Отец сказал, что раз он не может переубедить меня, то постарается защитить, и выделил мне личный отряд гвардейцев, которые охраняли нас с дочерью военачальника. Большую часть времени они, конечно, прохлаждались вместе с Карин, но сегодня мои воины первыми заметили выходящих из леса дедров и составили главную силу защиты деревни.

Перечитав свои записи, я дополнила их тем, что узнала от Ракдара, а также описанием раны на мёртвом теле Сэра Дардиона. Крестьянка поклонилась и вернулась к раненым, поняв, что больше не нужна мне. Первая же женщина всё ещё с ужасом глазела, осуждая меня и мои действия.

— Если ты закончила, может лучше спрятать рану твоего учителя? — шепнула Карин, нагнувшись ко мне.

Я вздрогнула от звука её голоса. Девушка раньше никогда не бывала рядом со мной во время работы с наставником. Сэр Дардион хранил много секретов, которые, он говорил, не должны знать непосвящённые, поэтому Карин сопровождала меня только при выезде из крепости, но даже тогда держалась на расстоянии, которое строго контролировалось учителем.

Удивлённо посмотрев на неё — Карин ничего не сказала о том, что я делаю с мёртвым телом, — я рассеянно кивнула. И завернув инструменты в марлю, закрыла банку с кровью, а затем аккуратно укрыла тело Сэра Дардиона по самое горло, чтобы не видеть эти страшные признаки заражения, доходившие до самых ключиц. Потом устало посмотрела на навязчивую лекарку, которая бормотала что-то про прощение богом моей души:

— Ты хочешь что-то добавить?

Женщина вдруг встрепенулась, опомнившись. Она приклонила голову, наконец поняв, что не должна смотреть на меня, пока я не позову её. А я не звала. Это был первый случай, когда я была рада своему положению. Не будь я дочерью короля или хотя бы графа, меня бы за волосы оттащили от мертвеца и могли взять под стражу, но тут обошлось одним лишь негодующим взглядом и бормотанием.

— Простите, принцесса, я не должна ставить ваши действия под сомнение, — сказала она, поклонившись. — Я просто поражаюсь, откуда в вас столько силы.

— Сэр Дардион хотел бы, чтобы я сделала это, — сказала я. — Может быть, это спасёт нас от мора.

— Да, госпожа. — Она снова поклонилась и ушла к раненым.

Я проводила крестьянку взглядом и стала укладывать свои подсохшие записи в сумку. А потом вдруг вспомнила, зачем мы с учителем вообще приехали сюда — мне нужно взять образцы кристаллов с новой вироточины, о которой сообщили жители деревни.

— Карин? — Я повернулась и встретилась с ней взглядом. Девушка задумчиво молчала. — Давай доделаем всё поскорее.

— И наконец уже поедем домой, — договорила она и кивнула, а после подозвала нескольких воинов. В их сопровождении мы вышли из лагеря и, обходя мёртвых дедров, направились к лесу.

Вироточина проливала свою ядовитую скверну у самой окраины. В воздухе чувствовался слабый сладковатый запах, который источала эта жидкость. Он служил для того, чтобы привлекать животных и сам по себе был абсолютно безвреден.

Остановившись в нескольких метрах от груды розовых кристаллов, я внимательно осмотрела траву под ногами — не хотелось наступить на скверну. Воин, нёсший для меня воду, тоже остановился и поставил ведро, другие предусмотрительно обошли вироточину и заняли оборонительные позиции. Карин шла за мной. Она никогда до этого не приближалась к вироточине и теперь с любопытством её рассматривала.

Я опустилась на колени и достала инструменты. Соблюдая осторожность, отломала щипцами несколько розовых кристаллов, похожих на соль, и сложила их в стеклянную баночку. После прошарила траву на предмет жидкости и, наконец найдя её, собрала в склянку побольше. Пальцы начало покалывать от воздействия случайно попавшей на них скверны, и я тупо уставилась на свои руки. Сэр Дардион чувствовал то же самое? Насколько сильно?

— Проверять глубину будем? — спросила Карин, заметив мою растерянность. — Ну или что вы там копаете обычно?

— Мне нужно будет выбрать помощника, — произнесла я, вставая.

