Марго подошла к нему, ухватила за руку и рывком вздернула на стройные ножки.

— Вставай, мы пришли.

— Куда?..

— В «Лакомое Рыло», — ответила молодая женщина.

В одно мгновение Жорис понял, какую судьбу уготовила ему Марго. Она покарала Марека, теперь настала его очередь.

— Нет, умоляю, только не это, Марго…

— Никакой пощады. Ни одному из вас. — И она потащила перепуганного Жориса в сторону желтеющих грязных окон трактира.

Марго открыла дверь трактира, занятого Квентином, Бранном и Валеном, а потом грубо толкнула Жориса вперед.

Снова прикрыв потихоньку дверь, юная женщина на мгновение замерла, прислушиваясь. Ожидать пришлось недолго…

Удовлетворенная Марго ушла в ночь, улыбаясь, а ее провожали долгие вопли, доносившиеся из трактира.

Невдалеке от трактира было найдено тело Жориса, вернувшегося после смерти к прежнему облику. Никто не знал, что случилось с юношей и почему его обнаженное тело покрывали грязь и синяки.

Квентин промолчал, Бранн сплюнул на землю, а Вален лихорадочно перекрестился. Они-то знали. Их рассудок, хоть огрубевший, все осознал, и во взглядах, которыми они обменялись, безмолвно условившись больше не заговаривать о той ночи, страх пересиливал отвращение.

Через два дня в Томблин прибыл с востока аскетичного вида человек с лысиной, окруженной венчиком волос цвета перца с солью, и с орлиным взором. Он внимательно разглядывал каждого встречного, словно обладал властью извлечь из того на белый свет всяческие грехи, постыдную ложь и непристойные вожделения, и выставить их на свет божий.

Его сопровождал высокий и тощий как жердь мужчина с тянущейся походкой старой клячи, чье лицо скрывалось за высоким отложным воротником кожаной куртки и тенью от широкополой шляпы, из-под которой свисали пряди гладких, иссиня-черных волос.

Они заняли вместе самую большую комнату в «Лакомом Рыле», потом обошли Томблин, расспрашивая жителей деревни о последних событиях. Затем осмотрели канаву, в которой нашли Жориса, после чего их повели в лес, где был сожран Марек.

На следующий день оба отправились в Бель-Омбраж. Лысый предъявил стражникам охранную грамоту, в которой он значился как Конрад из Марбурга, Заклинатель Святого Престола, защитник веры в борьбе с ересью, колдовством и дьяволизмом.

Ссылаясь на свои полномочия, он потребовал немедленной аудиенции у дамы Вьелль, которую ему без задержки предоставили.

Шателенка приняла Конрада и его спутника в своих апартаментах, строгая и подтянутая в своем платье из рубиновой парчи, украшенном нежным белым кружевом и золотой каймой. Она по-прежнему сохраняла тонкую талию, и если когда-то она была красива, то теперь это проявлялось только в постоянном юном блеске ее глаз цвета лесного ореха. В остальном же черты ее лица отметила печать ответственности, которая легла на ее плечи со смертью мужа: изборожденный морщинами лоб, впалые щеки и рот, вечно сжатый в неодобрительную линию.

Она опустилась в пурпурное кресло и пригласила двух мужчин усаживаться напротив нее. Конрад подчинился, а второй предпочел остаться стоять рядом с ним.

— Как мне к вам обращаться? — спросила шателенка без предисловий.

— «Брата Конрада» будет достаточно, — ответил носящий упомянутое имя.

— Тогда давайте перейдем к делу, брат Конрад. Поверьте, я польщена интересом Святого Престола к моему скромному крову, но мне непонятно, какая причина привела вас сюда.

— Видите ли, — объяснил Заклинатель, сплетая пальцы перед грудью, — моя задача заключается в том, чтобы искоренять любые следы ереси с лица этой земли. Независимо от происхождения и какой бы ни была цена. — Он указал на человека позади себя. — Мой друг Габриэль обладает бесценным талантом определять, где именно потребуется совершить мои обряды.

Дама Вьелль издала негромкий смешок.

— В Томблине не орудуют никакие дьяволы, брат Конрад. Боюсь, вы проделали этот путь напрасно.

