— Спасибо, мама, спасибо! — Олеся поцеловала меня в щёку. Было бы за что. Я всегда стараюсь ей что-то покупать. Но не специально, конечно, сама не могу пройти мимо детских вещей, как сорока.

Вышла моя мать.

— Приехала? Что-то ты не предупреждала!

— Ты разве не знала, что я приеду на выходные? Мне кажется, я говорила.

Я прошла на кухню. Олеся вернулась в комнату с телевизором. Там теперь спит моя мама, а в моей бывшей детской Олеся.

— Ну как новая работа? — спросила мать, усаживаясь на стул, наблюдая, как я полезла в холодильник.

— Да пойдёт, — я вытащила небольшой сухой кексик, бросила на стол.

— Ужинать будешь? Я суп варила, — сообщила мне мать.

— Нет, чай попью и буду спать. Посижу с Олесей, сколько смогу и на боковую. Устала, — призналась я.

— Ботинки надо бы купить. У тебя зарплата скоро?

Даже моя мать понимает, что зарплата за этот месяц будет в следующем месяце. Зачем спрашивает?

— У меня ещё остались деньги, уж на ботинки-то хватит, — по возможности придавая своему голосу шутливый тон, огрызнулась я. Не зарабатывать даже на детские ботинки было бы совсем грустно. Хотя цены сейчас на всё детское конские.

— Можно посмотреть в интернете, — мама назвала излюбленный многими женщинами сайт.

— Нет, только не обувь, — отмахнулась я. — Хотя мы сами же покупали Олесе там в прошлом году зимние ботинки. — Давай в этот раз пройдёмся и померим вместе с ней. Пусть ребенок сам выберет.

— Ну что она там выберет? — мама отмахнулась. — Какая ей разница?

— Есть разница! Она даже маленькая показывала, что хочет надевать, а что нет, — не согласилась я.

— Как говорится, по одёжке протягивай ножки, — выдала народную мудрость моя мама.

— Мам, я не поняла, мы что, бедствуем? — я даже обиделась. Зарплата ведь у меня неплохая была и будет, а здесь цены пониже. Я всегда исправно деньги привожу.

— Зачем ты от Кирилла ушла? — в очередной раз выдала моя мать.

— Чтобы ещё и его не содержать! — вспылила я. Вспомнила, как покупала ему куртку, чтобы он выглядел хорошо, а сама решила ходить в сапогах с дырой в подошве. Отремонтировала в очередной раз. А там в одном месте заклеют, в другом отойдёт. С тех пор решила так на себе не экономить, ещё и ради мужика. Ладно ради дочери, но чтобы я ещё раз в чём-то себе отказывала ради мужчины! И не для благого дела какого-нибудь, а для того, чтобы он покрасовался в новой вещи — никогда!

— Нет, что ни говори, а мужик должен зарабатывать, — я налила чаю и села напротив мамы. — Все эти разговоры про любовь в шалаше хороши, пока счета не придут за свет и горячую воду.

— А что тебе счета, я всё со своей пенсии плачу, — снова съязвила мама. — И продукты покупаю, и льготы у меня есть как у работника нашего завода…

— Мама! — перебила я её. — Я вот у тебя ни копейки не взяла и деньги даю исправно! И Олеське покупаю всё сама на свои. Ну спасибо, низкий тебе поклон, — я действительно ей поклонилась от раздражения уже, — что живёшь с внучкой, суп ей варишь и кашу.

— Жили бы с Кириллом, он бы образумился, работу бы нашёл, — опять начала моя мама. — Всё-таки отец родной ребёнка. Что она без отца бегает?

— А ты напоминай почаще, — я чуть не обожглась чаем. — Мам, нам с тобой обязательно кричать друг на друга, ругаться?

— Мы не ругаемся, просто разговариваем, — моя мать надулась. — С мужиком в доме больше порядка было бы.

— Ну надо было его сюда, к тебе привести, жили бы в твоей двухкомнатной все вместе!

Я выдохнула, откусила чёрствый кекс. Мама, может, думает, что мне легко. Забывает, что я и там, в городе, плачу немалую сумму за квартиру, плюс коммунальные. Интернет, телефон. Проезд много съедает.

— Сама выглядишь как фифа! — мама покрутила пальцами. — Всё-то вечно красоту наводишь!

