За всё время, что длится мор, не было найдено ни одной заражённой птицы или ящерицы, и Сэр Дардион приказал своим слугам принести голубя и тритона. Сами животные есть кристаллы отказались, и тогда он силой влил жидкую скверну им в горло.

Я поморщилась, представляя себе, как Сэр Дардион открывает палочкой клюв птицы, и собственноручно пытается заразить её. Что-то внутри меня сжалось от ужаса. Одно дело убивать заражённых животных, другое — калечить здоровых.

Ни птица, ни ящерица от этого не погибли, и следов заражения также не последовало. И тогда мой учитель отравил рыбу. Уже через день она плавала кверху брюшком, не подавая признаков жизни. «Наверное, задохнулась», — предположил Сэр Дардион.

Я не знала об этом. Скорее всего, мой учитель не хотел, чтобы я видела, как он издевается над живыми существами и, тем более, чтобы участвовала в этом. Он убил их. Своим решением проверить, заражаются ли они, он убил их. Это было ужасно. Хотя, если бы я была рядом, то, скорее всего, не стала бы возражать. Я с самого начала понимала, что судьба всего одушевлённого в мире лежит в наших руках. И какая-то одна птица, ящерица или рыба не стоит того, чтобы жертвовать всем королевством ради их жизни. Тем более, что в любой момент чудовища могли добраться до них и прикончить.

Теперь я полностью была уверена, что дедрами становятся только млекопитающие. Когда я раньше заговаривала об этом с учителем, он переводил тему или говорил: «вот когда заразится, тогда и посмотрим». Возможно, он просто не хотел рассказывать мне о том, что ему пришлось убить этих животных и сжечь их вместе с остальными материалами. Сэр Дардион сделал это для того, чтобы они не заразили никакую собаку или лису, решившую полакомиться голубем или ящеркой. Кроме того, влитая скверна могла в нетронутом виде выйти с помётом или навсегда остаться внутри животного, делая его опасным для других.

Карин вошла в мою комнату и негромко произнесла: «Тук-тук».

— Тук-тук, — зачем-то отозвалась я.

— Мешаю?

— Нет, — закрыв дневник Сэра Дардиона, я отложила его в сторону.

— У меня есть совершенно ужасная, душераздирающая новость, — сказала Карин, и по её тону не было понятно, насколько всё плохо.

— Вироточина появилась в крепости? — спросила я, вскочив. — Ещё один набег? Филлипп…?

Карин скривилась.

— Прости, — сказала она. — Что-то я разучилась шутить понятно.

— Да что случилось-то?!

— Тише-тише, ничего такого. Просто королева приказала мне уговорить тебя попозировать для портрета.

— А, это. — «Всего-лишь это». Я села обратно за стол.

— «А, это» раньше было катастрофой мирового масштаба.

Я фыркнула. Мне никогда не нравилось позировать художникам, но прямо катастрофой я это не считала.

— Так что, я зову Эйрин, чтобы она превратила тебя в прекрасную сказочную принцессу?

— И прикажи принести мой меч. Без меча я не буду позировать.

Глаза Карин загорелись.

— Схвачено, — сказала девушка и вылетела из моих покоев, встряхнув алыми волосами.

Когда я спустилась в библиотеку, где меня уже ожидал молчаливый мужчина с огромным холстом и красками, Карин пристроила к моему богато украшенному зелёному платью позолоченный наплечник от парадного доспеха, идеально подходивший к моей любимой диадеме. И задорно улыбнувшись, подала меч, украшенный драгоценными камнями. Теперь я выглядела не просто какой-то там принцессой, теперь я была собой.

Художник попросил меня сесть на стул и повернуться левым плечом, на котором был наплечник, чуть ближе к нему, а в правую руку взять меч. Надеюсь, мама не прикажет казнить его за то, что нарисовал меня в таком «неподобающем принцессе» виде. Она бы предпочла, чтобы я вышивала у окна, но точно не носила бы доспехи.

Я замерла, стараясь думать о хорошем, чтобы моё лицо не вышло слишком уж угрюмым на портрете. Карин села у окна с книгой и на некоторое время затихла. В библиотеке, окна которой выходили на южную сторону, воцарилось спокойствие, подобающее этому помещению. Тишину нарушали столько едва слышное шуршание кисти о холст и возня художника с красками. Я держала меч, воткнув его остриём в ковёр и смотрела в окно, пока краем глаза не заметила движение Карин.

