Ксюша же продолжала всем помогать, хотя её помощь была нужна буквально паре человек, и подруга переключилась на восьмиклассников.
Кира точно не помнила, когда Ксюша стала им помогать, но, кажется, после того, как объявился тот дурачок, то ли Серёжа, то ли Стасик, из этого восьмого класса. Этот Серёжестасик постоянно докапывался до Киры. То ли у него так играли гормоны, а такой возраст, что ни до чего кроме «дёргать за косички» парень не додумался, бегал по коридорам, обзывался, пихался, громко просил разрешения ущипнуть за задницу или взяться за грудь, показывал неприличные жесты и всё такое прочее неприятное и мерзкое. Эти самые девчонки, которые танцевали в паре метров от них с Таней, только хихикали и подначивали одноклассника на новые «подвиги», а тот и был рад стараться с каждым разом всё больше наглея и пьянея от своей безнаказанности.
Несколько раз Кире пытались помочь одноклассники, вроде как хотели этого Серёжестасика выловить и что-то объяснить, и, кажется, даже говорили ему отстать от неё, но не помогало. К тому же этот Серёжестасик был довольно крупным и мощным с печатью отсутствия интеллекта на прыщавой физиономии, если судить по описанию Ксюши. Так что «разговоры» с таким не прокатывали, а чтобы подраться у их «интеллигентов» не хватило бы ни духу, ни сил. Да и неизвестно, кто бы ещё вышел победителем. Так что единственное, что парни могли, если на горизонте появлялся Серёжестасик, это коллективно его посылать, а затем уводить Киру в класс. По факту получалось, что восьмиклассник зашугал одиннадцатиклассников. А Ксюша ходила «на поклон» к этому классу и решала им домашку, чтобы её не коснулась чаша сия.
Кира уже не могла вспомнить, что было последней каплей, то ли какие-то записки, то ли очередное обзывательство на весь коридор школы, когда все оборачиваются и смотрят с осуждением — и почти всегда эти взгляды и мерзкие хихикания были направлены на неё. Но она решила проблему Серёжестасика сама. Узнала когда у его восьмого класса классный час по расписанию, подождала пока тот начнётся, постучалась, вошла и при всём классе и учительнице, оказавшейся их географичкой, спокойно с ленивой понимающей улыбочкой сказала их классной, что ей уже надоели тупые подкаты от малолетнего дебила с муравьями в штанах и что, пожалуйста, кто-нибудь должен объяснить этому маленькому мальчику, что у Серёжестасика нет и тени шанса, так как у неё уже есть парень. И что Серёжестасику надо попытаться очаровывать девочек своего уровня и круга общения. Тогда Киру всю колотило внутри, но она не подала и вида, как трудно ей улыбаться и быть спокойной. Она только радовалась, что её кожа не краснеет и не может выдать, как противно и стыдно ей было унижать другого человека. Весь восьмой «А» смеялся и повторял её реплики, рождённые почти спонтанно. Пришлось бить по больному, чтобы наверняка, и чтобы до Серёжестасика дошло. Учительница пообещала разобраться. Кира покинула тот класс с видом победительницы. Серёжестасик примолк, и до этого момента Кира про него не вспоминала.
— Я чувствую какую-то опасность, — внезапно предупредил Грим, вырвав из воспоминаний.
— Что? Какую опасность? — завертела головой Кира в поисках. — На нас что-то может упасть?
— Не знаю, но все конструкции стабильны, а вот возмущение потоков…
Договорить Грим не успел, потому что на Киру спиной налетела какая-то девчонка из соседнего круга, где танцевали теперь уже девятиклассницы.
— Извините, — машинально сказала Кира, которая в последний момент почти ушла от соприкосновения. На дискотеке могли махать руками, так что обычно она настраивалась на подобное восприятие, чтоб её никто не брякнул в танцевальном порыве.
Девчонка развернулась к ней, и Кира на мгновение застыла, заметив перекошенное злостью лицо.
— Ах ты сучка!
— Берегись, — закричала Таня, и Кира поняла, что видит замах ногой, который летит ей в голову, точней, в лицо. Несмотря на росток ей до плеча, растяжка и видимо какая-то подготовка у внезапно напавшей девчонки была.
