М а ш а. Лирика.
Л е н а. Молчи!
А н н а И в а н о в н а. Потом вдруг сказал, что у него друзей решительно никого не осталось — одни сослуживцы…
В е р а И в а н о в н а. Ну, во-от, Ленушка… Не надо принимать это близко к сердцу. Минутное настроение.
И г о р ь. Давайте, однако, за Виктора Глебовича выпьем. Пусть ему будет полегче.
В е р а И в а н о в н а. И мне глоточек.
А н н а И в а н о в н а. И мне.
В е р а И в а н о в н а. Аня!
А н н а И в а н о в н а (твердо). И мне.
Выпили. Звонок. Маша кинулась к дверям и вернулась с о т ц о м.
В и к т о р. Вся шайка в сборе? А меня забыли — оставили дома, как Фирса… А ну-ка, Мурка, разверни!
М а ш а. Торт с зайцами! Вот это по-нашему, по-купецки!..
В и к т о р. Этот заяц, который стоит, — Вере Ивановне. Который сидит — Анне Ивановне. А пень — этой сороке. Кляпом в рот. Чтоб не болтала. Сколько же нам сегодня годков стукнуло?
А н н а И в а н о в н а. У Верочки именины, а не день рождения.
В и к т о р. Вера, Надежда, Любовь и мать их… Софья. Она же мудрость. Таким образом я сформулировал первый тост: за мудрость!..
А н н а И в а н о в н а (всплеснула руками). Как я люблю вас, Виктор Глебович, как я люблю эти ваши экспромты! И мы снова все вместе.
В е р а И в а н о в н а (со значением). Даже нас стало больше.
Л е н а. Виктор, здесь курить не надо. (И глазами показала на Анну Ивановну.)
В и к т о р. Анна Ивановна, у окошка?
А н н а И в а н о в н а. Можно.
В и к т о р. В таком случае дамы продолжают беседовать в гостиной о лентах и булавках, а мужчины устремляются в курительную.
Виктор обнял Верею и вышел с ним к рампе. Чиркнул спичкой, дал прикурить Верее, закурил сам, не спеша задул спичку, вернулся к столу, положил спичку в пепельницу, вдруг, резко наклонившись, поцеловал в лоб Машу и снова подошел к Верее.
Ну, давайте так… Как вам известно, в свое время я вынужден был написать, ну… известную работу. Так было нужно. Вы этого не поймете, ваше поколение этого понять не может, но это было необходимо. Я, так сказать, кинул им эту кость и распрощался с генетикой. Генетикой я больше не занимался… Сегодня, слава богу, все это кончилось. Сегодня, слава богу, опять можно генетикам заниматься генетикой. И я должен сейчас… Я должен определить свое отношение ко всему происходящему. Выступать на собраниях и поносить Нефедова — это, ты понимаешь, легче всего. Любителей такого жанра сейчас, как говорится, навалом. Я этого не люблю, этим заниматься не хочу и не буду! И тут… Но определить свое отношение ко всему этому нужно. Определить недвусмысленно… Определить…
И г о р ь (смущенно). Ладно, ладно, Виктор Глебович, я вас понял…
В и к т о р. Нет, ты послушай. Мне ж это говорить — тоже не карамельки сосать. Нужно, чтоб я сейчас с чем-то выступил в этом плане. Так сказать, очистился от скверны. Вынуть из стола и предъявить работу я, к сожалению, не могу. Но было бы несправедливым сказать, что я не размышлял на эти темы. Положа руку на сердце, и в твоей работе не так уж… не так уж мало моего. Не так уж много, но и не так уж и мало… И тут возникает один вопрос… Вопрос, конечно, щекотливый, но… Как бы ты отнесся к тому, чтобы эту работу, твою работу… Подчеркиваю — твою работу…
И г о р ь (мрачно). Я понял.
В и к т о р. Без всяких там иносказаний — твою работу. Придет время, и я это определю достаточно точно. Так вот, как бы ты отнесся, если бы эту работу мы сейчас подписали бы с тобой вместе. Чтоб я, как твой научный руководитель… Если в какой-то мере это тебя ущемляет, если в какой-то мере это тебе неприятно — все, будем считать этот разговор небывшим и пойдем пить коньяк. Мы с тобой как есть друзья, так и останемся. Если же тебе это… В общем, так. Не отвечай мне на этот вопрос. Подумай.
