Литмир - Электронная Библиотека

– Теперь?

– Я действительно не могу об этом говорить.

– Но, сэр… д-р Бей, мне на это наплевать.

– Вам – да. И у вас нет всех данных, чтобы предвидеть последствия. М-р Бестер, – он понизил голос. – Эл. Я не хочу о тебе слышать. Не приходи повидать меня. Не пиши мне. Сделай так, как я хочу, – он повернулся, положил ему руку на плечо. – Но знай, что я горжусь тобой. Ты кое-чему научился…

– Всему важному я научился у вас, сэр.

– Ты был способным учеником. Я буду считать тебя превосходным, если ты сейчас послушаешься меня.

– Я… – в груди у него все сжалось. – Я так и сделаю, если вы мне велите, сэр.

– Хорошо. Отлично, – он сунул руку в карман. – Я хочу, чтобы это было у тебя, – он вытащил что-то, что-то умещавшееся в ладони. Эл тупо протянул руку и почувствовал, что к ней прижалось что-то холодное.

– Это мой первый. Он всегда приносил мне удачу. Положись на него. В тот день, когда ты заслужишь право носить его – а тот день придет, Эл, я ничуть не сомневаюсь в этом – я буду горд увидеть его на твоей форме.

Он помедлил, как будто собираясь сказать еще что-то, покачал головой и внезапно повернулся и пошел прочь.

– A bientot note 4, м-р Бестер.

Только когда он ушел, Эл разомкнул пальцы взглянуть на то, что, он уже знал, было там – латунь и бронза значка МетаПол.

"Два шага вправо, Эл", передал Эмори. Он послал также образ. Эл увидел себя подходящим к неглубокой яме. Она была примерно в ярд шириной. Он немного помедлил, пытаясь заставить себя суметь видеть завязанными глазами, но, конечно, это было невозможно. Он мог видеть лишь глазами своего партнера по команде. В этом, на самом деле, и была суть состязания. Он избегал таких командных соревнований в прошлом по одной причине – они подразумевали полное доверие к партнеру.

Доверие. Оно пришло с трудом.

Он согнул колени и прыгнул. Пол попал ему под ноги чуть раньше, чем он ожидал, и он почти оступился. Эмори, должно быть, не заметил этого – большей высоты за траншеей. Растяпа, но он, вероятно, не воображал, что Эл станет прыгать, думая, что он вместо этого обойдет кругом.

"Стрелок, Эл, на два часа!" Это была Индира, а Индира всегда была точна. Он упал и откатился в сторону, поднялся, держа свой собственный симулятор горизонтально. Индира, с одной стороны, и Абрахам, с другой, одновременно подали знак. Два образа сразу – это сбивало с толку, но было необходимо. По ним он смог вычислить местонахождение своего противника – тоже с завязанными глазами, тоже ведомого своей командой. Эл надавил контакт и был вознагражден звонком.

Его сторона зааплодировала.

"Ты сделал это, Эл!" передал Эмори.

"Нет, – ответил Эл, – Мы сделали это вместе".

Конечно, они это отметили. Победа вывела их в полуфинал, и все они полагали свои шансы хорошими. Для Эла эта разделяемая им победа была неким откровением. Чувство было смешанным – когда он проигрывал, то подводил всех, а когда преуспевал, то делил славу. Но быть частью команды того стоило, как-никак. Впервые он чувствовал себя в центре чего-то, а не цепляющимся за быстро вращающийся край.

Однако недоставало кое-чего еще, и этим чем-то был Сандовал Бей. Эл старался понять ощущение утраты, которое, казалось, только усиливалось с каждым месяцем. Три месяца, и ни слова от начальника отделения.

Часть его стыдилась того, что он скучает по Бею, потому что он был достаточно смышлен, чтобы понимать подтекст своих ощущений.

Большинство его новых приятелей были поздними – большинство выросли при биологических родителях. Все они были верны Корпусу, все полагали Корпус матерью и отцом – но суррогатными матерью и отцом, заменившими их родных.

Для Эла Корпус был его первой матерью, первым отцом, и все же, вопреки этому, его чувства к Бею были – если он был честен с собой – сыновними. Примитивные инстинкты, которые даже лучшие телепаты унаследовали от своих предков-простецов, все еще жили в нем, побуждая воспринимать в качестве родителей человеческие индивидуальности.

Лица, которые он когда-то видел во снах, ушли, отступили вместе с детством и Смехунами – но их место заняло лицо Бея.