Девушке наскучила книга, и теперь она пыталась рассмешить меня, корча гримасы. Я едва сдерживала улыбку, пытаясь сохранить неподвижность. Мужчина недовольно обернулся к моей подруге.

— Леди Тешер, не могли бы вы оставить нас, чтобы не мешать принцессе сосредоточиться на позировании?

— Не могла бы, — покачала головой Карин.

Широко улыбнувшись, я чихнула, и теперь уж точно не могла восстановить первоначальную позу. Художник глубоко вдохнул, пытаясь сохранить самообладание. Он не в первый раз рисовал меня, и каждый раз случалось что-то такое, от чего он выходил из себя. Мужчина ещё какое-то время наносил краску на холст, но когда я выронила меч, устав так сидеть, предложил на сегодня закончить. Конечно же, никто не возражал.

***

Дедр, которого я убила несколько дней назад, полностью обратился в скверну. Слуги, принёсшие все нужные мне травы, увидели розовую пыль на полу у порога помещения с живыми монстрами, и войдя, нашли целую гору кристаллов, чёрную шерсть, комками валявшуюся в клетке, и арбалетный болт, торчащий в стене. Чудовище, находившееся в одной клетке с мёртвым, было радо такому пиру и сожрало часть скверны, а ещё часть раскидало по всей комнате.

— Это вироточина? — растерянно спросила Карин у меня.

— Нет. Это разложившийся дедр, — успокоила её я.

— И что ты собираешься делать с этой горой?

— Убирать её будет трудно и опасно, — задумчиво проговорила я. — Думаю, скормлю оставшимся в живых.

Карин скривилась.

— У тебя есть предложения получше?

— Вы все здесь сумасшедшие!

— Я так и думала, — сказала я.

— Прикажу утроить охрану, и чтобы никто без тебя сюда не заходил.

— Спасибо.

Я прошла в малую варочную комнату и, раскрыв книгу рецептов, принялась готовить следующий вариант отвара, который собиралась дать белке. Прошлый никак не подействовал, несмотря даже на то, что содержал в себе смертельный паучий яд.

— Ну и вонь! — вернувшись в лабораторию, воскликнула Карин.

— Это всего лишь сушёная крапива.

— «Всего лишь»! Пахнет как ноги рыцаря после летнего сражения!

— Ты знаешь, как пахнут ноги рыцарей? — подняв голову, спросила я.

Карин фыркнула:

— Я сама рыцарь. Да и в оружейную по вечерам бывает не войти из-за этого запаха.

Я пожала плечами, продолжая помешивать бурлящую жидкость.

— Твои помощники спрашивают, нужно ли тебе что-то? Сэр Дардион запретил им входить в эту комнату, поэтому они попросили меня спросить тебя.

— Да нет, ничего не нужно. Я бы взяла ученика, но чему я сейчас могу научить его? В последний год всё сосредоточено на дедрах, а не на лечении людей.

— Ладно. Я на улице подожду. Тут невозможно дышать!

— Я уже не чувствую, — отозвалась я.

— Везучая!

Перенеся белку в свой кабинет, я поставила отвар остужаться неподалёку от её клетки, а сама села заполнять свой дневник. Возможно, он пригодится моему преемнику точно так же, как я использую дневник Сэра Дардиона. Я надеялась, что преемник мне не понадобится и что я смогу излечить мор до того, как станет слишком поздно, но дневник всё равно продолжала вести. Рано или поздно я сама могу начать забывать, какие методы я уже пробовала, а какие мне ещё только предстоят.

— Госпожа, мы собрали всю скверну вокруг клетки и вымыли полы в коридоре, — отчитываясь, сказал один из моих помощников.

Я не помнила его имени, но в данный момент меня это мало беспокоило. Выучу все имена позже. Подняв глаза от дневника, я только делала вид, что слушаю. На самом деле мне хотелось, чтобы меня оставили в покое и одиночестве.

— Сейчас готовим угли и щепки, чтобы выпарить остатки из трещин.

— Хорошо, — сказала я, но мужчина не ушёл.

— Будут какие-нибудь указания? Сэр Дардион обычно загружал нас всех работой. Вам точно не нужна помощь?