- Ты не исполнишь их волю?! Подумай, что станет тогда! Ты дашь новую жизнь Астовым россказням! Позволишь собираться толпам возле их Дома и снова, снова слушать эти опасные проповеди! Я перестаю понимать тебя, мудрый жрец!

- Ты сам видел города Леумы. Зачем же прятать истину?! Тем более прятать ее ценой грязного убийства?!

- Да! Я видел эти руины мягкого камня! Видел их обитателей, таких же черных и диких, как наунийцы! Нет - хуже, как грязные рабы с востока! Тарг будет недоволен. Он не простит твоей истины. И я не собираюсь гибнуть из-за нее!

- Мне есть, что ему сказать. Криди останется жить. Буди всех, можешь раздать остатки вида.

- Ты погубишь нас! Подумай еще раз, жрец! Вспомни алтарь и полезные речи тех, кому мы служим.

- Запомни: змея не заползет в мое сердце! Больше не думай о Криди и делай сказаное! - Нуарг предостерегающе упер посох в грудь заговорщика, потом повернулся и пошел в свои покои.

В каюте было душно, но уютно. Тусклая лампада, покачиваясь на бронзовых цепях, освещала влажные теплые стены, пахло пальмовым маслом, смолой туи. На столе по-прежнему стояли приборы: шкалы с числами, сосуды с темной тягучей жидкостью и хрустальные шары.

- Онши! - позвал он.

Из-за полога вышел юноша. Его кожа была, несомненно, темнее, чем у смуглых аттинцев, но он также не походил на людей дикой Гааны. Черты его лица были утонченны и правильны, волосы оплетала жемчужная нить. Молодой леумец остановился в двух шагах от жреца, с почтением, не умалявшим достоинства, склонил голову.

- Через пять-шесть дней мы войдем в гавань Аттлы. Долго твое путешествие, но велика и награда: ты увидишь великий город, единственно могучий на земле.

- Ты много говорил о своей родине - я всегда слушал. Теперь другие люди говорят, что я стану там не более чем зверь, пойманный для забавы. Говорят, я никогда не вернусь назад

- Не верь злым языкам, Онши. Ты - свободный человек. Когда-нибудь Криди снова поплывет за океан. Он возьмет тебя с собой. Обещаю. А сейчас оставь меня: мне требуется отдых. Нуарг опустился на ложе и закрыл глаза. Радость конца пути, с которого казалось нет возврата, сменялась истомой, спал он или нет, - так могли делать немногие посвященные Атта, погружая тело в покой, словно в мертвую воду, а дух тогда осязал эфир и плыл в нем; в реальности и за ее туманным пределом.

Ему привиделось огромное святилище на холме, чье чрево было знакомо больше чем собственный голос: суровые изваяния, знаки на стенах и тяжкие гранитные своды. Какое-то время он блуждал там, удалясь, то снова возвращаясь в пустой зал с матово блестящей плитой прародителя, он искал Тарга, желал увидеть его лицо и угадать ожидавшую судьбу. Однако, верховный жрец был неуловим, как тень родового змея. Тогда он покинул святилище и просто отдался чувствам, словно свободному ветру. Сначала бестелое существо его окружал гладкий туман, но мгла расступалась, впереди возник Теокл - гигантская пирамида ступенями возвышалась к небу. Еще со времен Хатри путь к ней был проклят служителями Атта, и это видение для Нуарга стало неожиданным, даже пугающим, через миг он понял, что так бессознательно влекло его сюда: серебристый шар, одетый в огненное кольцо, зависал над вершиной горы. Он знал, что когда-нибудь это произойдет: люди со звезд, похожие на бледных демонов вернуться, но вместо возрадованной толпы, застанут у подножия своей святыни лишь выжженную землю и разрушенный Хатри храм.

В прошлые годы Нуарг познакомился с ни одним свидетельством о ходящих по небу: слышал, будто они мудры, во многом искусны, способны, как птицы перелетать от звезды к звезде и управлять незримыми силами, скрытыми в самых глубинах вещества. Возможно так. Но что они перед тайным могуществом Верхнего храма?! Словно чувствуя за собой тень прародителя. Нуарг смело взирал на витавшую в облаках сферу. Что же нужно им здесь, вдали от звезд? На земле им не принадлежащей, покой которой велел оберегать сам Атт?

