Услышанное развеселило Алиту. Она не могла представить подобное поведение Герберта, и ей хотелось переговорить с ним об этом позже.

– Хорошо, я обещаю подумать, – коротко ответила принцесса и принялась за остатки яблочного пирога. Мысли об услышанном отвлекли её от собственных переживаний.

Для званого обеда Алита выбрала красивое платье из дорогих тканей: кружевной белоснежный верх и струящаяся юбка сиреневого цвета. Наряд прекрасно подходил под аметистовый браслет. «Украшения подбирают под платье, а не наоборот», – усмехнулась принцесса, застёгивая цепочку на левом запястье. «Очень практичная застёжка. Надо будет сказать Кристоферу об этом», – подумала драконица, отметив то, с какой лёгкостью ей удалось справиться с замочком самостоятельно.

Подарок приковывал взгляды посторонних. Горничные отмечали изящность и аккуратность изделия по сравнению с остальными браслетами принцессы. Даже строгая и молчаливая Мерида не удержалась и восхищённо произнесла:

– Украшение очень дорогое, а аметист невероятно точно подчёркивает цвет ваших глаз.

Такое внимание привело Алиту в настоящий восторг, и она сама не могла нарадоваться подарку. Только об особенностях сиреневого камня решила умолчать, вспомнив вчерашний разговор с Кристофером на Старом мосту. Чем меньше будут знать о слабых и сильных сторонах, тем лучше.

В Королевский дворец вместо Герберта с принцессой отправился Мартин. Неразговорчивый и серьёзный гвардеец чаще всего заменял старшего офицера в моменты, когда тот не мог сопровождать Алиту. Драконица давно привыкла к нему. Высокий и статный, он выделялся среди чёрных драконов тёмно-русой шевелюрой и зелёными глазами.

Мартин часто хмурился, выглядел напряжённым и был немногословен, когда оставался с принцессой наедине. Поначалу такое поведение настораживало Алиту, и как-то в беседе с Гербертом она обронила фразу, что беспокоится на его счёт. Гвардеец быстро развеял сомнения, пояснив, что знает Мартина с детства, и тот никогда не отличался разговорчивостью и внешним дружелюбием. Однако он слыл тем драконом, на которого можно положиться – понятие Мартина о чести не позволяло ему бросить ни одного дела, которое ему поручали.

Во дворце принцессу встретили с должным почтением. Королевские гвардейцы, придворные, слуги приветствовали её, склоняя головы. Они не скупились на комплименты, и Алита чувствовала, как раскраснелись щёки от большого количества лестных слов. Удивившись, девушка обнаружила, что соскучилась по вниманию к своей персоне.

Среди спешащих по делам обитателей дворца драконица неустанно пыталась высмотреть Кристофера, чем вызвала любопытство со стороны Мартина.

– Ваше Высочество, вы чем-то обеспокоены? – настороженно спросил дракон.

– Всё в порядке, – ответила принцесса, нырнув рукой в потайной карман платья и нащупав карманные часы. – После обеда мне нужно будет кое с кем встретиться. Мне надо вернуть одну вещь. А потом отправимся обратно в резиденцию.

– Так точно.

Принцесса улыбнулась. Ничего, она непременно увидется с Кристофером после обеда.

Коридоры и залы совсем не изменились с того момента, как Алита последний раз была во дворце. Белоснежные потолки, мраморные колонны, отделанные лепниной и сусальным золотом стены. Начищенный паркет блестел, постеленные тонкие ковры пахли свежестью. Картины висели на тех же местах, и принцесса легко смогла по ним ориентироваться.

– О, Алита, ты так замечательно выглядишь. Будто невеста, – весело прощебетала Клаудия, выплыв из распахнутых дверей одного из залов. Сестра нарядилась в атласное светло-зелёное платье, что так удачно подчёркивало цвет её глаз. Богато украшенное бисером и кружевом, оно делало драконицу похожей на куклу из сувенирной лавки.

– Добрый день, тоже рада тебя видеть, – сдержанно ответила Алита.

Драконице не понравилось сравнение с невестой, поэтому улыбка получилась вымученной, а жёсткий взгляд едва не выдал резкий приступ неприязни к сестре. Надетое платье мало чем напоминало подвенечное, и принцесса испугалась, что в словах сестры есть некий скрытый смысл. «Клаудия наверняка знает о причине званого обеда. Что если речь пойдёт о свадьбе? А что если о моей?»

Пока Алита старалась унять волнение, Мартин поприветствовал Клаудию. Та мило улыбнулась и кокетливо коснулась пальцами золотистой пуговицы на чёрном мундире гвардейца. Затем её внимание вновь переключилось на сестру.

