– Барыга, я так понимаю, – Мытник?

– Кто же еще. Когда Длинный сказал, что барыга за наводку запросил табакерку и брошь, я сразу понял, о ком идет речь. Тот еще потом добавил: «Вещи находятся в коллекции у Смоленного, адрес барыга обещал раздобыть».

– Что второй?

– Расхохотался. «Барыга, – говорит, – в своем амплуа: медведь в берлоге, он шкуру делит».

– Имена, фамилии называли?

– Нет. Покурили, пошли в дом.

Мостовой огляделся.

– Чей дом, не знаешь?

– Откуда? Только и успел, что оглядеться. Обычный деревенский дом с сараем, с сеновалом. За огородом лес. Что дальше, не знаю. Темнота, хоть глаз выколи. Ни луны, ни звезд.

– Так…

Впав в размышления, Мостовой попытался сообразить, что следует предпринять в ситуации, к которой он и Четвертной не были готовы. «Продолжить наблюдение за домом? Бандиты будут спать, а мы с Четвертным – сидеть в кустах, стуча зубами. Не выход. Надо звонить полковнику. Тот пришлет группу захвата».

Мысль о группе захвата придала уверенности, но не настолько, чтобы, бросив все, Федор мог бежать искать телефон.

– Если надумал поставить в известность полковника, то я против, – прочитал мысли друга Четвертной.

– Почему?

– Потому что рискуем упустить. Пока найдем телефон, пока прибудет группа захвата, банда туту.

– Какое туту?! Ночь на дворе.

– То-то и оно, что ночь. Самое время для разбоя.

Четвертной был прав. Банда могла разбежаться, чтобы в назначенное время встретиться вновь. Случись такое, Мостового с Четвертным ожидало бы фиаско.

– Позвонить полковнику придется, – поразмыслив, произнес Мостовой. – Несвоевременное информирование руководства может стоить звездочек.

– Тогда предлагаю разделиться, – согласился Четвертной. – Я останусь сторожить банду. Ты побежишь звонить.

– Думаю, лучшее, что можно предпринять, – обрадовавшись, произнес Мостовой. – Только у меня условие.

– Какое?

– Пообещай, что будешь сидеть тише воды ниже травы, не высовываться, не предпринимать никаких действий, даже если банда решит покинуть дом.

– Обещаю, – быстрее, чем ожидал Федор, согласился Четвертной. – Не кидаться же мне с макаровым на автоматы.

– Автоматы?

– Да. Два ствола. Один на столе, другой возле печки.

– В таком случае, – вынув из кобуры пистолет, Мостовой протянул Сергею, – возьми. На всякий случай.

Пришли из темноты, ушли в темноту. Растворились в неизвестности, и, как выяснилось позже, один оказался в будущем, другой – в прошлом. Найти почту не составило труда. Где в деревне больше всего света, там управа, там и все остальное.

«Жигули» прятались за углом так, что обнаружить оказалось непросто. Обескураженность грозилась перерасти в разочарование, как вдруг вспыхнувший за спиной свет фар заставил Федора обернуться. «Слава Богу!» – мелькнуло в голове.

Жигуленок, проскочив площадь, замер у ног.

– Такси подано. Куда прикажете ехать? – Произнес высунувшийся из окна автомобиля Генка.

– В районное отделение милиции.

– Милиции?

Удивление в глазах Генки погасло, дабы дать вспыхнуть взгляду непонимания.

– И желательно побыстрее, – добавил Федор, давая понять, что дело не требует отлагательств.

Добраться до окраин городских кварталов на машине заняло восемь минут. Опять плутания по полутемным проулкам. И только благодаря продавщице в павильоне, по непонятным причинам, находившейся на рабочем месте, удалось узнать местонахождение районного отдела УВД. Дальше по схеме: звонок полковнику, доклад. В ответ – три слова матом, указания, в какой последовательности действовать, обещание разжаловать в участковые, если Мостовой с Четвертным предпримут попытку задержать преступников самостоятельно. И только потом требование передать трубку дежурному. Остальное происходило уже без участия Мостового.

В ружье был поднят весь дежурный состав. Десять минут потребовалось для того, чтобы прибыл начальник отдела, и пятнадцать для трех уазиков в сопровождении машины ГАИ. Задача блокировать дороги была поставлена перед районным отделом милиции, остальное должна была сделать группа захвата.