— Какая я фифа, мама? — теперь я надулась. Олеся в соседней комнате громко комментировала мультик и я хотела побыстрее уже заглотить этот сухой кекс, чтобы в животе не урчало, и идти туда. Ребёнок подсажен на мультики. И это при строгой бабушке, казалось бы. И я в выходные приезжаю со своим — давай почитаем книжку! Давай поговорим! Ну хоть гулять Олеся всегда выходит охотно. Правда сейчас на улице такая грязь!

— Ну а что? Вон вся при макияже, в блузочке тоненькой!

— А мне надо волосы в хвост стянуть, чтобы на морде кожу скукожило, в свитер залезть, который от прабабки остался и так и ходить? Я в очень приличном месте работаю, мама! Это же торговая марка одежды, целая сеть магазинов по стране! Я ещё, может, и не соответствую! Моё счастье, что я не из менеджмента или ещё кого, что я сижу себе со своими циферками и бумажками и никто на меня особо не смотрит. Ладно, давай не будем, — я отставила кружку. — А что Олеся про садик не рассказывает? Осенний бал же уже был?

— Был, — моя мама кивнула. — Весь вечер поделку из шишек и листьев лепили. Самая красивая вышла у нас поделка на тему осени. Все так сказали. А первое место Олеся не заняла, вот она и расстроилась.

— Не всегда же так выходит, что побеждаешь, надо объяснить ей, — начала я, раздумывая, что в садике ещё рано устраивать все эти соревнования для детей. Всё равно у многих родители ночами собирают эти поделки. Какая уж там честность и дух соревнования? Тогда бы что на уроках труда сделали, то пусть бы и сравнивали, а не то, что из дома просят принести…

— Да там мама одна для своей дочки попросила… — начала моя мать.

— Это как? — во мне начал просыпаться праведный гнев.

— Ну как? Уезжают они. Переезжают в другой город. Вот мама подошла к воспитательнице и попросила, чтобы дочке вручили главный приз. На хорошую память о детском садике, дескать. Ну и попросила правильно, подарок всучила. Она потом сама же и рассказывала, что, да за сколько.

— Ну и что? — в нетерпении спросила я.

— Ну и всё. Воспитательница и сделала ту девочку победительницей. Ну понятно, что остальные дети, кто старался и сам что-то лепил, как мы с Олесей, расстроились. Олеська ещё тряслась над этой поделкой, каждый листик поправляла, мне сто раз показывала.

— Где этот шедевр?

— Да в садике остался.

— Ну ладно, — я смахнула крошки, вымыла свою чашку и пошла к Олесе. Попросила показать мне эту поделку. Пришлось бежать за телефоном бабушки. А потом мы вместе рассматривали фото. Я нахваливала, как могла. Сказала, что это самая красивая поделка из возможных.

Потом Олеся, воодушевлённая, показала мне свои рисунки, раскрашенные шишки, наклеенные на лист альбома осенние листья, которые мы ещё в прошлые выходные запоздало собирали. Я всё рассматривала и всё хвалила. Всё-таки моя мать молодец. Занимается с ребёнком. Может, и мы завтра что-нибудь вместе с Олесей сделаем…

Я устала и как только уложила дочь и сама добралась до подушки, сразу провалилась в сон. Спала крепко, снов не видела. Утром, открыв глаза, первым делом вспомнила про Андрея. Это было так странно и так необычно. Я была уверена, что вернувшись домой, окунувшись в эту мою другую, отличную от той, городской, жизнь, я забуду про своего нового знакомого. Но нет. Я даже потянулась за телефоном, чтобы проверить, не пришло ли от него сообщение.

Но нет, телефон был пуст. Какие-то всплывающие уведомления, рассылки, но ни одного сообщения от живого человека. Ну а с чего бы Андрею мне писать? Он же не какой-нибудь несерьёзный юноша, чтобы слать мне “доброе утро” или “сладких снов”. Такие сообщения подразумевают некоторую романтику между вами, а у нас с Андреем пока не было даже намека на это.

Я постаралась припомнить всё наше совместное недолгое времяпрепровождение. Андрей всегда вежлив, галантен, но не давал никаких намёков… Или давал?

А что он должен был делать? Отвешивать мне комплименты? Флиртовать со мной? Комментировать мою внешность?

Но вёл себя он как надёжный и уверенный в себе мужчина. От и до. И выручил, и после собеседования встретил, и подвёз домой. И позвонил сам, поинтересовался, как я, спустя неделю… Всё-таки не хочет, чтоб мы потерялись. И я не хочу. Позвоню сама, как приеду в город. Когда-нибудь вечером после работы приглашу на встречу. Выпьем кофе. Или в обед. Если Андрей действительно курьер, вдруг как раз будет где-то рядом?