Но де Клер не желал видеть в Коннале мужчину. Он считал его упрямым недорослем. Ребенком. При мысли о том, с каким снисхождением смотрел на него Реймонд — как будто собирался поменять ему пеленки, — Коннал вновь задохнулся от обиды. Он рывком поправил на плече свой узелок с вещами и пошел дальше — куда глаза глядят. Может, ему повезет и он все же найдет рыцаря, который не станет утирать ему сопли, а примет в оруженосцы.

Надо отдать должное, Коннал злился не только на де Клера, но и на себя. Он считал, что не проявил достаточно рвения. Если бы ему удалось отличиться перед де Клером, тот вполне мог передумать. И он давно упражнялся бы с оруженосцами и рыцарями, вместо того чтобы выгребать навоз из денников.

— Почему ты ушел из замка?

Коннал застыл как вкопанный и оглянулся.

— Какого черта тебе здесь надо?!

Шинид довольно улыбнулась и подошла поближе.

— Куда ты собрался?

— На кудыкину гору, козявка!

— Ты решил сбежать?

— Нет. А теперь возвращайся домой.

— Но ты взял с собой все вещи и выбрался из замка тайком, а этого нельзя делать, — возразила девочка.

— Точно так же, как и ты, приставучая козявка!

— Я не козявка! — От возмущения Шинид даже притопнула ножкой. — Ты сбежал! Зачем ты врешь, Коннал? Скажи, это из-за меня, да?

— А кто превратил меня в козла?

— Но я попросила прощения! К тому же мама наложила на тебя охранные чары, а я все равно пока не могу колдовать! Пока мама не скажет. Она взяла себе весь мой дар.

— Вот и хорошо. Таким козявкам нельзя доверять серьезные вещи! А теперь проваливай, Шинид!

— Не уходи, Коннал! — кинулась к нему девочка. — Ну пожалуйста! С тобой может случиться беда!

Чудесные синие глаза наполнились слезами, и у Коннала вырвался обреченный вздох. Он бросил свой узелок на землю и сел, а Шинид замерла в нерешительности.

Ну что прикажете с ней делать? Шинид любила его, в этом можно было не сомневаться. Но она была слишком мала — совсем как его сестры. Маленькая-то маленькая, а все же не побоялась ночью удрать из замка и следовать за ним! Он приглашающе похлопал по земле рядом с собой, развязал узелок и достал краюху хлеба. Разломил хлеб пополам и поделился с Шинид.

Оба молча принялись за еду. Коннал украдкой разглядывал свою непрошеную спутницу. Между прочим, когда-нибудь она станет очень красивой. И начнет кружить головы всем парням напропалую. Да уж, де Клеру с Фионой не позавидуешь. Мало того, что Шинид избалована и упряма — с этими ее чарами вряд ли найдется мужчина, способный с ней справиться. И уж во всяком случае, это будет не он, не Коннал. Он пока еще не сошел с ума.

— Почему ты следила за мной, Шинид?

— Ты мой суженый, Коннал, до самого скончания моих дней.

Подросток покорно кивнул, не собираясь вступать в пререкания по этому глупому поводу. Да и какой смысл спорить с этой козявкой, когда она все равно ничего не поймет?

— Тогда ты должна помнить о том, что очень скоро мы станем взрослыми. — Девочка кивнула с самым серьезным видом, и Коннал легонько пихнул ее в бок. — Тогда перестань вести себя как взбалмошный щенок!

— Взбал… чего?

— Того! Сперва нужно думать, а уж потом что-то делать!

— Ох!

— Как ты считаешь, твоя мама очень обрадуется, когда узнает, что ты сбежала? Наверняка она с тебя шкуру спустит!

— Ага! — Шинид со страхом оглянулась на замок. — Могу поспорить, что на этот раз меня наверняка запрут в темном чулане!

— Вот видишь! Потому что ты совершила дурацкий поступок. Ты знала о последствиях, но не придавала им значения, пока не стало слишком поздно.

— Но ведь ты ушел! — вскричала она, и слезы снова полились в три ручья. — Не уходи, Коннал! — молила Шинид, дергая его за рукав. — Я тебя прошу! Ты мне нужен!

Коннал только застонал в ответ и обнял девочку. Она рыдала, пряча лицо у него на груди, а он гладил ее по спине. Черт побери, он совсем не хотел обижать эту козявку. В конце концов, она не такая уж плохая. И де Клер так и не отменил своего приказа присматривать за ней, а значит, Коннал все еще отвечает за то, чтобы с ней ничего не случилось.

