— Да, госпожа, — отозвалась Айель. — То есть я смогу дописать и в дороге.

— Не торопись, — произнесла я. — Я подожду тебя.

— О, спасибо, принцесса! Вы как всегда очень добры!

Карин дёрнула бровью, смотря на меня. Ей Айель так и не начала нравиться. Как только горничная стала моей ученицей, девушки будто соревновались за моё внимание. Никогда бы не подумала, что моя лучшая подруга настолько ревнива. Кивнув гвардейцам, Карин отослала вперёд почти всех, попросив их приготовить для нас путь. Сэр Теойен и Сэр Лессайр остались и наблюдали за тем, что я предприму дальше.

Я рассматривала своих гвардейцев, пока Айель дописывала заметку в дневник. Они такие разные — эти двое. Лессайр с миловидным, слегка вытянутым лицом и белёсыми бровями стоял ровно и выглядел безупречно, как и полагается маркизу — стежок к стежку, застёжки, ножны, герб Денакен на правой стороне груди и Ортамор — на левой. Второй мужчина, Сэр Теойен, больше напоминал уставшую Карин: взъерошенные курчавые каштановые волосы падают на тёмные глаза, взгляд серьёзный, и каждый раз недоумённо встречая мой, мужчина отводит или опускает глаза. Он из простолюдинов. Скорее всего, родился в какой-то из деревень вокруг Кертодола. Насколько Теойен искусен в битве, что его посвятили в рыцари в таком возрасте? Он ведь ненамного старше Карин.

— Всё в порядке? — спросила девушка, проследив за моим взглядом. Сэр Теойен легонько улыбнулся, заметив, что Карин на него посмотрела, и отвернулся к вироточине.

— Я не знаю своих гвардейцев, — пробормотала я.

— В каком смысле? — нахмурилась воительница. — Это сейчас важно?

— Нет, — вздохнула я. — Просто я… ну… не думала, что у меня в отряде…

— Мы с отцом и Сэром Ортраном каждого испытывали огнём и мечом. Даже этого белобрысого недотёпу, — она кивнула на Лессайра.

Улыбнувшись, я пробормотала тихое «хорошо». Карин подумала совсем о другом. Я могла бы попытаться объяснить ей, но для чего? Что я сейчас хотела от своих рыцарей? Я не была уверена. К тому же, Карин их всех точно знает. Я ведь видела их вместе у костра. Старших с ними тогда ночью не было, однако все остальные явно делились историями из своей жизни и другими рассказами, отражавшими их личности. Это было интересно. Жаль только, ко мне никто не относится, как к «своей». Даже Карин, самая близкая моя подруга, всегда помнит о том, что я в первую очередь принцесса и её ответственность.

Когда Айель, извинившись за задержку, подошла к нам, Карин махнула гвардейцам, и мы все впятером вернулись к карете и лошадям. Мой эскорт выстроился в ряд и приготовился к долгой дороге.

***

На улице уже темнело, когда мы, неимоверно уставшие, въехали в ворота Кертодольской крепости. Я отпустила своих людей, включая Карин и Айель, и отправилась в кабинет отца. С ним сидела мама, и, увидев меня, она поморщилась и произнесла:

— Орфелана, тебе следовало бы переодеться перед тем, как показываться перед королём.

— Франни, — утомлённо произнёс отец. — Будь мягче к нашей единственной дочери. Она не может быть настолько же безупречной, насколько в светских делах великолепна ты.

Я стояла и ждала, пока королева уберётся из кабинета. Мне нужно поговорить с отцом. А если я отправлюсь мыться и переодеваться, то уже не выйду из своих покоев.

— Я просто хотела бы… — вздохнула мама.

— Я знаю, — мягко отозвался папа. — Ступай, у Ланы, наверное, срочное дело.

— Да, мой король, — отозвалась она и, не глядя на меня, прошла мимо к выходу.

Отец молча ждал, пока я что-нибудь скажу, но я никак не могла собраться.

— Выглядишь как призрак, Лана, — в итоге произнёс он. — Может быть, тебе правда стоит отдохнуть, а завтра…

— Мы ничего не можем сделать с вироточинами и мором, — перебила его я.

Король медленно глубоко вздохнул, а затем закивал.

— Сэр Дардион готовил меня к этому.