Это было неправильно. Все мы друг другу матери и отцы. Это был урок, полученный от Смехунов. Это был урок Корпуса.

Это не очень-то его утешало. Он скучал по Бею.

Он встряхнул головой. Возбужденная беседа вокруг него переменилась, и он попытался сосредоточиться, уловить. Он не хотел, чтобы они думали, будто он невнимателен к ним, что он не дорожит ими. Это был один из уроков Бея – если показываешь кому-то, что дорожишь ими, это автоматически делает тебя ценным для них.

Так что он включился в разговор, оттолкнув Сандовал Бея на дальний план сознания.

Получасом позже в бар вошел пси-коп. Он огляделся, и, едва его взгляд упал на Эла, направился к ним.

– Альфред Бестер?

– Сэр? Да, сэр, это я, сэр.

– Не пройдете ли вы со мной?

– Конечно, – он повернулся к остальным. – Ребята, увидимся на тренировке утром.

– Ясное дело, Эл. Ты сегодня показал класс.

– Вы тоже, ребята. Пока.

Пси-коп пошел скорым шагом.

– Сэр? Могу я спросить, куда мы направляемся?

– В офис директора, – сообщил ему коп. – Директор Джонстон желает вас видеть.

– М-р Бестер.

Эл никогда не слышал, чтобы его собственное имя звучало так угрожающе. Директор сохранял свою знакомую тусклую улыбку, как при появлениях на экране с какими-нибудь сообщениями.

– Сэр.

– В последнее время я слышал о вас хорошие отзывы. Да будет вам известно, что многие ваши учителя беспокоились о вас. Как и я сам, после того маленького инцидента в Париже. Мне очень приятно сказать, что с тех самых пор вы ни у кого не вызвали ни малейших нареканий.

– Благодарю вас, сэр. Уверен, я усвоил ценный урок.

Директор кивнул.

– В этом году вы оканчиваете Начальную Академию?

– Да, сэр, если мне будут по плечу требования Корпуса.

– О, я уверен, с этим у вас не возникнет проблем, м-р Бестер. Все ваши наставники, кажется, совершенно уверены в вас.

– Рад слышать это, сэр, но, конечно, я не обольщаюсь.

– Уверен, нет, – директор помолчал, взял маленький бокал, до половины заполненный, похоже, водою, и откинулся в своем мягком кресле. – Видели ли вы в последнее время д-ра Сандовала Бея?

Тут-то Эл и почувствовал это, слабое прикосновение, покалывание кожи. Кто-то, где-то сканировал его, очень легко, как коммерческий тэп.

– Нет, сэр. Уже несколько месяцев.

– Вы двое проводили порядочно времени вместе. Вы даже побывали с ним в рейде, я припоминаю. Нет-нет – не бойтесь признаться, он заявил об этом здесь, в этом самом кабинете.

– Так он и мне сказал тогда, – ответил Эл.

– Знаете ли вы, почему он так интересовался вами? Он защищал вас при разборе вашего дела, взял вас под свою опеку. Вы двое регулярно встречались месяцами.

– Не могу сказать, сэр. Он спас мне жизнь в Париже, я полагаю, одно связано с другим. Он думал, что я недостаточно образован.

– Действительно? Он это говорил? И в чем же, он чувствовал, Корпус не справился со своей образовательной задачей?

Эл внезапно ощутил, будто попался в ловушку.

– Я не это имел в виду, сэр. Тут вина не Корпуса, а моя собственная. Уроки, которые, по мнению д-ра Бея, должен был я усвоить, все время были передо мной – я просто не учил их.

– И что же это могли быть за уроки?

– Я… – Эл осознал, что трудно сформулировать то, что ему дал Бей. – Он научил меня ценить других людей. Сотрудничать с ними, пытаться понять их точку зрения.

– Так-так. А эта Беглянка, что вы ловили вместе, эта Фатима Кристобан – он учил вас понимать ее точку зрения? Учил он вас сочувствовать мятежным телепатам?

У Эла вдруг стало очень сухо во рту. Было что-то – какой-то подтекст в этой беседе – исходившее от директора. От отчаянно попытался игнорировать это.

– Я… она запуталась, сэр. Сильно запуталась. Я полагаю, что чувствовал к ней жалость.

вернуться

Note4

До скорого свидания (фр.) – Прим. пер.

28
{"b":"86990","o":1}