Литмир - Электронная Библиотека

— А как нажрутся… — сквозь слезы продолжила девушка, — приходят меня насиловать… Я сначала кричала, отбивалась, кусалась… Но им… все равно! Они… смеются! Им смешно! Понимаешь — смешно! А потом… я перестала быть собой… Я — это не я… Как мне дальше жить? Зачем?

— В каком смысле ты — это не ты? — почему-то выцепив из ее слов именно эту фразу, спросил Василий.

— Я… не знаю, — все также тихо ответила «Найденка». — Я все вижу, слышу… Но оно словно не со мной все! Я вижу, слышу… Но ничего не чувствую!

А ведь, кажется, слыхал он про что-то подобное… Только относительно тех людей, кто был или на фронте контужен, или в какую-нибудь катастрофу попал. Правда, вспомнить хоть какие-то подробности про такое явление не получалось — не интересовался никогда Василий такими вопросами. Он ведь и вовсе не психолог какой-нибудь чтобы в таком разбираться. Но сейчас же она пришла в себя? Или нет? А вдруг она сейчас решит с собой покончить? Твою ж… Он ведь вообще нифига не знает!

— А сейчас как? — единственное, что смог спросить Василий.

— Сейчас я — это я, — произнесла девушка, и снова разревелась. — Только зачем мне все дальше жить? Как жить, помня все это? Я не хочу! Хочу к маме с папой!

— Не знаю, — честно ответил парень. — Но жить надо… Подумай хоть о своих родителях. Они же дали тебе жизнь, любили тебя, хотели, чтобы ты была живой, здоровой и счастливой?

— Любили… Но их нет!

— Тем более, — серьезно ответил Василий. — Они погибли, но ты жива… И если ты тоже решишь умереть — ты предашь их, предашь их память… Разве они этого заслужили? Думаешь, они такого тебе желали?

— Н-н-нет… — только и смогла ответить девушка.

Ну и что ему теперь дальше-то с ней делать? Что? Внезапно Василия охватила ярость! Будь прокляты те, кто провел все испытание! Те, кто вообще изобрел атомную бомбу! Все физики-ядерщики всего мира! Ведь это все из-за них! Из-за того, что они изобрели проклятую Бомбу! Не будь ее — как хорошо жилось бы всем! Уж тогда точно не было бы никаких ядерных испытаний, ни извергался бы проклятый Лонг-Вэлли, не было бы всех последующих событий… Доведись ему сейчас попасть в прошлое, куда-нибудь в начало века — и он бы, несомненно, посвятил всю свою жизнь одному-единственному делу. Уничтожению всех физиков-ядерщиков, всех, кто хоть пытается вести исследования в этом направлении! Чтобы никто и никогда не создал эту дрянь, чтобы никому не довелось увидеть и пережить такого, что случилось вот с этой девчонкой и тысячами, миллионами других людей! Увы, о таком можно было бы лишь мечтать, но не более того… А еще Василий был уверен, что даже если бы он уничтожил всех физиков-ядерщиков, то на смену им пришли бы другие. И они все равно создали бы проклятую Бомбу! И все равно взорвали бы какой-нибудь гигантский вулкан… И все бы все равно повторилось! Историю изменить нельзя — просто потому, что она обусловлена объективными законами развития общества, а не ролью отдельной личности в истории.

— Пошли чаю попьем, — обращаясь к девушке, произнес Василий. — И как тебя звать-то хоть, чудо рыжее?

— Мелисса, — ответила девушка. — Мелисса Уильямс…

— Мелисса? У нас в России трава есть с таким названием, — удивленно произнес Василий. — Ее в чай добавляют для запаха… А я Василий, можно — Вася…

— Ты русский? — удивленно произнесла девушка.

— Ага, — подтвердил парень. — Из СССР…

— Советский Союз, Иосиф Сталин, колхоз, коммунизм? — произнесла эти слова по-русски девушка с таким забавным акцентом, что он не выдержал и рассмеялся.

— Ну да… Советский Союз, Иосиф Сталин и так далее, — ответил он.

Как ни странно, но невольно у Василия получилось то, чего он не представлял как добиться специально. Отвлечь хоть на время девушку от своих переживаний — ведь он оказался тем странным и загадочным русским, про которых она слышала столько самых разных диких слухов. И про их GULAG, и про Сталина с Пономаренко, и про советские ракеты и многое другое… А уж сколько их ругали и ее родители знакомые, говорили про то, что там вовсю притесняют церковь и вообще построили чуть ли не антихристово царство.

