут легендарность и былинность схватки, о которой будут петь менестрели и баять сказители? Стыдно рассказать о таком.

Кувыркнувшись пару раз, неудачливый спаситель непутёвой ведьмы метнулся в остатки дыма, в попытке возвернуться в исходную точку. С другой стороны дома раздался ещё один взрыв гранаты, и ещё одна автоматная очередь. Но в ответ пошёл плотный огонь. Но и со стороны Безудержного начали вести огонь не меньшей плотности, не давая ему приблизиться не то, что к свисающему тросу, но и к двери в само здание барака.

Вырисовывался полный и безоговорочный абзац. Занявшийся рассвет уже достаточно неплохо подсвечивал окружающую обстановку, и не оставалось ни спасительной темноты, ни спасительного дыма от «дымовухи».

— Эй, козёл, сдавайся! — выкрикнули из-за угла.

— От козла и слышу! — крикнул в ответ рыцарь, неумело меняя пустой рожок автомату. Воевали они в паре со старшим с людьми. С одной стороны, это было лучше, чем с мутантами. Но, с другой стороны, это были не просто сталкеры-беспредельщики, это были «забугорники» — сталкеры из соседней страны, граница которой проходила как раз за «Зоной». А по уровню упоротости и зверства, эти граждане сопредельного государства от мутантов отличались лишь наличием членораздельной речи, отчасти напоминающей человеческую. И вот на них-то пати и напоролось. Видимо, у них была очередная вылазка.

То, что в «Зону» постоянно наведываются озверевшие бандиты, разговоры ходили давно. По началу особо никто не верил в страшилки про отрубленные головы и вызженные пентаграммы на спинах. Всё списывали на саму «Зону» и на тот страх, у которого глаза велики. Просто обычный человек не был в состоянии осознать того факта, что люди могут до такой степени оскотиниться, что переплюнут по своей жестокости даже мутантов. А теперь оба участника спасательной операции столкнулись лицом к лицу с очень большой опасностью. И кто его знает, что хуже: сгинуть в «Зоне» от аномалии, или попасть в лапы «забугорникам».

С противоположной стороны барака шёл реальный бой. Но и у Безудержного ситуация мало чем отличалась.

— Слышь, урод, сдавайся! Бросай зброю!

— Хлебало завали! — в тон ответил Безудержный, постоянно перемещаясь от одного угла барака к другому. Хоть каким-то прикрытием служили запущенные и разросшиеся кусты шиповника перед домом. Но особой роли это не играло. Патронов оставалось ещё на десять минут боя. Вот только и этих минут стало вдруг резко намного меньше от разорвавшейся практически рядом ргдэшки.

Осколками бойца не задело, но по ушам вдарило знатно. От полученной контузии зрение затроило и заглючил вестибулярный аппарат. Этого противнику оказалось достаточно. Встав в полный рост, с десяток «забугорников» ринулось к рыцарю, с трудом поднимающего автомат в тщетной попытке прицелиться.

Что именно произошло, Безудержный не понял, но в ушах сквозь нестерпимый звон прорвался какой-то треск и приближающиеся враги вдруг разлетелись, как фанерные мишени на стрельбище. Следом раздалось несколько глухих бабахов, по-видимому — взрывов.