– Он волшебный, его не видно, какой он.
– Ты его не видела?
– Нет, – еле слышно ответила мать.
– А кто тебе сказал, что он белый? – не замолкала Таня. Мать не ответила.
Надежда почувствовала, что засыпает, она знала – это плохо. Малыш перестал плакать и тоже заснул. Через полчаса пришёл Николай с работы, хотел поздравить жену с сыном, но она не реагировала на его слова и прикосновения. Николай перепугался, выскочил раздетым и побежал за живую изгородь на улицу города к телефонной будке… Скорая увезла роженицу и младенца в роддом.
Николай был счастлив и, пока жена была в роддоме, устроил столярную мастерскую в доме. В городе было проще купить доски, бруски и фурнитуру. Николай сам смастерил из досок и брусков шкаф для посуды и круглый стол. Шкаф состоял из двух частей: нижний залавок с двумя дверцами и полками внутри, верхняя часть шкафа устанавливалась над нижним со стороны стены на доску, а ближняя часть шкафчика держалась на купленных в магазине выточенных ножках. В верхней половине было также две дверцы, но со стеклянными вставками, внутри полочки. На задней стенке был брусок с пропилами, в которые вставлялись вилки и ложки. Верх шкафа венчал орнамент в виде выпиленного лобзиком узора. Круглый стол был разборным. Он раздвигался посередине и из его нутра выдвигались две половинки. За счёт брусков эти половинки укладывались в центре стола, а раздвинутые полукруги были с краёв. Стол раздвигали, когда приходили гости, в раздвинутом виде стол был приличных размеров. Этот круглый стол всегда стоял в центре комнаты.
Николай предложил жене назвать сына в честь его самого – Николаем. Надя возразила:
– Хватит на мою жизнь Николаев: Дед Николай, ты Николай, у Нины муж Николай, второй сын у Любы Николай.
Николай понял, почему жена не хочет называть сына Николаем, и предложил назвать Сергеем, Надя согласилась.
Примерно в это же время Нина, младшая тётя Нади, родила мальчика. Нина работала врачом в детской областной больнице. Компетентным и уважаемым получился из неё доктор. Долго у неё с мужем Николаем не было детей. Наконец, Нина забеременела, свекровь с мужем «надышаться на неё не могли». Но роды были очень тяжёлыми. Нина никак не могла разродиться, матка не открывалась. Перед врачами встал вопрос: спасать жизнь роженице или ребёнку? Решили спасать женщину, а ребёнка вытягивать из утробы матери щипцами. За головку вытянули младенца, младенец был ещё жив. Спросить роженицу о судьбе младенца нельзя было, она была без сознания. Спросили мужа и свекровь, объяснив ситуацию:
– Мы сделали всё, что могли. В противном случае погибли бы оба: и мать и ребёнок. Вы должны принять осознанное решение: спасать жизнь ребёнку или нет? У него нет шансов на нормальную жизнь. Вероятней всего, он будет обездвижен на всю жизнь. У него повреждена голова и мозг.
– Вы нам ещё предложите самим убить его! – возмутилась свекровь роженицы.
– Его не нужно убивать, он нежизнеспособен. При родах он получил травмы, несовместимые с жизнью.
Муж Нины, Николай, взял мать за плечи и сказал:
– Сохраняйте моему сыну жизнь. Нина детский доктор. Она нам не простит, если мы пойдём у вас на поводу.
– Ещё раз прошу нас простить. Мы сделали всё, что могли. Но врачи не Боги.
Сына назвали Владиславом. Мальчик не слышал, не видел. Не держал головку, не мог ни повернуться, ни пододвинуться, только хаотично шевелил ручками в воздухе. Нина с болью в сердце ухаживала за сыном, ласково разговаривая с ним, строго выполняя всё необходимое для поддержания жизни изуродованного мальчика, что сама, как врач, назначала ему. Многие годы кормила и поила его с ложечки. Делала массаж, таскала на руках на прогулку, ставила бесконечные уколы в тельце, похожее на скелет…
На второй год жизни в городе дети сидели рядком на кровати, а мать с отцом «мыли» пол – так думали дети. Как-то странно мыли – кисточками. Детям не разрешили до утра слезть с кровати. После этого пол не сох – так казалось детям. Они привыкли, что сырой пол из некрашеных досок, после мытья, имеет другой, более тёмный оттенок, высохнув – светлел. Несколько дней дети не могли понять: почему пол никак не высохнет? Как стал темнее после «мытья», таким и остаётся. Потрогаешь его – холодный, словно сырой. Родители отвечали детям: «Пол покрасили, а не помыли». Но слово «покрасили» ни о чём не говорило детям: с таким явлением они в своей жизни ещё не сталкивались. Пол был красивым и гладким, но босоногим детям он не нравился: он был холодным. Вскоре на полу появились новые половики. Купили комод для белья. У детей появились карандаши и краски, бумага для рисования. Купили детский велосипед на трёх колёсах. Появилось громоздкое радио, но зато на нём можно было проигрывать пластинки. Оно занимало почти всю столешницу комода.
