Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Это была грубо предложенная взятка. Лайт на секунду задумался и сказал:

— Дар принимаю. Но все мои распоряжения остаются в силе.

С той минуты, когда Лайт появился в диспетчерской, никаких изменений здесь не произошло. ДМ и мими поддерживали нормальную работу всех служб космического комплекса. Электрическая энергия передавалась без проводов на местные подстанции для питания силовых, гравитационных и прочих систем. Лайт не вмешивался в привычный распорядок жизни Кокервиля, если не считать введенных им ограничений, и не интересовался самочувствием его обитателей.

После эвакуации женщин с детьми, больных и пожелавших уехать из числа принудительно доставленных количество гостей уменьшилось ненамного. Оставалось больше ста тысяч крупнейших деятелей бизнеса, военачальников, политиканов, а также ученых, посвятивших свою жизнь проблемам наиболее эффективного уничтожения людей. Каждый из них, пока был отрезан от своих единомышленников, от средств связи, от военных баз, лабораторий, парламентских трибун, прикидывался безобидным существом. Но Лайт отчетливо представлял себе конфигурацию и расцветку эмоциональных ветвей, непомерно разросшихся у них в условиях «свободного предпринимательства».

Самые разумные выводы интеллекта были бессильны перед этими затаенными, но готовыми к действию чувствами агрессии, мести, властолюбия, стяжательства. Стоит гостям Кокера попасть на Землю, и куда денутся их нынешняя покорность и беспомощность. Каждый снова станет злым и опасным врагом, располагающим неограниченными возможностями наносить вред. Нет, никого из них Лайт пока не собирался выпускать. Он ждал.

События в Кокервиле подтвердили правоту Всемирного Комитета Бдительности и своевременность мер, принятых правительствами. На всех континентах созывались телемитинги в которых участвовали сотни миллионов людей. Открывались внеочередные сессии парламентов. Заседали кабинеты министров. Слишком устрашающим было предотвращенное преступление, чтобы ограничиться протестами, дипломатическими демаршами и на этом успокоиться. Все приходили к единому мнению: больше нельзя откладывать операцию по уничтожению оружия.

Как и предполагал Лайт, у людей пришли в крайнее возбуждение инстинкты самосохранения обоего рода — и личного, и видового. Особую мощь приобрели альтруистические эмоции, а, опираясь на них, главенствующими стали мысли, рождавшиеся на высших ступенях Инта, — выводы ясного, глубокого разума. Но Лайт слишком хорошо знал зыбкость душевных состояний, чтобы считать победу интеллекта окончательной. Ведь столько в мозгах гнездилось словесного мусора, националистических и религиозных суррогатов мысли, столько противоположных представлений о свободе, престиже, чести…

32

Пятый день жил Гарри Лайт в качестве предтечи будущего чева. Но ни привыкнуть к новым условиям бытия, ни понять до конца, что произошло и продолжает происходить с ним, не мог.

Все, что было вычислено Минервой и теоретически предсказано им самим и Милзом, осуществилось. Он действительно только помнил, что люди испытывают чувства голода и жажды, а сам не ощущал ни того ни другого. Он знал, что все живое время от времени требует отдыха, сна, а сам ни разу не сомкнул глаз, и мысль его работала с той же ясностью, которую обрела после того, как он очнулся в камере синтеза. Неутомимыми стали его витагеновые мышцы. Его глаза видели больше и лучше, чем прежде. Его слух улавливал звуки, доступные только немногим животным.

И в то же время каждый час приносил нечто новое, непредвиденное. Когда при первом знакомстве со своей новой голограммой он увидел неожиданное — мысли-чувства, это удивило и обрадовало, но они с Милзом не имели времени ни обсудить, ни оценить открытие. А теперь, когда Лайт постоянно перерабатывал информацию с быстротой ДМ и принимал решения, эти мысли-чувства ставили перед ним одну загадку за другой.

Увидев, как переворачиваются и уходят на дно подводные лодки, Лайт с удивлением отметил, что его мысли в эти минуты пронизаны чувством удовлетворения. Откуда оно взялось? Ведь структуры инстинктов, порождавших поощрительные эмоции, должны были отмереть. Им просто нет места в мозгу существа, не нуждающегося в самосохранении. По всем расчетам, только интеллект должен был обеспечивать целенаправленное и разумное поведение. И никаких сомнений в правильности этих расчетов быть не могло.

Допрашивая Боулза и Торна, Лайт знал все, что творилось в их обезображенных мозгах. Он помнил, какую грозную опасность олицетворяют эти люди. Стремясь обезвредить их, он руководствовался только разумом, не испытывая ни ненависти, ни презрения. Каждое его суждение было подсказано логикой, ясным предвидением последующих действий.

И все же… Даже эти, казалось, совсем уже бесстрастные мысли были неотделимы от чувств беспощадности к своим собеседникам и тревоги за судьбу их возможных жертв. Если бы дополнительная информация подсказала ему, что единственно рациональное решение — физически уничтожить всех заговорщиков, он сделал бы это с тем же удовлетворением.

Великолепно оборудованный узел связи диспетчерской позволял Лайту видеть, что делается в любом закоулке Кокервиля, так же как и все, что происходит на Земле. Его внимание остановили ребятишки, увезенные в космос ради их мнимого спасения. Задерживать их здесь было бы неразумно. К этому выводу можно было бы, конечно, прийти путем несложных логических заключений. Но к Лайту он сам пришел в виде мысли, окрашенной сопереживанием, жалостью, — мысли, не требующей доказательств. И последовал соответствующий приказ Макрожеру.

Но особенно поразили Лайта те чувства, которые сопутствовали его разговору с Рэти. Он не лгал, выражая заботу об их будущем ребенке, уверяя ее в своей любви. Мысли о ней были неотторжимы от этих чувств, но чувства не ослепляли его, как бывало, не мешали ему понимать весь трагизм случившегося. Он не забыл, что никогда не сможет стать человеком-семьянином, что личное бессмертие роковым образом отделило его от близких людей, беспомощных перед старостью и смертью.

144
{"b":"87059","o":1}