И г о р ь. Почему не отвечать? Я могу ответить сразу.
В и к т о р. Ну, смотри. Только чтоб не получилось, что завтра ты пожалеешь о своих словах.
И г о р ь. Для меня это, однако, неожиданность. Я никогда об этом не думал, но в том, что вы говорите…
В и к т о р. Не надо сейчас отвечать. Позвони мне завтра. Обдумай. И если ты посчитаешь, что это разумно, что это может быть полезно для всей нашей работы в целом, в конечном счете для науки, то… (Бахметьев весело подмигнул Верее.) Пошли, выпьем свои сто грамм…
На авансцене.
Л е н а. Ты что, Игорю не веришь?
М а ш а. Верю. Он же дико искренний. Но я в нем не уверена.
Л е н а. Веришь, но не уверена. Это же одно и то же.
М а ш а. Нет, мама, что ты, это разное!.. Вера — это приятие личности. Личности в целом, понимаешь? Это мозг, талант, характер. А уверенность — это другое… Это… Ну, как бы тебе сказать… Предощущение поступков, что ли… Пред-о-щу-щение!.. Какой поступок будет совершен. И тут я не всегда за него спокойна.
Л е н а. Это предположение или есть факты?
М а ш а. До сегодняшнего дня — одни предположения, а сегодня — факты.
Л е н а. А что, собственно, сегодня случилось?
М а ш а. Видимо, ничего особенного… И все-таки случилось…
Л е н а. Ну постарайся разобраться. Это же не мистика, не алхимия, это же можно понять. Ну давай вспомним по порядку весь сегодняшний день. Вот мы встали…
М а ш а. Ну, встали.
Л е н а. Я пошла в магазин, отец пошел во двор, к машине.
М а ш а. А я никуда не пошла. Собиралась в читалку, а залезла в ванну.
Л е н а. Машка, ты с ума сошла. В четверг же экзамен.
М а ш а. Ничего, еще три дня… Значит, я полезла в ванну, а тут раздался звонок…
Новая квартира Бахметьевых: передняя, столовая с балконом, дверь в кабинет. Звонит звонок.
Г о л о с М а ш и (из ванной). Кто?
Г о л о с (из-за входной двери). Водочки с клееночки можно полакать?
М а ш а (рассмеялась). Сейчас!.. (И вышла босиком, на цыпочках, завернутая в купальную простыню. Она открыла дверь и — «Ой!..» — метнулась к вешалке и зарылась в висевшие на ней пальто.)
Вошел ч е л о в е к в синем дождевике и шляпе.
Ч е л о в е к в д о ж д е в и к е. Здравствуй, Маша! А Виктора нет? Глебовича?
М а ш а. Виктор есть. Глебович. Одна беда — он во дворе. Вернее, две беды — он во дворе, а я не могу отсюда выйти.
Ч е л о в е к в д о ж д е в и к е. Почему?
М а ш а (еще глубже зарылась в пальто). Не могу, и все.
Ч е л о в е к в д о ж д е в и к е (посмотрел на голые ноги, выглядывающие из-под пальто). Как же нам выкрутиться из этого положения?
М а ш а. Я вам открыла только потому, что думала, что это отец. Он иногда нас разыгрывает разными дурацкими голосами.
Ч е л о в е к в д о ж д е в и к е. Лестно. А тебе, прости, сколько лет?
М а ш а. А мне, пожалуйста, скоро девятнадцать.
Ч е л о в е к в д о ж д е в и к е. Ну, ты за словом в карман не лезешь.
М а ш а. О, если бы был карман!.. Вы не обижайтесь, это у нас семейное. Знаете что, идите в столовую, откройте балконную дверь, и вот как раз под балконом вы его и увидите.
Человек в дождевике прошел в столовую.
Кстати, кто вы? Не оборачивайтесь!..
Ч е л о в е к в д о ж д е в и к е. Фамилия моя Бабаев. Но вряд ли это тебе что-нибудь скажет.
М а ш а (уже из ванной). Нет, почему же! Конфетная фабрика имени Бабаева.
Б а б а е в (улыбнулся). Вот зараза.
М а ш а (из ванной). Вы только не обижайтесь. Это я так острю. С детства только и слышу «Мишка Бабаев…». Значит, вы и есть Мишка Бабаев?