— Ты не ответила на мой вопрос, — спокойно проговорила подруга, удерживая меня в реальности.

— Я думаю, в этом нет смысла, — чуть более уверенно ответила я. — Все вироточины, которые мы перекапывали или переносили ранее, продолжали сочиться в тех же местах, даже когда зависали в воздухе. Не думаю, что сейчас что-то изменилось.

Воины стали переговариваться между собой, и я обернулась в сторону, куда указывал один из них. К вироточине, очень медленно, но с завидным упорством, полз раненый дедр. У него не было нижней челюсти, все лапы оказались перерублены до костей, но он каким-то образом продолжал двигаться. Я была уверена, его целью были не мы, а скверна, которая могла исцелить его, поэтому просто продолжала смотреть.

Карин занесла меч, чтобы избавить животное от страданий, но я остановила её:

— Подожди!

Девушка недоумённо повернулась ко мне:

— Что ты собираешься делать?

— Пускай доползёт.

Она не понимала, зачем, но всё-таки отошла в сторону, пропуская дедра к вироточине. Мои пальцы продолжало покалывать, но я не обращала на это внимания. Воины держали мечи наготове, как будто чудовище может вскочить с земли и наброситься на них в любой момент.

Карин оттащила меня подальше. Я не сопротивлялась, завороженно наблюдая.

Чёрная туша наконец добралась до кристаллов и упала мордой в траву, где разлилась жидкость. Послышались хлюпающие звуки. Воины, так же, как и я, наблюдали за дедром, гадая, встанет он, или сдохнет прямо здесь, возле источника своих сил. Мои пальцы начало жечь, и я спохватилась, что могу заразиться. Попросила подать воду и тщательно промыла руки от скверны. Солдат любезно полил мне и ободряюще улыбнулся, когда я поблагодарила его.

Дедр продолжал хлебать розовую жидкость, шерсть на его спине вздыбилась и сотрясалась, пока он пил. Вода, пролитая неподалёку от чудовища, ничуть не смутила его. Оно продолжало размеренно хлюпать. Наверное, непросто было пить без половины морды.

Солнце почти садилось. Поддерживаемое верхушками деревьев, оно заливало всё вокруг тёплым золотисто-оранжевым светом. По полю хлопотали люди, собирая последних убитых и хворост для костров в огромные кучи.

— Что, если оно так и будет хлюпать здесь всю ночь? — угрюмо спросила Карин, опираясь на меч, воткнутый остриём в землю.

— Будем стоять всю ночь, — отозвалась я.

Тут дедр приподнялся и заворчал, повернув морду ко мне. Карин тут же подняла меч, направляя на него. Омерзительное перекошенное существо с белёсыми глазами попыталось подняться, чтобы напасть, но не смогло, потому что все его мышцы так и остались повреждёнными. Скверна не исцелила его, просто насытила перед смертью. Впрочем, умирать этот дедр не собирался.

— Он наелся? — спросил кто-то из воинов.

— У него отрасли новые лапы? — спросил другой.

— Нет, — ответила я, — скверна не восстанавливает ткани, она просто прижигает раны.

Я решила записать и это тоже, пока сытый дедр, перепачканный скверной, выдвинулся в нашу с Карин сторону. Он полз так же медленно, разве что ещё более уверенно, чем раньше, и угрожающе гудел. Наверное, будь его пасть целой, это было бы устрашающее рычание, но сейчас оно было больше похоже на звуки играющего ребёнка.

— Ты решила зарисовать его с натуры? — съязвила Карин, не спуская глаз с ползущего чудовища. Её явно раздражали звуки, которые он издавал.

— Убей его, если он нервирует тебя, — пробормотала я, не отвлекаясь.

— Вот уж спасибо! — воскликнула девушка и с силой вонзила свой меч в голову существа.

Гудение резко оборвалось. Ветер тихонько шевелил листья на деревьях. Воины продолжали перешёптываться между собой. Карин заворчала, что меч теперь перепачкан этой «дрянью» и принялась чистить его, втыкая в землю возле вироточины.

***

— Сколько человек погибло? — спросила я у Карин, устало направляясь к лагерю, где меня уже ждала карета в замок.

— Вместе с Сэром Дардионом — шестеро, — ответила она. — О потерях среди крестьян мне не доложили.