Всё-таки тварь нездешняя, и следует тщательно её изучить. Ведь кто его знает, а вдруг действительно в ней есть ещё что-нибудь полезное, кроме импланта, который мне сейчас достанут трудолюбивые наниты.

А голова этого дракона, кстати, будет замечательно смотреться в главном холле над камином. Только надо будет как-то от запаха этого избавиться, да…

— Семён, поручи-ка парням пригнать сюда гравиплатформу, и пусть волокут эту гору мяса к нам.

— Ты что, решил всё-таки попробовать это вот на вкус? — Семён явно прикалывался.

— Нет, что ты, — улыбнулся я, — просто надо будет изучить эту тварь как следует. Может быть найдём в ней что-то полезное. И да, скажи, что бы ребята оделись в комбезы химзащиты, а то, мало ли, может она, вообще, насквозь ядовитая.

— Если судить по запаху, — глубокомысленно пробормотал Семён, — так она, не просто ядовитая, а ядовитая смертельно…

— Ну а тушу пока пусть сложат в тот холодильник, что у нас пустой стоит, — на этом мои пожелания пока закончились.

Итак, один наш бронеход отправился в поместье, чтобы пригнать оттуда тяжёлую гравиплатворму, оснащенную подъёмно-погрузочным механизмом.

И пока мы с Семёном решали вопросы с транспортировкой останков летающей ящерицы, мои наниты, внедрённые в труп, извлекли из него инмплант.

Он, как и предыдущие, имел форму паука, разве что был заметно крупнее, чем они.

Изучив внимательно этот девайс, я пришёл к выводу, что в блоке питания задействовано аж два или даже три крупных кристалла. Точно узнаем, когда разберём этот девайс на части.

А это говорит о том, что и схема его, скорее всего, имеет ряд отличий от тех, что мы уже исследовали.

И я тут же попросил Зоэ откомандировать часть нанитов на изучение этого трофея. Она милостиво согласилась.

Более тут делать было нечего. А потому мы погрузились в транспорт, и потихоньку двинулись по направлению к тому ущелью, откуда и появился этот птераптор.

Пронька, само-собой, снова был отправлен в разведку. Надо будет, кстати, как вернёмся, попросить его материализоваться, чтобы можно было посмотреть, какую форму он примет. Интересно же.

В астральной своей проекции призрачные шкодники выглядят, как полупрозрачные сгустки бледно-голубого дыма с многочисленными отростками, беспорядочно торчащими во все стороны.

А вот как они могут выглядеть в нашем мире, я пока не знаю. Но, посмотрим попозже.

Около получаса мы осторожно ползли вперёд. Наконец мы приблизились к устью ущелья, перед которым я дал своему пету команду притормозить и дождаться нас.

Минут пять мы пытались рассмотреть, что там скрывается под покровом тумана. Но наши взгляды не могли проникнуть сквозь эту странную завесу.

Я снова отправил Проньку вперёд, наказав, правда, особо не геройствовать, и при обнаружении чего либо опасного или совсем непонятного извещать об этом меня и тут же отходить.

Но, ничего экстраординарного Пронька пока не транслировал.

Его глазами я видел почти отвесные стены ущелья, скрывающиеся в клубах этого тумана. Изредка попадались какие-то чахлые кустики и причудливо скрюченные деревца, пытающиеся выжить, вцепившись в бесплодный камень.

Убедившись, что на пути нет явных угроз, мы направили наши бронеходы вслед за Пронькой.

И, наконец, перед моим петом-разведчиком появилось что-то новое. Представьте себе поверхность небольшого пруда, наполненного тёмной, почти чёрной водой.

Только вот расположена эта поверхность была не горизонтально, как у нормального водоёма, а вертикально.

Я остановил Проньку.

Мы же продолжили осторожно приближаться к этому чёрному зеркалу, по поверхности которого изредка пробегала рябь, словно в загадочной глубине что-то двигалось, и это движение порождало мелкие волны на поверхности.

Я предложил Семёну оставить транспорт метров за пятьдесят до портала, а сам приготовился к тому, чтобы подойти и рассмотреть эту штуку поближе, о чём и уведомил своих спутников.

