В одной козацкой песне с криком лебеди на море сопоставляется грусть черноморцев, потерявших своих коней. Ой, плавала лебидонька на синему мори, Ой, там пасли чорноморци в чистим поли кони; Ой, крикнула лебидонька, море перепливши, Заплакали чорноморци, кони погубивши. Лебеди иногда являются в песнях вместе с гусями и даже как бы одною птицею под двойным названием во множественном числе — гуси-лебеди. Таким образом, в свадебных песнях поется, что гуси-лебеди, означающие здесь свадебных гостей, зовут невесту на посад. Очень замечательна одна галицкая колядка, в которой гуси-лебеди изображаются сидящими на дереве и видящими с него то, что творится в чистом поле и на синем море. Они видят: плывет корабль, в нем красавица девица; она обращается к какому-то молодцу и просит взять ее с корабля, обещая награду от братьев, которых у нее семьдесят, а из них трое родных.
А в лиску, в лиску, на жовтим писку, Росте деревце тонко, високо, Тонко, високо, в коринь глубоко, В коринь глубоко, листом широко. На тим деревци гуси-лебеди Ой, сидят же вни, далеко видять, Ой, видят жи вни чистое поле, Чистое поле, синее море; На синим мори корабель пливе, А в тим корабли кгречна панночка, Кгречна панночка, та й Марусенька, Обзиваеся до паниченька, До паниченька, поновиченька: «Ой, паниченьку, поновиченьку! Ой, возьми мене та з кораблика, Бо е у мене симдесят братив, Симдесят братив, а три ридненьки, Ой, держать мини та парть велику, А як мня возьмет, все тото дадут». Образ непонятный, и так как он является в колядках, то, вероятно, он древний и, может быть, обломок какого-то мифологического представления. Гуси сами по себе не имеют определенного символического значения, хотя встречаются в песнях нередко. С летящими дикими гусями сравнивается толпа девиц и толпа козаков. Летили гуси рядком-рядком, Крикнули вони разком-разком. Летили гуси сизокрилии — У нас все дивки чорнобривии. Летили гуси волохатии — У вас все дивки пикатии. Налетили гуси, стали жирувати — Наихали козаченьки, стали ночувати. Гусиный крик — образ вестей. Летили гуси рядком-рядком, Та крикнули гуси разком-разком. Та вийшли люди дивитися, Ииде Ивасько женитися. Тоскующая женщина посылает гусей к своим родным и велит им не говорить, что ей жить дурно, а приказывает сказать, что она роскошествует: Пливить, пливить, били гуси, та до мого роду, Та не кажить, били гуси, що я тут горюю, А скажите, били гуси, що я роскошую, — и, вероятно, гуси в одной песне такой женщине принесли весть от ее родных, так как она, упомянувши о гусях, просится у своего мужа к родным. Ой, у броду, броду, пили гуси воду; Пусти мене, мий миленький, та до мого роду, Бо я в свого роду ище не гуляла, И в своей родиноньки в гостях не бувала. Летание диких гусей, как вообще летание птиц, наводит грусть о прожитых летах: Из-за гори високои гуси вилитають; Ще роскоши не зазнала, вже лита минають, Не зазнала в отця, в неньки, замижем не буду. Почим же я лита мои споминати буду? А девушка, потерявшая невинность, изображается гонящею гусей на реку и в то же время плачущею о своем горе. Ой, гиля, сири гуси, гиля на Дунай! Завьязала головоньку — тепер сиди та й думай. Ой, гиля, гиля, сири гуси, гиля на море! Завьязала головоньку — горе ж мини, горе! В одной песне плавание гусей сопоставляется с любовною беседою: Пливить, гуси, пливить, гуси, бистрою рикою; Вийди, вийди, дивчинонько, розмовься зо мною, — а в другой женщина, желающая погулять, сравнивает себя с гусынею: Коби мини не чепець, не шовкова хустка, То я б соби погуляла, як на ставу гуска. Чайка (по-малорусски называется не та птица, которая носит это название в Великороссии, но та, которая по-великорусски называется чибисом или пиголицею) в одной очень известной песне изображает бедную мать, которой плохо жить: и жнецы хотят забрать у ней детей, и птицы ее обижают. Ой, бида чайци, Чайци небози, Що вивела дитки, При битий дорози, Киги, киги! Злетивши в гору, Тильки втопиться в Чорному морю! Жито поспило, Приспило дило, Идуть женци жати, Диток забирати. Ой, дити, дити, Де вас подити? Чи мини втопиться, Чи з гори убиться? И кулик чайку, Взяв за чубайку; Чайка кигиче: «Згинь ти, куличе, И бугай дугу, Ще з лози дугу!» — «Не кричи чайко, Бо буде тяжко!» — «Як не кричати, Як не литати: Дитки маленьки, А я их мати!» Ой, бида чайци, Чайци небози, Що вивела дитки, При самий дорози: «Хто йде, той пхне, Таки дурно не мине, Кигик, кигик, Злетивши в гору, Тильки втопиться В Чорному морю». И кулик чайци Не пидпомога, Тилько зневага, Що близько дороги. «И бугай дугу, Не вдавайся в тугу. Бо новишу чайку, Не кричи в лугу!» — «Як не кричати, Як не плакати: Дитки маленьки, Жаль — я их мати! Всяк хоче бити, Никому хоронити Диточок в гнизди, При тяжкий биди». |