Мысли текли медленно и трудно, вдруг новая тревога задела жреца. Отгоняя видения, он открыл глаза, нащупал ногами пол и, направился к двери. Соленые брызги несколько отрезвили его. Некоторое время он смотрел на восток, хватаясь за тугие веревки такелажа и упираясь в палубу, потом подозвал Криди. Аргур не мог похвастать таким же острым зрением, как жрец, но скоро и он разглядел два судна, идущих далеко от берега. Встреча у юго-западной оконечности Аттины могла быть опасной: в эти воды редко заходили патрульные корабли аттлийцев, а промышлявшие разбоем островитяне становились смелее.

- Кто бы это ни был, мы сумеем обойти их. Ветер позволит, - сказал подошедший Итех.

Теперь он тоже видел две пары косых парусов, едва различимых в янтарной

полосе рассвета.

- Нам ли тревожиться?! Поднимем знак правителя, - предложил молодой помощник шкипера.

- Они и так заметили нас. Это галеры Соадама, - слова Криди мигом прервали ропот матросов, кто-то, шепча молитвы, схватился за амулет, другие, будто не веруя, взирали на приближающееся остроносые галеры.

- Что стоите?! - рявкнул Итех. - Ждете пока они пустят нас на забаву Пее?!

Матросы бросились по местам, полезли ставить второй парус. Аттлийский знак на надувшемся ветром полотнище только предал ярости гребцам враждебных кораблей, уже слышался гул отбивающих ритм барабанов.

- Нет, аргур, нам не уйти, - признал Нуарг. - На этот раз боги против, слишком часто мы просили, покупали их улыбку ценой никчемных жертв.

- Никчемных?! - Криди оглянулся на жреца.

- Вино, золото, кровь - для вечных только мелкая монета. Им то угодна душа. А кто из нас готов понести ее на алтарь, отбросив гордыню и всякие человеческие хитрости…

- Не время, Нуарг! Прости, но не время!…

- И все же ты надеешься на чудо.

- Да! Несправедливо вернуться с другого края земли и найти смерть у самого входа в гавань!

Галеры соадамян шли наперерез, опережая их и прижимая к рифам. Теперь ясно виделись ряды усердно пенящих воду весел, бронзовые щиты вдоль бортов. Повелевая остановиться, с ближнего судна протяжно запела труба. О, если б знали они, что преследуют славного аргура Криди! Того, чьи корабли, разбили у Керпа их многочисленную флотилию! Чье имя не раз внушало трепет противникам аттлийского порядка! Если бы только знали шкиперы крылатых галер, какой триумф их ожидает, захвати они это потрепанное штормом судно с бычьей головой ростры.

Нуарг стоял на возвышении, наблюдая, как воины облачались в доспехи. Не хуже, чем опытный в войне аргур жрец понимал: они слишком слабы против двух боевых галер. Возможно, разумнее было выполнить требование соадамян, сдаться на милость, ведь кто знает, что изменилось за два года в противостоянии давних соперников в море? Однако воины Криди, ведавшие славу у Керпа и Фид, заслужившие много других побед, не мыслили сложить оружие, тем потерять честь. Вместо отчаянья, человеческого страха жрец видел в их лицах почти божественную решимость.

Снова взвыла труба, но песня эта звучала иначе: прерывисто и раздраженно. Метательные машины на носовых надстройках заряжались глиняными ядрами, и лучники готовили огромные, в пять локтей луки, укрепляя их за щитами красной брони. На палубах была суета и ругань. Похоже, преследователей пробирала злоба на невесть откуда взявшееся судно, смевшее поднять аттлийский лучистый знак и готовящееся к совсем безнадежному сражению.

- Ступай вниз, - сказал Криди жрецу. - Если нам суждено погибнуть, то они не посмеют причинить вред слуге чтимого всеми Атта. Рано или поздно ты донесешь весть о Леуме. Расскажешь правду о нашем путешествии. Твое свидетельство значительнее моего, и будет глупо, если стрела злых южан пробьет твою грудь. Ступай! А мы еще поспорим! Океан окрасится не только нашей кровью.

- Не спеши меня гнать. Много раз и ты, и я молчаливо встречали улыбку Цио - жестокий бог отпускал нас, может потому, что мы крепко держались за руки. Незачем нам расставаться теперь. Я не воин, но попробую помочь, чем умею.