Естественно, впечатлительные дамы в один голос заявили мне, что это форменное безумие с моей стороны, в одиночку приближаться к этой загадочной фигне.

Семён же предложил свою компанию, поскольку вдвоём оно, в любом случае, как-то сподручнее будет.

Я немного подумал, и согласился с Семёном. Вдвоём будет определённо лучше.

Но, прежде чем лезть, как выразился Прокопьич, к чёрту в пасть, мы должны достойно экипироваться.

Семён напустил на себя загадочный вид, и извлёк из багажного отделения нашего бронехода два массивных кофра.

— Что там у тебя, Прокопьич? — поинтересовался я.

— А вот, смотри, — и Семён, как заправский фокусник, эффектным жестом распахнул один из этих кофров.

— Ого, — я был весьма удивлён, — имперский пехотный индивидуальный мобильный доспех?

— Ага, — самодовольно подтвердил мою догадку Прокопьич, — не ожидал?

— Не, не ожидал, — признался я, — дорогущая же вещь, а у нас денег всегда в обрез было…

— Ну, это давно в родовых загашниках лежало, — пояснил Семён, это ещё родитель твой прикупил, и как бы тебе тогда ещё и десяти лет не было. Так что модель не самая последняя, как понимаешь.

— Ну, понятное дело, — ответил я, — но всё равно крутая штука, особенно если не особо изношена.

— Я только перед твоим приездом заводскую транспортную упаковку с них снял, — похвастался Прокопьич, — муха не сидела!

— Это просто замечательно, — приободрился я, — в таких скорлупках, я думаю, можно и в этот чёрный омут попробовать занырнуть ненадолго. Кстати, Прокопьич, а у этих ИМД автономная система жизнеобеспечения есть?

— Да, эта модель была одной из первых, что были рассчитаны на длительное нахождение в агрессивных средах, — произнося эти слова, Семён любовно поглаживал футуристический шлем доспеха, — так что вполне, я думаю, сгодится.

— Тогда давай одеваться, — предложил я, — любопытно мне, что там, с той стороны…

— А мы? — это Лиза обозначила свою заинтересованность.

— А вы тут посидите, нас подождёте, — отозвался Семён, — у меня с собой только два доспеха, а без них вам там делать нечего.

Меня порадовали слова дядьки, о том, что с собой только два. Рассуждая логически, вполне можно предположить, что есть и те, что не с собой.

Я толкнул Семёна локтем в бок и спросил вполголоса:

— А что, ещё что-то в загашнике так и лежит?

— Лежит, — так же негромко, чтобы девчонки, не дай бог, не услышали, ответил дядька.

— Много?

— Три

— Этож какие деньжищи предок за них заплатил то?

— Не знаю, — Семён уже начал запаковываться в доспех, — мне он ничего не говорил, сказал только, что теперь у нас есть эта красота…Да, будь добр, придержи эту фиговину, пока я руку просуну…

Через двадцать минут мы с Семёном были полностью упакованы в индивидуальные мобильные доспехи имперской пехоты, матовые чёрные грани броневых пластин почти не отражали свет и вообще, мы теперь смотрелись очень круто и грозно.

Ещё минут десять мы гоняли различные тесты, чтобы убедиться в том, что оборудование в порядке и не подведёт в самый неожиданный момент.

— Ну что, готов? — прозвучал в динамиках моего тактического шлема вопрос Семёна.

— Не совсем, — ответил я, — мне ещё минут пять надо, что бы с системой управления огнём разобраться. Она тут немного от того, что в легионе Конфедерации было, отличается.

— Так давай из машины выйдем, там и разберёшься, — резонно предложил Семён, — а то разнесёшь тут что-нибудь…

— Логично, — согласился я, и вышел наружу.

Стоя около бронехода, я добился того, чтобы небольшой плазмомёт, угнездившийся на моём правом плече начал реагировать на мои команды и стал послушно поворачиваться туда, куда я укажу.

— Всё, готов, — отрапортовал я, — двинулись.

И погрузил ногу в недра портала.

1 Шведский национальный продукт

Я опустил ногу, и почувствовал, как подошва коснулась поверхности. Поверхность эту устилали мелкие камушки, типа гальки или гравия.