12 апреля 1961 года по радио объявили, что состоялся первый полёт человека в космос и совершил его наш советский человек Юрий Гагарин. Это было чудо! Чудо, наполняющее гордостью каждого человека за наш народ и за нашу страну. Николай, конечно, тоже отметил это событие, пришёл домой пьяным. Надя стирала пелёнки и между делом готовила еду. Николая разозлило, что жена до сих пор не приготовила ему поесть. Он схватил пустую тарелку и кинул в жену. Жена не успела увернуться, и тарелка рассекла ей бровь, кровь закапала на щеку, дети заплакали. Николай подошёл к радио, включил его и стал искать волну, желая ещё раз послушать радостную весть. Надя схватила у очага сваренный из толстого железа совок, подошла сзади к мужу и изо всех сил ударила его по затылку. Николай закачался, схватился за комод, но устоял, повернулся к жене:
– Ты щё, Надежа, одурела? – словно протрезвел он.
– А ты что, не одурел? Я пришла, как и ты, с работы. Я стираюсь, готовлю, за детьми смотрю! А ты, что делаешь ты, когда приходишь с работы? И ты на меня ещё руку будешь поднимать? Это так должно быть? Ты прав? Или я права?
Такой прыти от жены Николай явно не ожидал. А ведь она права! Так не должно быть. Здесь не деревня, а город. Раз нечего делать мужику во дворе, надо помогать по дому.
Летом в выходные, когда родители были дома, старших детей отпускали погулять на улицу, наказывая им далеко от дома не отходить. Дети гуляли около своего дома: то меж тополей, то сидели на склоне обрыва и наблюдали за мальчишками или за товарниками. Таня часто подходила к живой изгороди, рассматривала цветочки и листья акации. Стручки акации с семенами напоминали стручки гороха, но по вкусу они девочке не понравились, и она играла с ними и так и этак, и научилась с помощью стручков акации свистеть. Девочка слышала, как по ту сторону зарослей акации играют дети, но сквозь кусты ничего не было видно. Однажды любопытство взяло вверх, и девочка протиснулась сквозь ветки акации и как будто оказалась в зазеркалье. Она сразу же оказалась на асфальте, которого она никогда не видела. Она потопала, попрыгала по этой гладкой серой дороге босыми ножками. Наклонилась и пощупала её рукой, попробовала её поцарапать когтями. Поверхность дороги была крепкой, крепче, чем дороги в деревне, когда долго не было дождя. Это удивило девочку. До домов улицы было ещё метров пятьдесят. Девочка молча рассматривала огромные дома, в которых было так много окон. Дома были не серые, как в деревне, а белые – это так же было удивительно. Она удивилась, что дома очень высокие, взглянув на самые верхние этажи, узнала их, это их она видела поверх кустов акации. Несколько минут она понаблюдала за детьми, которые играли около живой изгороди и совсем не замечали маленькую девочку.
Потом девочка пошла по этой очень твёрдой, но узкой дороге. Рядом была широкая дорога, по ней постоянно ездили машины. Машин девочка боялась и не выходила на неё. Так она всё шла и шла, крутя головой туда-сюда. К какой-то металлической будке подбежал мальчик, засунул денежку и перевернул стакан вниз дном, тут же в стакан набежала вода желтого цвета. Вот чудо! Девочка шла прямо, никуда не сворачивая, и чем больше углублялась в улицу, тем больше становилось машин на дороге, тем больше людей вокруг – это было для неё открытием, она не предполагала, что на земле существует так много людей. За каким-то большим ящиком стояла женщина, а около него толпилась очередь. Девочка остановилась и стала наблюдать за людьми. Люди протягивали деньги женщине в белом халате, и та доставала из ящика какие-то неправильные стаканчики и отдавала людям. Люди называли эти стаканчики мороженым. Таня не знала, что это такое. Наверное, очень вкусное, потому что люди тут же начинали это есть.