– Дорогая, ты изменилась в лице, призрака увидела? – шутливо спросила она, взяв Алиту под руку.

– Задумалась о своём.

– О чём? Быть может, о лекарствах, болячках или же растениях?

– Нет.

– О, не злись. Не хотела тебя обидеть, – наигранно извиняющимся тоном прощебетала Клаудия. Она провела ладонью по руке сестры, будто бы успокаивая, при этом зацепив аметистовый браслет. – Ох, какая вещица! Роскошная. Белое золото… бриллианты… Это кто-то тебе подарил, или ты сама заказала?

– Какая разница.

Алита повела плечом и высвободила руку из цепких пальцев драконицы. Она не могла простить старшей сестре шалости, из-за которой пришлось переселиться в загородную резидению. Вина Клаудии не была доказана, но Алита не сомневалась, что именно она подговорила Рихарда и устроила ту роковую встречу на балконе. Гвардеец хотел увезти Алиту, чтобы насильно овладеть ею, но принцесса дала отпор, отрубив грубияну пальцы на руке и ранив в грудь. Однако из-за этого поступка ей пришлось покинуть дворец.

– Значит, подарок, – заключила Клаудия, пристально взглянув на драконицу. А затем громко продолжила, совсем не заботясь о том, что такой разговор не должны слышать окружающие. – От кого? Таинственный кавалер? Любовник? Хорошо же ты проводишь время в резиденции. Ну же, признавайся! Мы же сестры. Мы должны делиться друг с другом самым сокровенным.

– Правда?

– Разумеется.

– Тогда ты первая, – Алита приняла правила игры и чуть склонилась к сестре, чтобы произнесённые слова остались тайной: – Я видела, как Герберт выходил из твоих покоев. Он первый, кого ты позвала в спальню, или нет? Открой тайну, мы же сёстры.

– Да как ты смеешь! – Клаудия отпрянула. Развернувшись на каблуках, она быстро понеслась по коридору в сторону веранды, где должен был состояться обед.

Алита проводила драконицу смущённым взглядом. «Не стоило этого говорить. Неправильно это. Ещё и Герберта задела. Хотя…» Принцесса задумалась и поняла, что совершенно не стыдится сказанного, а, наоборот, ощущает приятное чувство торжества. Она взглянула на Мартина, который весь разговор стоял неподалёку с отрешённым видом.

– Я надеюсь, вы никому не расскажете о том, что услышали, – в голосе Алиты звенел металл, хотя она сама этого не ожидала.

– Ваше Высочество, меня не касается ваша личная жизнь до тех пор, пока это не угрожает вашей безопасности.

– Замечательно, – драконица кивнула и двинулась по коридору в том направлении, куда несколькими минутами ранее убежала Клаудия.

Веранда встретила Алиту свежестью, нежным ароматом садовых роз и мягким солнечным светом. За сервированным овальным столом уже сидели Клаудия, Веринея и леди Лорэна. Последняя выглядела на удивление хорошо, даже имела лёгкий румянец на щеках. Пронзительный жёсткий взгляд карих глаз в сторону ледяной драконицы скорее удивил, нежели напугал.

После разговора с Клаудией, Алита чувствовала себя необычайно смелой. Веринея вскочила и принялась обнимать драконицу.

– Я так соскучилась по тебе! – завопила младшая сестра, сжимая её талию руками. – До сегодняшнего дня Арис запрещал мне покидать покои, поэтому я не могла тебя навестить. Я очень хотела!

– Я рада нашей встрече, – коротко ответила Алита, приобняв драконицу. – Раз Арис так поступил, значит, так надо.

– Приятно слышать, что ты поддерживаешь мои решения, – раздался бархатистый голос короля. – Надеюсь, что и в дальнейшем я смогу рассчитывать на твою благосклонность.

Разжав объятия, Алита повернулась к брату. Тот был облачён в костюм бордового цвета. В короткой бороде, усах и тёмных волосах прибавились седые волосы, а карие глаза смотрели строго. Затем Арис улыбнулся, и драконица подалась вперёд, желая обнять его. На мгновение она ощутила чувство вины и стыд за то, что произошло ночью между ней и Кристофером. Алита испытывала подобный всплеск эмоций и в детстве, в моменты, когда какая-либо из её шалостей ещё не была раскрыта родителями, но она уже тайно раскаивалась в совершённом проступке перед Гленом. Причём, именно перед приёмным отцом, а не матерью.