— Теперь говорит Силвер, — догадался Милз.

— Но его слова не оставляют в мозгу Гудимена почти никаких следов… Обмен какими-то репликами… Теперь самое убедительное доказательство, что обе голограммы — фрагменты одной картины. Длительная пауза… И вдруг к Силверу приходит ощущение радости бытия. И в ту же минуту происходят изменения у Гудимена — на фон жестокости наплывает голубоватая дымка удовлетворения… Исчезают изменения на обеих голограммах тоже одновременно.

Совпадение было точным — секунда в секунду, и Милз не мог удержать восхищения:

— Молодец, Мин! Минерва рассмеялась.

Как жаль, Бобби, что я не могу испытать удовольствие от твоей похвалы. Это, наверно, очень поощряющее чувство.

— С этим все ясно, — горестно сказал Лайт, — сомнений больше нет… Что мы будем делать с тем, что узнали, Бобби?

— Не представляю себе, — пожал плечами Милз. — Я никогда не преследовал убийц. Сообщить полиции? Но разве будут для нее предметом доказательства ни кому, кроме нас, не понятные голограммы?

— Но оставить все при себе, примириться с безнаказанностью убийц…

Длительное и тяжелое молчание прервала Минерва:

— Выслушайте сообщение, имеющее непосредственное отношение к нашей работе.

Милз включил канал общего вещания, и они увидели хорошо знакомое лицо Фреда Биллинга. На студии, видимо, впопыхах забыли приглушить передатчик запахов, и из широко раскрытого, придвинутого вплотную к зрителям рта журналиста вместе со словами отчетливо доносился аромат только что проглоченного коктейля.

Судя по лицу и нервной жестикуляции, Фред был возбужден не только алкоголем, но и сенсацией, которую громогласно оглашал.

— Прошло всего лишь два дня после того, как я сообщил вам о похищении единственного обладателя бессмертных рук — великого пианиста Николо Силвера. База космополо, возглавляемая энергичным Рони Скинертоном, добилась выдающегося успеха. В беспредельной пучине космоса парни Скинертона нашли Силвера.

Фред сделал эффектную паузу, отчетливо показывая, как он борется с собой, чтобы подавить душившие его слезы, и продолжал:

— Они выловили бездыханный труп виртуоза с ампутированными руками. Останки Силвера оказались в непосредственной близости от одной из иностранных орбитальных станций. Не нужно обладать большой проницательностью, чтобы догадаться, кто повинен в этом зверском преступлении. По мнению авторитетных кругов, нет никаких сомнений насчет того, кто похитил Силвера и отрезал ему руки, чтобы раскрыть тайну бессмертной ткани, созданной нашими учеными.

— Вот болван! — взорвался Милз.

Потрясенный Лайт непонимающе взглянул на него и досадливо отмахнулся. Он хотел дослушать до конца.

Биллинг не ограничивался болтовней. Он показывал всему миру изуродованные руки Силвера, его искаженное мукой лицо. Каждую руку отдельно. И глаза отдельно. И оскаленные зубы… Снова и снова. И не только самого Силвера. Биллинг опередил всех. Он успел снять страдальческие лица жены и дочери пианиста, воспользовавшись тем, что семья Силвера не удосужилась защитить свое жилище свинцовыми экранами.

— Может быть, наконец, — продолжал Фред, — наше трусливое правительство найдет в себе остатки мужества и достоинства, чтобы дать отпор убийцам, и на деле покажет, что терпение свободного общества имеет свой предел. Сейчас я предоставлю микрофон глубокоуважаемому Джери Пурзену.

Теперь уже Лайт подал знак, чтобы передачу выключили.

— Безумный мир, — повторил он свою привычную фразу, — безумный мир…