— И что мы…? — растерянно пробормотала я.

— Продолжим держаться, — мягко, снисходительно, как только что разговаривал с мамой, ответил отец. — У нас нет другого выбора.

— Я…

— Я знаю, милая, — попытался подбодрить меня он. — А теперь ступай, отдохни.

— Не говори Карин, — попросила я. — Вдруг, не всё ещё…

— Конечно, — отозвался отец. — Доброй ночи, Лана.

Кивнув, я побрела к себе. «Продолжим держаться». А я продолжу искать лечение. У меня тоже нет иного выбора.

В попытках «продолжить держаться» я составила для себя чёткое расписание, в котором не оставалось места для болезненных рассуждений. Утром я завтракала, проверяла белку в лаборатории, помогала Айель с некоторыми терминами, просматривала её дневник, давала маленькому дедру новый образец лекарства, а затем отправлялась на тренировку с Карин. После этого, приняв ванну и с помощью служанок приведя свой вид в безупречное состояние, я обедала с родителями.

Затем читала в библиотеке или наблюдала, как кто-то из моих гвардейцев (но никогда не Карин) тренирует Айель. Бывшая служанка неплохо продвинулась и в лекарстве, и в искусстве боя на мечах. И когда она на одной из тренировок смогла победить меня, я отстранила её от работы горничной. Теперь Айель была полноценным членом ордена по изучению дедров. И если со мной что-то случится, девушка его возглавит — в этом я не сомневалась.

Вечером я снова проверяла состояние дедра, давала указания своим помощникам на завтра, ужинала и ложилась спать. Уснуть мне по-прежнему долго не удавалось, но благодаря тому, что я старалась каждое дело делать в одно и то же время, моё тело постепенно привыкло к тому, что ночь — это время для сна.

Режим дня так хорошо сказался на моём общем состоянии, что мама даже сделала мне комплимент о том, что на моих щеках снова появился румянец, а под глазами исчезли тёмные круги. Я, как и полагается, скромно поблагодарила королеву.

— А как прошёл ваш день, Ваше Величество? — спросила Карин, по привычке отвлекая внимание мамы от меня.

— Ох, сегодня я следила за уборкой в замке. Вы же знаете, как ленится прислуга без надзора! — беспечно ответила королева, чем заслужила неодобрительный взгляд Сэра Равалона.

— Д-да, — смущённо отозвалась Карин, нервно улыбаясь.

И тут король рассмеялся на весь зал. Его хохот громогласно сотрясал стены и слуг, которые начали толпиться в проходах, чтобы увидеть, что происходит. Все сидящие за столом так же вздрагивали, напряжённо смотря на него.

— Франвелина, милая моя, и как только в такое время ты можешь думать о чистоте окон и ковров!? — воскликнул отец, продолжая смеяться. — Как же я люблю твою беспечность!

Король встал со своего места и направился к маме, сидевшей на другом конце маленького стола. Он тепло обнял её и поцеловал, умилив всех глазеющих слуг, но королева чувствовала себя неудобно.

— Ну кто-то же должен за всем следить, пока вы увлечены своей войнушкой…

Она говорила об этом так, будто наши солдаты погибают от игр! Будто крестьяне не дрожат по ночам, боясь, что чудовища снова явятся на их земли! Гнев в моей груди жаром распространялся по всему телу: ещё немного, и я готова была взорваться, но почувствовала лёгкое прикосновение к моей руке, сжатой в кулак.

Это была Карин. Я посмотрела на девушку, в её яркие аквамариновые глаза, и медленно расслабила руки. Обеспокоенный взгляд подруги уносил меня далеко от замка, к чистым родникам охотничьих угодий и их журчащей прозрачной воде. К скользким камням, по которым мы прыгали в детстве, дразня нянечек…

Вдруг послышался шум из коридора, вернув меня в реальность. Расталкивая скопившихся в узком проходе слуг, извиняясь и прося пропустить его, в обеденный зал ворвался гонец. Все настороженно уставились на него. Король прошёл к своему месту и властно опустил руку на высокую спинку стула, ожидая слугу.

Запыхавшись, мужчина направился к нему не сбавляя темпа.

— Письмо из крепости Балтхиор, Ваше Величество. — Кланяясь на ходу, гонец протянул конверт с красной восковой печатью прямо в руки отцу.