- Все зря… - хрипло произнес Грачев. - Коснись лучше меня щекой. Вот так… Она нежна, как лепесток розового цветка. Если бы по ней не текли слезы, я стал бы самым счастливым из обреченных.

- Путь не близкий! Торопите ее! - крикнул Меарг.

Наки схватил ее за хитон и потянул за собой. Не в силах вымолвить слова, она только смогла обратить на Грачева долгий взгляд.

Оставшись один, Андрей обнаружил, что он более не испытывает прежней разрушающей сознание боли. Возможно, это было следствием таинственного гипнотизма Эвис, так ясно сквозившего в последнем взгляде, а может, мысли о ее судьбе звучали в нем значительно громче физических страданий. Он не скоро вспомнил о брошенном биорегенераторе. И когда глаза отыскали блестящий в траве предмет, он безразлично взирал на него, снова и снова отпускал проклятия ушедшим головорезам. Все-таки решившись, он напряг мышцы и, скрипнув зубами, просунул руку между веревок. Драгоценная вещица хронавта была близка. Сделав движение еще, Грачев коснулся ее, подгреб к себе и осторожно поднял. В это время он услышал стук копыт за высокими стеблями чертополоха. В долго длившейся тишине этот звук был неожиданным, даже неправдоподобным. Повернув туго охваченную веревкой шею, он увидел своего коня, задетого стрелой и бежавшего в испуге. Теперь к темногривому наонцу вернулась смелость, и он решил приблизиться к хозяину.

Ладонь Грачева дрогнула, - прибор выскользнул и откатился далеко в траву. Ясно осознав, что он совершил последнюю глупость в своей жизни, он опустил голову на ствол сосны.

В синем небе тихо качались мохнатые ветви. Он чувствовал, как медленно и неумолимо истекает кровь, как меркнет свет дня и на веки накатывается свинцовая тяжесть.

Весь затяжной подъем к голым возвышенностям Эвис настойчиво пыталась освободить запястья. После выплаканных слез ее лицо стало горестно-серым от осевшей пыли, вместе с тем к ней пришла глубокая решимость. Она надеялась, если ей удастся развязать руки, то могучий наонский жеребец в ее власти, станет многим проворней лошадей охотников. Меарг только ухмылялся, искоса наблюдая за бессмысленными стараниями пленницы: каждое ее усилие крепче стягивало кожаные ремни, они впивались в тело и скоро боль в отекших руках обещала стать невыносимой. Не желая испытывать иноземку, гордый вид которой и совсем не женская стойкость заслуживали уважения, он сказал: - Дай слово не помышлять о побеге, и я развяжу тебя за Теоклом. А пока терпи.

Он почему-то отождествлял ее с пирамидой демонов и опасался предоставить ей свободу вблизи этого места.

- Ты не дождешься от меня обещаний! - не скрывая презрения, ответила хронавт. - Каждое мгновение я буду помнить о вашем вероломстве и желать расстаться с вами, пусть даже ценой жизни! Запомните мои слова: вам достанется не золото жрецов, а возмездие берегущего меня Неба!

Ее голос в приближении к ступеням горы приобрел металлический отзвук пророчества, и в неробкие души охотников проникла тревога. Перед глазами будто снова вспыхнул всепроникающий свет, едва не уничтоживший их у Кинжальной горы три дня назад. Каждый желал объехать проклятое место удобной дорогой с запада, но тогда они могли не успеть к стоянке слуг храма.

- На невольничьем рынке и сотня рабынь редких кровей не стоит, сколько платят за тебя. Напрасно ты так злишься, ведь Аттла совсем не дурной город, и Верхний храм в нем - не последний дом. Чтобы ты ни говорила, я доставлю тебя, ясноглазая колдунья. Ни боги, ни демоны, ставшие впереди, мне не помешают, - бормотал Меарг будто для успокоения.

Обогнув складчатую возвышенность, они выехали на плоскогорье. Теокл предстал в шлейфе гонимой ветром пыли.

- Меарг, - окликнул Наки, придерживая коня и равняясь со стариком. - Ты-то уверен, что жрецы выложат обещанное? Ведь они могут взять ее, а вместо платы показать жала копий. Такое, верно, бывает с дураками.

- Нет. Пока не получим деньги, я ее не отдам.

- Но с ними много воинов. Они хитры и вполне способны устроить западню.