— Я должен уйти, и… Нет, нет, не реви! Послушай, что я скажу! Тебе надо вернуться. Обещай, что сразу же вернешься в замок!

Она не отвечала.

— Обещай мне, Шинид, а не то придется тащить тебя силой! И я сразу отведу тебя к матери!

— Ладно. Я обещаю тебе. — Девочка нарочно сделала ударение на последнем слове, чтобы Коннал не сомневался: Шинид идет на уступки исключительно ради него.

Он кивнул, поставил ее на ноги, собрал свой узелок и подтолкнул девочку в сторону замка. Шинид побежала прочь, ни разу не оглянувшись. Чего-чего, а гордости у нее было хоть отбавляй. А ведь Коннал знал, что она сейчас плачет от обиды.

Но не успел он отойти и на несколько ярдов, как снова остановился, осененный неприятной мыслью. Упреки и обида Шинид — это еще полбеды. А что, если до отца дойдет известие о его побеге? Родители сочтут себя опозоренными, ведь он повел себя в точности как ребенок, неразумный ребенок, каким по праву считал его де Клер! Реймонд поверил в него, позволил ему остаться в замке, а он не оправдал оказанного доверия! И после этого он называл Шинид взбалмошной! Ну и дурак!

Коннал круто повернулся и пошел напролом через чащу, низко опустив голову и высматривая в предрассветных сумерках свои следы на влажной земле. Внезапно он услышал сдавленный писк и оглянулся. Его внимание привлекло движение в древесных кронах по обе стороны от тропы. В лесном полумраке мелькнули темные фигуры людей. А между ними он увидел пару худых детских ног, пытавшихся пнуть своих обидчиков. Выронив узелок, Коннал помчался на выручку, вынимая на ходу свой детский меч.

Шинид. Господи, они захватили Шинид!

По мере того как он приближался к засаде, стало ясно, что за темные силуэты мелькали среди деревьев. Это были люди, одетые в бурые накидки, которые сливались с землей и древесными стволами. Этот наряд скрывал похитителей так удачно, что даже вблизи трудно было различить, что они делают. Но Шинид он видел совершенно отчетливо. Коннал отчаянно рванулся вперед, навалившись всем телом на одного из бандитов, и опрокинул его на землю. Ударил мечом под ложечку и по сдавленному хрипу понял, что попал удачно.

— Беги, Шинид! — закричал он, стараясь увернуться от града ответных ударов кулаками. Его противник был больше и сильнее, но приглушенный писк Шинид вливал в Коннала новые силы. Он успел еще пару раз взмахнуть мечом и до кости рассек бандиту руку, прежде чем получил предательский удар по затылку. Коннал без чувств повалился на землю. Шинид дико заверещала, задыхаясь под широкой ладонью, зажавшей ей рот, и с ужасом смотрела, как противник Коннала скинул с себя оглушенного парня, вскочил на ноги и замахнулся мечом, собираясь снести ему голову одним ударом. Но другой клинок предотвратил этот роковой удар, и хриплый голос пролаял:

— Это сын Пендрагона!

— А мне-то что?

— Ты хочешь, чтобы он послал на нас всю Северную Ирландию?

Грязно ругаясь, бандит спрятал меч в ножны.

Шинид не переставала вырываться и кричать. В конце концов похититель оглушил ее ударом в висок. Ее глаза закатились, и девочка безвольно обвисла в его руках.

Коннал вяло зашевелился и с трудом разлепил веки. Поначалу он увидел только конские копыта.

— Ты держи с ней ухо востро! — предупредил один из бандитов. — Она вовсе не такая безобидная соплячка, какой кажется!

— Подумаешь, цаца!

— Вот-вот, цаца! — передразнил его предводитель отряда. — Она такая же ведьма, как ее мать и бабка!

— Поэтому она тебе нужна?

Вожак уставился на девочку, сверля ее ненавидящим взглядом. Она обладала даром, но пока еще оставалась ребенком. Неслыханная, редкая удача! Он сам станет ее учителем и превратит дьявольское отродье в свое послушное орудие. А уж тогда ничто не помешает ему вернуть все, чего он был лишен все эти годы!

Фиона окликнула часовых и спросила, не видели ли они ее дочку. Солдаты отрицательно покачали головами, и паника накатила на нее с новой силой. Весь замок был поднят на ноги, слуги обшарили каждый уголок, но сознание собственной беспомощности не давало Фионе сосредоточиться.