Полчаса ожиданий показались Мостовому вечностью. Нервы были напряжены до предела, руки, сами того не ведая, крутили пуговицу на куртке, пока та не оторвалась.

Добраться до дома, где засели бандиты, Мостовой мог за пятнадцать минут через лесок – и вот оно Потапово. Впоследствии пришлось бы схлопотать выговор, но победителей не судят, а если и судят, то не так, как побежденных.

Уговаривая не делать глупостей, Федор корил себя, как мог. «Слизняк. Чистоплюй хренов. Нормальный мужик должен товарища страховать. Я же сижу и жду. Чего? Когда другие сделают то, что должны сделать мы с Четвертным?». Единственное, что успокаивало, – действия начальника РОВД.

С интервалом в пять минут майор лично опрашивал по рации всех задействованных в операции, интересовался, все ли у них спокойно, не наблюдаются ли передвижения в заданном квартале. Стоило донестись отрицанию, Мостовому становилось легче дышать.

– Что за ним? – Ткнув пальцем в карту, на которой за названием «Потапово» красовалось слово «лес», спросил Федор сидевшего на переднем сиденье майора.

– Озеро.

– Дальше?

– Трасса.

– Куда ведет?

– В Москву, – произнес начальник РОВД.

– Сколько от озера до трассы?

– Пара километров.

Обернувшись, майор глянул на Федора так, будто тот поведал ему нечто такое, о существовании чего начальник отдела даже не подозревал.

– Не боись, капитан. К озеру не сунутся. Чтобы обойти, надо будет преодолеть путь в четыре километра.

– А если вплавь?

– С какой стати? За ними ведь никто не гонится. К тому же оружие…

– Оружие можно спрятать или утопить.

– У озера лодка в кустах, – произнес сидевший за рулем водитель. – Семеныч припрятал, чтобы домой не таскать.

– Какой такой Семеныч? – Насторожился майор.

– Бывший наш водила. В прошлом году на пенсию вышел. Покрутился в городе с неделю. Вернулся. В лодке весла и снасти.

Последующее распоряжение должно было перекрыть бандитам путь к отступлению, что не столько обрадовало Мостового, сколько вселило ощущение безысходности. Все шло по сценарию, но вдруг из-за одного просчета труд десятков людей в тартарары.

Группа захвата прибыла, когда Федор начал разрабатывать план, как быстрее пробраться к дому, где сорок минут сидел в засаде Четвертной. Выскочивший из автобуса полковник погрозил Мостовому кулаком, что в переводе на язык личного общения означало: «Закончится – я вам устрою!»

На объяснение задачи командиру группы захвата ушло две минуты, после чего двенадцать парней в масках и черных, как смоль, комбинезонах ушли в темноту.

– Разрешите, я следом? – Не выдержав нарастающего в душе волнения, обратился к полковнику Мостовой.

– Только после того, как СОБР проведет зачистку, – произнес в ответ тот и тут же, после короткого, как выстрел, взгляда в глаза Федора, добавил. – Пройдет сообщение, тогда и пойдешь.

Сообщение пришло раньше, чем ожидал Федор. Он готов был кинуться к дому, как вдруг… Остановило то, как отреагировал на сообщение полковник. Выслушав доклад, схватился за главную рацию.

– Всем! Всем! Всем! Банда ушла к трассе. На пути у них озеро. Автомобилям ГАИ перекрыть шоссе, досматривать весь транспорт без исключения. Проверять всех подозрительных.

Поняв, что произошло то, чего боялись больше всего, Федор рванулся к ограде. Двое собровцев преградили путь.

– Туда нельзя, – произнес боец с плечами шириной с двухстворчатый шкаф.

– Я капитан МУРа. Там мой друг.

Федор попытался предъявить удостоверение.

– Мы знаем, кто ты и кто твой друг. Но у нас приказ.

У Мостового внутри похолодело.

– Что с Четвертным?

– Убит.

– Убит?

По сердцу резануло с такой силой, что Мостовой с трудом смог сдержать дыхание.

– Нам жаль, капитан, – произнес боец. – Эти суки, прежде чем покинуть дом, затащили друга твоего в сарай…