- Хитры, но не опытны перед ликом гор. Я не зря назначил ждать там, - старый охотник подумал о неприметной пещере, имевшей три выхода, но, утаив свой замысел, сказал: - Если они обойдут нас - она не достанется никому. Меарг отважен и справедлив.

- К чему твоя справедливость, если они обойдут нас? - Релг хмурился, прикрывая лицо от клубившейся пыли плащом. Он думал, что эта темная сделка может иметь гибельный конец. Жрецы, которых он никогда не боялся, - не боялся ни их могущества, ни злых заклятий, - относились к бродягам гор, подобным ему, не лучше, чем к низким варварам. Вряд ли они пожелают так щедро платить презренному люду. К чему отвлекать псов податью, если проще вырвать добычу? Аттлиец долго взирал на ступени близкой горы с рядом обелисков, потом на зубья Аргиева хребта, у склонов которого ждали слуги святого Дома, потом сказал: - Меарг, я могу добыть белопятнистого аксиса, взять живыми пантеру и черного льва. При нужде мы убивали людей и угоняли их быков, делали много недобрых дел, но всякий раз знали, что нас ждет. А теперь?! Мы отважны, а не глупы, Меарг! Я не верю жрецам, когда они обещают неразумную цену!

- Что же ты предлагаешь, брюзжащая гиена? Я начал эту охоту, и если кому что-то не по душе, может убираться с моего пути прямо сейчас!

- Пока не поздно, повернем и поедем отсюда. Лучше в Ист. Я знаю, кому продать. Скажем, что она дочь аоттов. Клянусь Гартом, так вернее! По пути сами насытимся ею. А? Или ты уже настолько стар, что не желаешь испытать достоинство ее крови?

- Оставьте свои грязные мысли! - вскричала Эвис. - Прежде чем делить меня, вы бы позаботились о собственных жизнях! - Сжимая коленями бока коня, она привстала, глядя за южную грань Теокла. Там зарождался багровый отблеск. - Я сказала: я не достанусь вам! Вот уже близка справедливая плата!

Она торжествовала. Невероятно, однако случилось чудо, которое могло стать ее избавлением или смертью.

Наки осадил коня и дико вскрикнул: - Будь ты проклята! - Лицо его исказилось от ярости и страха.

- Поворачивайте! Поворачивайте! - возвопил Релг. - Я отобью у ней охоту так шутить! - Он выхватил кнут из толстых полос кожи и набросился на хронавта. Хлесткие удары разрывали одежду в клочья; защищая лицо руками, она даже не пыталась уклониться от свистящего в воздухе бича и лишь обращала молитвы в сторону горы. Вдруг конь под ней заржал и взвился на дыбы. Свалившись наземь, Эвис тут же поднялась и во весь голос призвала: - Братья звездные! Я здесь! Летите отомстить убийцам! Пронзительно взирая на всадников, она заставила себя засмеяться, сея еще больший ужас в их сердцах, то подняв к небу связанные руки, страстно взывала к звездолету соарян, выплывавшему из-за скалы.

- О, Атт, Ина! Заступитесь! Гоните демонов от слуг ваших! - запричитал старый охотник.

- Они далеко! Я убью ее, Меарг! Убью, и мы поскачем быстрее ветра! - Релг поднял копье, его конь, напуганный появлением огромного шара, выплясывал неистовый танец, уже не повинуясь седоку, храпя, когда тот пытался направить его к женщине, на одежде которой была кровь, а в лице священный гнев Гекры.

- Скорее, Релг! Лучше оставь ее! - взмолился Наки. Аттлиец все же метнул копье, доказывая отвагу или в неугасшем порыве злобы, разразившись громовыми проклятиями, повернул коня к трусливым спутникам.

Поравнявшись с развалинами поселка, звездолет пошел на снижение. Теперь Эвис убедилась: соаряне заметили их и, возможно, их вмешательство сохранит ей жизнь. Если на корабле имелся чуткий акустический приемник, они могли услышать ее даже с такого расстояния, и она что было сил призвала: - Посланцы Соар! Помогите мне! Защитите от диких убийц!

Свечение, возбуждаемое фи-полем вокруг космического странника, померкло. Под его блестящим телом, словно от дыхания могучего дракона, взвились пылевые вихри. Хронавт знала, что такое случалось на звездолетах с устаревшими силовыми установками при переходе на другой энергетический цикл.

Стоя на столбе пыли, как на великом огненном пьедестале, корабль приближался. Теокл и вся мертвая окрестность отвечали низким гулом.