Вокруг просто моментально образовалось пустое пространство. В последнее мгновение Кира успела чуть отшатнуться, и удар, который мог разбить ей нос, прошёл по касательной. Щёку обожгло болью, но от хлынувшего адреналина Кира её почти не ощутила. Сейчас было важней не дать себя завалить и запинать. А ещё было страшно, что к напавшей присоединятся, а вокруг никого из знакомых.
Кира дралась.
Дралась класса до пятого. Но всегда это была драка «на сдачу», когда кто-то на неё нападал. Иногда одноклассники специально её доводили, пихали и толкали, и тогда Кира считала, что на неё напали, а значит, можно «дать сдачу». Она никогда не нападала первой. Но «слава» бойца, от которого можно получить по зубам и который всегда побеждал, становясь диким и бешеным, давала ей некоторую фору в отстаивании своей независимости в классе.
В детстве она была что называется «пацанкой», ходила в шапке, закрывающей косички и прохожие обращались к ней «эй, мальчик» и ей это нравилось. Она бегала с парнями по стройкам, разводила косты и лазила по помойкам. Однажды, когда она шла домой вместе с Моисейских и ещё одним одноклассником, который жил в соседнем подъезда, к ним пристали какие-то хулиганы постарше, кажется знакомые Моисейских, а этот тогда «вроде как друг», выставил вперёд Киру, прикрывать, и парни трусливо сбежали.
Тогда Кире сильно досталось по голове, потому что напали оба сразу, её били пока не сдёрнули шапку и не поняли, что она девчонка. После той драки у Киры не только были фингалы на обоих глазах, но и начало падать зрение. А ещё она перестала прятать волосы и стараться походить на мальчика.
В последний раз Кира дралась в восьмом классе. Её «слава» позабылась, а у мальчиков началось «созревание», толкающее их на недопустимые поступки. А Кира никому не позволяла нарушать свои границы без разрешения. Так что это было довольно жестоко и показательно, чтобы никому не было повадно к ней лезть особенно со всякой мерзостью. В классе всё поняли.
Кира никогда не дралась с девочкой, её противниками всегда были только парни, но знала, что в драках девчонки любят хватать за волосы, царапаться, и в принципе метят в лицо, чтобы обезобразить. Впрочем, напавшая дралась не как девчонка, и развернулась для второго удара ногой, похоже, что была каратисткой или кем-то вроде. Пропустишь такой — и всё. К счастью, теперь Кира всё видела, а также была выше и имела хоть какую-то, но подготовку. Поэтому ударившую её в грудь ногу она схватила, потянула на себя с вывертом и залепила ногой свой «коронный по яйцам». Яиц у напавшей не было, но удар в пах в любом случае малоприятен, так как там располагались много всякий нервных узлов. Впрочем, её противница оказалась вёрткой и успела ударить кулаком в плечо, промахнувшись по лицу.
Таня подлетела сзади и, с визгом вцепившись в чужие плечи и волосы, уронила напавшую на пол.
— Драка! Драка! — закричал кто-то, музыку остановили и Кира, схватив Таню за руку, потащила её к выходу из зала, пока её противница не оклемалась или не позвала подружек.
— Бежим к маме! — скомандовала Кира. В данном случае это был самый лучший вариант. Тем более, что после драк дискотеки прекращали: после одного избиения девчонки это стало правилом. Так что обычно ищущих приключения на танцполе успокаивали друзья и подружки, чтобы не ломали всем кайф. Сейчас же, прокручивая воспоминания о случившемся, Кира была почти уверена, что натравили на неё эту неадекватную именно знакомые «восьмиклассницы», то ли хотели «атамстить» за Серёжостасика, то ли изначально это они через него её травили из развлечения и стремления оказаться круче всех. Впрочем, эти мотивы Кире были не особо интересны.
— Кира… — ахнула мама, когда они заявились на корпоратив.
— На нас напала какая-то дура сумасшедшая, — зачастила Таня. — Мы еле отбились и к вам пришли, тётя Инга.
Кира посмотрела в ростовое зеркало, которое было на колонне в зале кафе. Выглядела она… дико. Волосы во все стороны, на щеке грязь от того удара в голову, да и на светлой блузке двойной след от сапога, который она ещё сама к себе прижала, чтобы использовать момент.