В то время, как кругом росло движение хиппи, панков, байкеров и всяких прочих субкультур, когда вовсю раскручивалась идея сексуальной революции, родной поселок Мелиссы оставался своеобразным патриархальным медвежьим углом, где на подобные тенденции смотрели с откровенной неприязнью, чуть ли не как на проявления сатанизма. Сами-то они были «добрыми католиками»! С откровенной неприязнью относились у них и к СССР и коммунизму… А уж русских Мелисса до того видала лишь в фильмах вроде «Вторжения в США», «Маньчжурского кандидата» или «Красного ужаса». Последний им даже в школе показывали! Казалось бы, она должна бояться и ненавидеть русских больше всяких сектантов с людоедами! Вдруг вот этот сидящий напротив парень сейчас начнет ее пытать или насиловать?

Вот только сейчас почему-то она смотрела на самого настоящего русского из СССР, но почему-то вызвать в себе ненависть к нему не получалось. И даже страха перед ним не было! Может быть, уже просто разучилась бояться? Или после тех людоедов он не выглядел страшным? Или… Мало ли их может быть, этих «или»? А вот те людоеды… Один из них так и вовсе был ее одноклассником!

— За что Бог покарал нас? — тихо произнесла девушка.

— Не знаю, — пожал плечами Василий. — Я атеист и в Бога не верю… Но даже если он и существует, то вряд ли вмешивается в наши дела. Так что извержение… Мы, люди, устроили его сами, — усмехнулся парень.

— А расскажи про Советский Союз? — вдруг спросила Мелисса.

Откровенно говоря, ей сейчас было все равно, о чем говорить… Лишь бы отвлечься от воспоминаний, лишь бы не думать! Хотя бы попытаться выкинуть из головы навязчивую мысль о самоубийстве и дать себе время на то, чтобы хотя бы попытаться придумать себе какую-то цель, какой-то смысл жизни. Что-то, что даст силы жить дальше. Пусть ей и не хотелось жить дальше и ее вряд ли остановил бы даже страх перед адскими муками, но родители… Ведь прав этот русский!

А Василий принялся рассказывать про жизнь в СССР — стараясь вспоминать лишь хорошее и уже даже не замечая плохого. И теперь уже виня во всем произошедшем лишь самого себя. Ну как он, со своим пролетарским происхождением, мог пойти на поводу у уродов-антисоветчиков? И постепенно он даже увлекся своим рассказом, а девушка лишь сидела и молча слушала его, пытаясь представить себе странную страну за океаном. Про то, как живут в СССР и во что верят, чего добиваются люди — и про самовлюбленных идиотов диссидентов. Рассказывал какие-то забавные истории из жизни и из своей армейской службы — а там-то всякого хватало. И пусть многое из рассказанного Василием казалось девушке странным и непонятным, но она не перебивала. И в какой-то момент ей вдруг даже захотелось самой хоть одним глазком взглянуть на этот СССР, на то, какие же они — настоящие, а не киношные, коммунисты… Может быть, не такие уж они и страшные, как она привыкла думать?

За этим разговором, где Мелисса больше слушала, чем говорила сама, пролетело часа два или три прежде, чем их прервали. Прибежал посыльный от «мэра».

— Васек, тебя шеф зовет! — буквально с порогу ляпнул тот.

— Сейчас, — только и кивнул в ответ Василий.

— Уходишь? — когда посыльный вышел из дома, спросила у парня Мелисса.

— Угу… Шеф вызывает.

— Ну иди… И… возвращайся скорее!

— Я постараюсь, — ответил Василий. — Ты-то как? Глупостей без меня не натворишь?

— Нет, — покачала головой девушка. — Не бойся…

К некоторому удивлению она поняла, что ей и впрямь стало полегче… Во всяком случае, хвататься за нож или пистолет уже не тянуло. Пусть даже рассказанные Василием истории зачастую оказывались ей непонятны из-за разницы менталитета, но что-то в душе они все же затронули. Умирать вдруг расхотелось… Хотя и как жить дальше — она пока не определилась.

— Может, ужин сготовишь? — вдруг предложил Василий, решив занять ее хоть каким-то делом чтобы отвлечь от воспоминаний.

45
{"b":"870455","o":1}