— Я так не думаю — как не думают, похоже, и ваши люди.

— Они всего лишь неграмотные крестьяне, неспособные видеть дальше грязи на своих полях и трясущиеся от страха всякий раз, как священник чересчур выразительно прочтет воскресную проповедь.

— У них есть причины бояться? Или есть в чем упрекнуть себя?

Владелица замка еще сильнее напряглась в своем кресле.

— Прошу прощения, госпожа, — продолжал священнослужитель, — я слишком ревностен в своем деле. Как бы то ни было, двое человек умерли при странных обстоятельствах, с перерывом в несколько дней.

Взгляд шателенки омрачился тенью.

— Что до одного из них, то это просто несчастный случай на охоте.

— Судя по внешней видимости, — не уступал де Марбург. — Но я по-прежнему убежден в обратном. Мой долгий опыт научил меня, что в подобных случаях очень часто в мужчину — или женщину! — вселяется демон; поэтому я буду признателен, если вы позволите нам провести расследование, тогда я быстро предоставлю вам доказательства.

— Так тому и быть, — согласилась дама Вьелль, пытаясь проникнуть сквозь тьму, укрывшую лицо Габриэля. На какое-то мгновение она уловила аметистовую вспышку там, где находились его глаза. Она вздохнула и поднялась. — Постарайтесь только не слишком напугать деревенских жителей. Страх обычно ожесточает людей.

Конрад поднялся на ноги.

— Они и так напуганы, госпожа, но это не наша вина. — Он кивнул в знак прощания: — Желаю вам доброго дня.

— Он здесь, я его чувствую, — поморщилась Иезавель, ерзая в кресле.

Марго приподнялась на кровати:

— Кого?

— Его… Инквизитора, который постоянно мешает мне забавляться.

На ладони юной женщины появился язык пламени.

— Почему бы тогда не избавиться от него?

— Представь себе, я бы с удовольствием, — ответила девочка, жестом развеивая магию Марго, — но видишь ли… он под защитой. Тебе придется быть осторожной.

— Я не боюсь, с таким-то могуществом!

— А тебе следовало бы, — предупредила Иезавель, встав на ноги. — Он знает, что я здесь, но ему нужна именно ты. Не высовывайся несколько дней.

Марго повалилась обратно на матрас.

— Ну нет… Сегодня будет прекрасная ночь, — выдохнула она, — трупы станцуют под звездами, так подсказала мне на ушко луна! Но сначала мне нужно отдохнуть.

— Остерегайся, твои силы так эфемерны, а ты последние несколько дней их тратила без счета. О, зрелище было блестящее, истинное наслаждение, — продолжал ребенок, жадно облизывая губы, — но ты ведь не хочешь, чтобы они исчезли прежде, чем ты отомстишь, правда?

Марго помассировала виски.

— Может быть, не знаю… Я так устала.

— И бледная. Последствия Договора… Отдохни пока.

— Да, — пробормотала Марго. — Сегодня ночью… они станцуют…

Не бывало еще такого колдовства, которое нельзя перерубить несколькими десятками сантиметров закаленной стали. Таково было убеждение Бранна. Убеждение незамысловатое, грубое и твердое, выковавшееся за годы опыта.

Марек и Жорис были идиоты. Их застали врасплох, а с ним это не пройдет. Только рыжая вздумала бы показать самый кончик своего хорошенького носика, он бы приставил к нему свой меч прежде, чем она успела даже подумать о заклинании — слово Бранна.

Сегодня вечером он патрулировал окрестности Бель-Омбража в одиночку. Все бы ничего, но никак не удавалось расшевелить Квентина — до парня было не достучаться. Когда он не отсиживался в своих апартаментах, то проводил время за молитвами в часовне ради спасения своей души. Как по Бранну — если его друг надеется убедить Бога, что его душа чиста, так ему придется долгонько молиться на коленях.

Чавкающий звук шагов по влажному ковру из листьев вывел воина из размышлений. Бранн повернулся, выхватывая оружие, и увидел перед собой рослую фигуру, стоящую посреди ночи в нескольких шагах перед ним. Меч в ее руке выглядел таким же внушительным, как и у Бранна, а его голубоватая сталь отблескивала зловещем сиянием под бледной луной.