Как и следовало ожидать, в украинском министерстве их встретили с минимальным энтузиазмом. Точнее, совсем без оного.

Сначала тучный, потеющий не по сезону дежурный на входе долго вертел в руках удостоверение московского журналиста. Чуть не пробуя его на зуб. Потом долго и безрезультатно куда-то звонил, снимал фуражку с огромной тульёй, отдалённо напоминающую головной убор офицеров Вермахта, вытирал потную лысину, снова надевал фуражку и снова звонил. Наконец скривившись и в очередной раз промокнув голову, он изрёк:

– Так. Ще раз. З якою цiллю ви прибули?

– Понимаете, я журналист, из Москвы.

После этих слов тучный дежурный уже ничего не слушал:

– Перепустка є?

Лена не поняла.

– Я питаю, чи є у Вас докУмент для відвідування українського МВС?

Лена пожала плечами, а Глеб раздосадовано спросил:

– А, простите, где выдают сей ценный документ?

Подавив нарастающее раздражение и успев остановить на вылете тираду, которую собрался произнести Глеб, поскольку Лена опасалась, что после этого их просто выставят вон, Лена как можно более вежливее спросила:

– Куда нам нужно пройти для получения пропуска?

– До бюро перепусток.

–Где оно находится, можно узнать?

Дежурный пошевелил гуцульскими усами

– Вийдіть на вулицю і поверніть праворуч, у внутрішній двір, а там запитайте.

Изрядно поплутав, они все-таки нашли это злосчастное бюро пропусков. Но испытания нервной системы на прочность далеко не закончились. За столом, отгороженным деревянной стойкой явно еще советской прочности сидела девица, твёрдо уверенная, что перенесение половых губ в область лица – последний писк евроинтеграции.

– Интересно – еле слышно прошептал Глеб прямо Лене в ухо – как она может есть, не закусывая вот тем, что у неё на лице? И как у неё может ничего не падать изо рта? Это же чудовищно!

– Ты на её ногти посмотри! – Лена еле сдерживала подступающий смех

Ногти, явно отобранные у Фредди Крюгера, украшал лак все той же цветовой гаммы, что царила здесь на каждом углу.

–Слухаю Вас! – Странное создание взмахнуло наращёнными ресницами.

При словах «журналист из Москвы» лицо губастой сотрудницы ведомства превратилось в каменное изваяние.

–З якою цiллю ви прибули до МВС України?

И всё пошло потому же самому кругу. В сотый раз Лена повторила, что у неё редакционное задание найти ветеранов МВД, с последующим написанием цикла статей об их работе в советское время. И опять, теперь уже эта губастая дама куда-то звонила, что-то спрашивала. Потом посмотрела на Глеба и спросила:

– А це з Вами?

– Да, – Лена задержала дыхание – Да, он со мной. Но он не журналист. Он…– Он мой… супруг…

При этих словах Глеб несколько приподнял брови, но промолчал и кивнул головой.

– Ага! Супруг.

– Супруг? Це означае чоловiк?

Повисла пауза. Глеб вывернул шею так, словно ему сдавило горло.

– Ну, понятно, что человек. Не зверь же!

Теперь наступила очередь зависнуть губастой даме

– А при чому тут звiри? Я Вас питаю: хто ви будете оцiй жiнцi? Чоловiк чи хто?

– А кем я ещё могу быть, кроме человека? Обезьяной, что ли?

Понимая, что сейчас разговор зайдёт в абсолютный тупик и закончится скандалом, Лена пнула Глеба в бок и прошипела

– Ради Бога, чоловик на их мове означает муж, супруг. Помолчи, хоть пять минут!

Потом она как можно любезнее улыбнулась:

– Скажите, мы как-то можем попасть в отдел кадров вашего ведомства?

Губастая внимательно оценивала яркость цвета на своих когтях. Наконец, плямкнув неприличным органом, заменявшим ей рот, изрекла:

– А навiщо вам туди?

В ухе раздалось шипение Глеба:

– Я её сейчас убью!

Девица перестала наконец изучать ногти и ледяным тоном произнесла:

–Персональних даних про співробітників у нас не дають. Тим паче, московським журналістам. Прийом громадян здійснюється за графіком, строго за часом. Ось там – коготь Чужого ткнулся в направлении стены – все написано. Можете подивитися.

Чем бы и как завершилась эта эпическая история осталось покрытым мраком. Если бы не вошедший в комнату офицер. Лена мельком глянула на погоны: майор. Стройный, подтянутый, довольно крепкого телосложения. Под формой угадывается солидная мускулатура. На вид чуть старше Лены. Лет 45. Он попросил у губастой какой-то бумаги. И вот в этот момент Лена решила пойти ва-банк.

– Товарищ, или, простите, пан, майор разрешите обратиться?

Офицер удивлённо посмотрел на молодую и довольно симпатичную девушку и на чистейшем русском языке ответил.

–Ну, что ж, обращайтесь!

– Елена Михальская. Специальный корреспондент газеты «Русский вопрос». Мы пишем цикл очерков о ветеранах МВД и очень бы хотелось узнать, кто из них жив и как их можно разыскать.

Офицер помолчал и вдруг с улыбкой произнёс:

– А у вас в Москве все корреспонденты такие… м-м-м эффектные?

Лена слегка растерялась, а девица ещё больше надула неприличные образования вокруг рта. Лена совсем неожиданно для себя ответила:

–Я в своём роде одна такая. – И засмеялась.

Офицер тоже засмеялся.

–Что ж, Леночка, прошу, пройдёмте со мной.

Он кивнул губастой, взял Лену под локоть. Она оглянулась и сделала знак Глебу сидеть тихо и ждать её. Хотя выражение его лица не сулило в будущем ничего приятного. Лене уже пришлось измерить уровень глубины ревности, в которую Глеб впадал феноменально легко. Достаточно было улыбки чуть более мягкой не в его сторону.

Они вернулись в основное здание, пройдя мимо всё того же толстяка с гуцульскими усами, прошли по длинному коридору, в котором рябило в глазах от сочетания жёлтого и голубого. Казалось, что непорочно белым здесь остался только потолок, но дни его девственности сочтены и совсем скоро и его посвятят в это ядовитое цветовое братство.

Майор открыл массивную дверь и пропустил вперёд свою спутницу. Выдержанный в той же колористической гамме кабинет практически ничем не отличался от коридора. И от всех кабинетов времён, как говаривал Остап Бендер, доисторического материализма. Тот же минимализм в украшениях, те же тяжёлые шторы на окнах. Единственное, что сменилось – портрет над креслом хозяина комнаты. Сейчас вместо Ленина там висело лицо Ющенко, ещё не украшенное следами малопонятных метаморфоз.

– Чай? Кофе? Или сначала познакомимся? – голос майора звучал легко и неофициально.

– Ваше имя я уже знаю. Разрешите представиться. – он встал и одернул китель – Старший следователь по особым делам, майор милиции Пилипенко Сергей Андреевич. Лена едва не поперхнулась только что налитым ей кофе, но сумела собраться. Трудно было поверить, чтобы удача или фортуна не просто повернулась к ней в полный анфас, но и широко улыбнулась.

– Итак, как я понял Вам нужны ветераны бывшего союзного МВД? Что ж, далеко ходить не будем. Я Вас познакомлю с моим родителем. В милиции начинал с обычного постового, потом работал участковым. Ну и дослужился до подполковника. Правда, не всё так гладко, как кажется. И несколько раз батю моего сбрасывали в званиях. А полковничьи погоны он сам не принял. Если захочет, лично всё расскажет.

– А пока… Пока я Вам предлагаю… Отобедать со мной в одном очень уютном кафе.

Лена растерялась. Отказать ему сейчас, значит потерять уникальный шанс. Но Глеб… Лене не хотелось даже думать, что может произойти. Она помолчала. И… согласилась.

– Хорошо! Но с одним условием: Вы организуете мне встречу с Вашим отцом как можно быстрее.

– Не вопрос!

Он взял мобильный и набрал номер.

–Папа! Привет! Как там вы? Таблетки не забываешь принимать? Как это «зачем»? Папа, ты же прекрасно понимаешь… Папа! Не начинай! Ладно. Я вот почему еще звоню. С тобой очень хочет поговорить молодая симпатичная девушка из Москвы. Ну… мы с ней только-только познакомились…Да, очень! Она корреспондент, собирает сведения о ветеранах МВД Союза. Хорошо, хорошо… Зовут Лена. Да, имя чудесное, как и она сама.

– Значит, завтра? Ок! Маме привет…